Организація Отдѣла пропаганды вызвала большое безпокойство со стороны ген. Родзянко. Онъ пожелалъ лично объясниться съ правительствомъ. Наканунѣ оффиціальнаго объясненія онъ явился къ С. Г. Ліанозову, а затѣмъ къ М. С. Маргуліесу.
«Бесѣдовали о многомъ, записываетъ въ своемъ дневникѣ М. С.:
1) Генералъ заявилъ, что до него дошло, что наши лѣвые собираются вести пропаганду на фронтѣ. Керенщины онъ не допуститъ, да и не къ чему — духъ солдатъ и офицеровъ прекрасенъ, солдаты бьются, какъ львы, такъ какъ ихъ отношенія къ офицерамъ прекрасныя, нигдѣ нѣтъ такихъ простыхъ и дружескихъ отношеній, что признаютъ и побывавшіе на фронтѣ иностранцы. Ему сообщили, что на собраніи соціалистическаго блока бываютъ офицеры; онъ ничего не имѣетъ противъ соціалистовъ, но считаетъ теперь неумѣстнымъ заниматься военнымъ политикой, въ которой и самъ ничего не смыслитъ; и пропагандистовъ на фронтъ онъ не пуститъ (Ліанозову онъ сказалъ, что повѣситъ ихъ)…
2) Указалъ на нобходимость купить скорѣе лошадей; начальникомъ ремонтной части назначитъ полк. Зейдлица, — человѣка величайшей честности и большой опытности (прошеніе объ отставкѣ котораго изъ упомянутой тройки принялъ ген. Юденичъ съ заявленіемъ, что онъ его обязательно удалитъ).
4) Предложилъ пообѣщать солдатамъ за взятіе Петрограда землю. Я указалъ, что Неудобно, такъ какъ Учредительное Собраніе можетъ не согласиться дать землю нашимъ солдатамъ, ибо и Колчакъ и Деникинъ требуютъ того же — земли не хватитъ. Не спорилъ.
5) Предложилъ офицерамъ обѣщать денежное обезпеченіе. Я согласился.
5) Требовалъ обѣщанія крестьянамъ возмѣщенія всѣхъ убытковъ, причиненныхъ солдатами — согласился…»
Безцеремонный, откровенный, показательный разговоръ!
«Ген. Родзянко будетъ завтра на засѣданіи Сов. Мин-ровъ, чтобы говорить о нежелательности агитаціи на фронтѣ и лживости слуховъ о скверномъ обращеніи съ солдатами. Какъ бы съ лѣвыми не вышло скандала» — замѣчаетъ послѣ ухода Родзянко М. С. въ своемъ дневникѣ. Въ то время разговоръ остался неизвѣстенъ большинству членовъ правительства: М. С. Маргуліесъ, конечно, сознательно о немъ промолчалъ.
На слѣдующій день (20 сентября) ген. Родзянко объяснялся въ оффиціальномъ засѣданіи. Ему былъ разъясненъ смыслъ и характеръ правительственнаго постановленія о пропагандѣ, а затѣмъ П. А. Богдановъ спросилъ Родзянку, что сдѣлано послѣднимъ, чтобы его штабъ не велъ черносотенной агитаціи? Родзянко категорически отвѣтилъ, что такой агитаціи въ его штабѣ совсѣмъ не ведется. Тогда Богдановъ упомянулъ о распространяемой штабомъ прокламаціи «Думы рабочаго» и при дальнѣйшихъ возраженіяхъ ген. Родзянко тутъ же предъявилъ эту прокламацію, прочтя изъ нея рядъ выдержекъ, въ которыхъ опредѣленно восхваляется эпоха царизма, проповѣдуется дубровинскій антисемитизмъ, а въ числѣ «свѣтлыхъ именъ» іереевъ, угнетаемыхъ большевиками, подчеркиваются имена столповъ «союза русскаго народа» — еп. Гермогена и протоіерея Восторгова. Прокламація была подписана «Рабочій-Горемыка» и больше никакихъ слѣдовъ, кѣмъ и гдѣ она выпущена. Ген. Родзянко опредѣленно не призналъ ее за свою и выразилъ увѣренность, что это подброшенная, большевистская. Явной черносотенности ея даже онъ не сталъ отрицать. Богданову пришлось только пожать плечами, потому что въ тотъ моментъ не было опровергающихъ генерала доказательствъ. На вопросъ того же Богданова, на какомъ основаніи расклеивались въ Гдовѣ объявленія ген. Родзянко, запрещающія членамъ правительства появленіе на фронтѣ, — ген. Родзянко столь же категорически завѣрилъ, что никогда и никакихъ объявленій указаннаго сорта онъ не издавалъ и не приказывалъ расклеивать, а когда услышалъ тутъ же восклицанія сомнѣнія, воспылалъ обидой: «что-жъ вы слову офицера не вѣрите?!»…
Пришлось тогда повѣрить.
Прошло не болѣе пяти дней съ этого памятнаго засѣданія, какъ въ министерство внутреннихъ дѣлъ пришла бумага, подтверждающая основательность перваго запроса П. А. Богданова. При отношеніи начальника военно-цензурнаго отдѣла штаба сѣв. зап. арміи отъ 20 сентября 1919 г., за № 82 въ министерство было прислано 10 прокламацій, выпущенныхъ штабомъ арміи, относительно которыхъ въ бумагѣ говорилось, что онѣ «распространены на передовыхъ позиціяхъ и въ тылу, какъ нашихъ, такъ и непріятельскихъ войсковыхъ частей». Прокламаціи присылались въ видѣ образца «работы штаба» и по требованію мин. внутр. дѣлъ. Въ числѣ пришитыхъ къ отношенію 10 прокламацій штаба значилась также пресловутая листовка «Думы рабочаго» приложеніе). А спустя еще съ недѣлю лично мнѣ доставили — изъ контръ-развѣдки снятый со столба въ Гдовѣ такой документъ:
Копія съ Копіи.
Обращеніе.
Командующаго Сѣверо-Западной Арміей къ членамъ Временнаго Правительства.
Сѣверо-Западная Армія формировалась русскими людьми съ цѣлью борьбы съ большевиками и доведенія страны до порядка и Учредительнаго Собранія.
Сѣверо-Западной Арміи теперь удалось занять самостоятельно русскую территорію.
Сформированное сейчасъ Временное Правительство Сѣверо-Западнаго Края должно обезпечить всѣми средствами выполненіе этой основной задачи Арміи.
Основныя положенія слѣдующія: полное матеріальное обезпеченіе Арміи всѣми необходимыми средствами со стороны союзниковъ и деньгами; заключеніе соглашеній съ сосѣдними государствами для военной помощи.
Армія, признаетъ Верховнымъ Правителемъ Адмирала Колчака и подчиняется непосредственно назначенному имъ Главнокомандующему.
Никто изъ членовъ Временнаго Правительства, за исключеніемъ Главнокомандующаго, не имѣетъ права вмѣшиваться въ дѣла Арміи и не имѣетъ права вступать въ какіе бы то ни было переговоры и соглашенія съ отдѣльными начальниками, а также посѣщать фронтъ безъ особаго на то разрѣшенія Командующаго Арміей.
Подл. подписалъ: Генералъ-Маіоръ Родзянко.
Съ подлиннымъ вѣрно: И. д. Дежурнаго генерала, полковникъ баронъ Вольфъ
Съ копіей вѣрно: Правитель Канцеляріи (Подпись)
Вѣрно: Завѣдующій канцеляріей Гдовскаго Уѣзднаго Коменданта Киршбаумъ.
Такимъ образомъ и второе обвиненіе П. А. Богданова оказалось правильнымъ. Справедивость требуетъ отмѣтить, что разслѣдованіе контръ-развѣдки производилось по порученію ген. Юденича, согласно постановленія Совѣта Министровъ отъ 5 сентября. Читатель, конечно, помнитъ, что ген. Юденичъ считалъ приведенный документъ миѳомъ, а разговоры о немъ назвалъ въ засѣданіи «клеветой». Впрочемъ, онъ такъ и не довелъ до свѣдѣнія правительства о результатахъ произведеннаго разслѣдованія, вѣроятно, справедливо полагая, что отвѣтомъ можетъ быть только единодушное возмущеніе дѣйствіями ген. Родзянко[111].
Дискредитруя правительство такими «обращеніями» къ публикѣ и дискредитируя себя и свою работу прокламаціями въ родѣ «Думы рабочаго», господа эти упорно закрывали глаза на дѣйствительность и не хотѣли видѣть того, что бросалось на каждомъ шагу даже иностранцамъ. Бѣжавшій изъ Петрограда и пробравшійся въ началѣ сентября черезъ фронтъ и прифронтовую полосу англичанинъ г. Дюксъ въ бесѣдѣ съ нашими министрами, напримѣръ, настойчиво рекомендовалъ «освѣдомить крестьянъ, что новое правительство не отниметъ у нихъ земли до рѣшенія Учредительнаго Собранія, иначе все крестьянство будетъ противъ насъ, какъ и сейчасъ оно противъ Сѣверо-зап. Арміи изъ за приказа № 13[112]». Что было возразить на такое совершенно справедливое указаніе? Вѣдь не скажешь всякому заѣзжему человѣку, что, молъ, наши главные генералы такія прокламаціи жгутъ, а людей, которые хотятъ ихъ распространять, обѣщаютъ вѣшать.
Въ своей средѣ мы неоднократно говорили, что радикальнымъ средствомъ противъ саботажа ген. Родзянко и его штаба бы открытое откровенное объясненіе о положеніи дѣлъ съ общимъ собраніемъ всѣхъ отвѣтственныхъ офицерскихъ чиновъ. Подобная, вполнѣ естественная для правительства, мѣра несомнѣнно сразу завоевала бы симпатіи къ правительству болѣе широкихъ офицерскихъ слоевъ а, съ другой стороны, заставила бы и ген. Родзянку нѣсколько измѣнить свое поведеніе. Противъ этого шага, однако, упорно все время возражала наша «правая» — С. Г. Ліанозовъ и М. С.Маргуліесъ, вслѣдствіе чего правительство такъ и не собрало офицеровъ для собесѣдованія. Они опасались, что офицерство, будучи настроено весьма право, выскажется противъ программы правительства, а тогда вмѣсто организованности и спайки начнется разладъ, который можетъ окончательно погубить Армію. Словомъ, обычный припѣвъ «осторожнѣе», «тутъ ухабъ», «исподволь».
А «Васька» слушалъ, да ѣлъ — «чистка» арміи оставалась по-прежнему лишь въ области потугъ и добрыхъ намѣреній. Не удалось даже золотыхъ погонъ заставить снять и перемѣнить ихъ на какія-нибудь попроще. Помню по поводу погонъ одинъ свой разговоръ съ ген. Юденичемъ послѣ очередного засѣданія совѣта министровъ. Генералъ все время щеголялъ въ широчайшихъ генеральскихъ золотыхъ погонахъ; прощаясь съ нимъ и глядя на его погоны, говорю ему:
