Свято место не бывает пусто, и героем начали делать Хартмана, разрешая этому трусу приписывать себе неимоверное количество побед.
Г. Штрассель.
Глава 8
Воздушные бои на Востоке
Профессионалами у нас считаются те, кто получает деньги за какую-то работу, а поскольку для исполнения этой работы требуются знания, то профессионал – это тот, кто получает деньги за то, что он якобы знает то, за что получает деньги. Однако жизнь показывает, что очень часто за словом «профессионал» прячется тупой бездельник, который деньги получает, а знаний не имеет. И в этом плане гораздо авторитетнее выглядят дилетанты (любители), которые деньги за свои знания не получают, а накапливают специальные знания, потому что это их увлекает и делает жизнь интереснее. Они действительно часто знают больше, нежели «профессионалы».
Но для любителей существует опасность, и они должны о ней знать. Каким бы тупым ни был профессионал, но он часто видел то, что знает, он имеет образное представление о предмете. Вот, скажем, глупый офицер, который мало знает и о своем деле, и о войне. Но он видел танк, он водил его на учениях, он стрелял из него. Танк для него – это не картинка в книжке, как для любителя. Поэтому любителю, чтобы действительно разбираться в предмете увлечения, нужно иметь фантазию, нужно уметь воображать то, о чем читаешь. Иначе любитель будет просто запоминать слова и, сколько бы много он их ни запомнил, без воображения он останется профаном.
Что я имею в виду? Вот вы читаете, скажем, описание боя. Параллельно с прочитанным у вас в воображении должна возникать картина этого боя. Автор пишет про окоп, пушку, пушка заряжается, стреляет и т. д. И у вас в уме должна возникать картина окопа, казенная часть пушки, снаряды, прицел, то, что видно в прицеле, и т. д. Может случиться, что в какой-то момент у вас картина исчезнет, поскольку вы наткнетесь на непонятный текст, – вы не в состоянии будете сообразить то, о чем пишет автор. И тут одно из двух: либо вы недостаточно знаете детали предмета, и вам нужно их дополнительно изучить, либо автор врет, и того, о чем он пишет, быть не может. Если вы в себе способность к фантазированию не развиваете, то вам остается либо верить в то, что вы прочитали, либо не верить. Вам будет не до понимания. Вот почему доктор Базарный и вопиет, что у детей нужно с ранних лет развивать образное восприятие знаний, а не их механическое запоминание.
И вот любитель истории Андрей Морозов становится грудью на защиту чести и достоинства поруганных мною немецких летчиков и, в частности, «лучшего аса всех времен и народов» Эриха Хартмана, на мой взгляд, как вы выше видели, самого подлого и трусливого из всех известных немецких летчиков-истребителей. Морозов присылает в «Дуэль» статью, и цель ее не вызывает у меня возражений, поскольку Андрей пишет: «Могу в ответ на это заверить читателя, что вся статья Ю.И. Мухина – большая пропагандистская фикция и к реальности отношения не имеет. В реальности лучшие наши пилоты и лучшие немецкие к завершающему этапу войны находились примерно на одном уровне профессионализма. Что позволило лучшим немецким пилотам одержать значительно большее число побед, чем одержали лучшие советские пилоты, так это только то, что летная активность немецких пилотов-истребителей была значительно выше. По соотношению побед и воздушных боев Хартман и Кожедуб примерно равны. 800 боев и 352 победы против 120 боев и 62 победы. Лучшее, что нашли в военном деле наши противники, наши летчики в меру технических возможностей своих самолетов переняли, а недостатки своей техники восполнили массовым героизмом. И победили в конце концов за счет того, что смогли превзойти немцев по уровню общей подготовки обычных пилотов. Сколько бы ни сбивал Хартман в 44-м, он один радикально изменить ситуацию не мог, потому что немецкие пилоты-новички гибли все быстрее и быстрее. Впрочем, подробный анализ этих событий – тема отдельной большой книги. Пока же хочется заметить, что здравая оценка возможностей противника действительно предотвращает поражения, а подобные шапкозакидательские статьи только множат их».
Должен сказать, что если болтать, не соображая, что болтаешь, то это «множит» поражения гораздо сильнее.
Итак, цель, как видите, у Морозова очень благородная, и под эту цель я дал бы всю его статью, не обращая внимания на ее размер, если бы Андрей представлял, что он в статье наговорил. Для примера я приведу из нее пока два отрывка. Они оба касаются одного эпизода из воспоминаний Хартмана вот по какому поводу.
К концу войны немцам катастрофически не хватало горючего, у них даже самолеты стали реже летать по этой причине. А тут американцы начали бомбить нефтепромыслы Румынии – единственного немецкого источника нефти. Эскадру, в которой летал Хартман, с Восточного фронта посылают в Румынию с задачей не допустить этих бомбежек. В первый вылет Хартман и не пробует пробраться к строю американских «Летающих крепостей», а отчитывается о сбитии зазевавшихся американских истребителей сопровождения. Еще три вылета он летает вокруг строя американских самолетов, но зазевавшихся истребителей не находит и, расстреляв в воздух патроны, возвращается на базу. А в пятом вылете он совершает позорнейший поступок: в страхе, что его убьют погнавшиеся за ним американские истребители, он из совершенно исправного самолета выпрыгивает с парашютом. Я так и написал об этом в первой статье, но вот Андрей Морозов разоблачает мою «фикцию»: «Переведем, что называется, с идиотского на русский. Хартман выходит атаковать строй в несколько десятков В-17 одной четверкой Ме-109. Согласитесь, не допустить бомбежки в данном случае невозможно. В-17 не тихоходные одномоторные «юнкерсы», и вчетвером заставить их побросать бомбы куда попало и улететь, мягко говоря, трудновато. Можно только нанести врагу максимальный ущерб. Именно это и делает Хартман».
P-51 «Мустанг».
Нет, Андрей, вы перевели не на русский, а на трусливый. Вот из-за таких, как вы, солдат, офицеров и генералов Красная Армия и отступала до Москвы и Кавказа. Они были такими же умными, как и вы, т. е. хорошо знали, что остановить немцев невозможно, а можно только из-за Урала нанести им ущерб. Но благо, что тогда в Красной Армии были и дураки, которые этого не знали, и немцев все же остановили. А то ведь неизвестно, родились ли бы мы с вами.
Далее, с чего это вы взяли, что командиром JG-52 был идиот, который на перехват нескольких десятков американских самолетов послал только звено Хартмана, имея в своем распоряжении около сотни истребителей? Хартман об этом обстоятельстве, разумеется, забыл упомянуть, но немецкой эскадрой-то не вы командовали.
Пытайтесь, Андрей, воображать, о чем пишете. Вот вы продолжаете: «Внезапно, уже перед самой атакой, если смотреть по тексту книги, он замечает вблизи себя 4 Р-51. Вопрос: что сделают эти Р-51, если четыре Ме-109 у них на глазах атакуют строй В-17? Правильно – пристроятся немцам в хвост, догонят и собьют после первой же атаки. А с одной атаки сбить В-17 на Ме-109 трудновато, так что счет будет 0:4 в пользу американцев. Что делать? Хартман принимает вполне логичное решение – атаковать истребители, а там видно будет. Что было видно после первой атаки, в которой все 4 Р-51 были сбиты немцами? Другая группа «Мустангов» снова оказалась между Хартманом и бомбардировщиками. Пришлось драться и с ними. А потом кончились боеприпасы. Хартман повел четверку домой. Итог: четверка Эриха без потерь записала за собой 6 Р-51. А могла бы попытаться сбить В-17, подставиться под удар Р-51-х и без всякого толку потерять как минимум двоих».
Смотри-ка, записали в сбитые всего 6 «Мустангов», а ведь могли и 16. Скромняги! Я так понимаю, Андрей, что когда вы пытаетесь представить себе войну, то у вас в уме ничего, кроме картинки футбольных матчей, не возникает. Вы, когда эти строки писали, наверное, напевали: «Какая боль! Какая боль! Немцы-янки: 6:0!» На самом деле считается не так. Если до этого дня соотношение американских и немецких самолетов в воздухе было 2:1, то из-за потери нефтедобычи и нехватки горючего стало 3:1. Американский историк М. Спик пишет, что к началу 1945 г. «поставки топлива у немцев были настолько ограничены, что одна из истребительных эскадр, укомплектованная на 80% новыми Fw190А, могла одновременно поднять в воздух всего четыре истребителя!»[247] (Примерно из 100.) И все это благодаря таким асам, как Хартман. Ниже, Андрей, вы увидите на примере советского аса В.Ф. Голубева, что делает ас даже на И-16, когда видит строй бомбардировщиков над важным объектом, в его случае – над Дорогой жизни Ленинграда. А пока я продолжаю цитировать вас.
«Вообще, Ю.И. Мухин, похоже, не знает, что немцы вполне логично старались использовать легкие маневренные Ме-109 для того, чтобы связать боем истребители сопровождения, а тем временем Fw-190 или специальные Ме-109 с усиленным вооружением, или даже двухмоторные Ме-110 и Ме-410 наносили удар по бомбардировщикам. Подобное разделение обязанностей практиковалось довольно широко, и просто удивительно, что такой великий теоретик воздушного боя, как Ю.И. Мухин, о нем не знает. Ясное дело, четверку Хартмана не одну послали на такое задание. Пока он отвлекал Р-51, другие сбивали В-17. Другое дело, что американские историки для полного описания всего боя места, естественно, не оставили».
