Поток крестьян, холопов и ремесленников, спасавшихся от голода, гнета и вымирания, хлынул не только в Поволжье, но и на юг и в Сибирь. На южных окраинах страны построены были выдвинувшиеся в степь Воронеж, Ливны, Елец, Кромы, Курск, Белгород и Оскол. Эти города-крепости не только преграждали путь вторжению крымских войск в глубь страны, но и содействовали хозяйственному освоению необжитых земель. После разгрома Кондинского и Пелымского княжеств, подготовленного первыми успехами русских в Сибири (в 1585/86 г. возникла Тюмень, а в 1587 г. — Тобольск), началось планомерное продвижение в сибирские просторы и закрепление новой территории путем испытанной политики возведения городов-крепостей. Строительство Нарыма, Березова, Пелыма, Сургута, Тары, Обдорска и, наконец, Верхотурья — наиболее примечательные страницы истории освоения Сибири этого периода.
Одновременно с созданием новых городов велось большое строительство в старых. Сооружены были каменные крепости в Астрахани, Казани, Смоленске, Белый и Земляной город в Москве. Приказ Каменных дел (на основе предшествующего опыта градостроения) и штат «записных каменщиков» обеспечивали это невиданное в истории России строительство. Политика покровительства посадскому населению и вывод закладчиков из белых слобод получили в дальнейшем развитие и были закреплены в Соборном уложении 1649 г.
Правительство Годунова, поддерживая требования торгово-ремесленного люда, в первую очередь заботилось об удовлетворении насущных нужд дворянства. Этой цели служило и уложение об отмене тарханов 1584 г., и закон об обелении господской запашки феодалов начала 90-х годов. Ставился решительный предел росту землевладения духовных корпораций. Намечалось оздоровление хозяйства военно-служилых землевладельцев. Целая серия мероприятий должна была покончить с обезлюдием центра страны. В первую очередь это перепись земель, система заповедных лет и указ 1597 г. о пятилетнем сроке сыска беглых крестьян. Законодательство о холопах имело целью закрепить за служилыми людьми наличный контингент их челяди. Политика правительства к 90-м годам дала несомненно позитивные результаты — появились первые признаки экономического подъема страны.
Вся эта большая программа внешне- и внутриполитических мероприятий могла быть осуществлена только при наличии слаженного, хорошо действующего государственного аппарата. Борису Годунову удалось привлечь к правительственной деятельности многих выдающихся администраторов. Среди них были дьяки Андрей и Василий Щелкаловы, Дружина Петелин, Елизарий Вылузгин и др. Достигнута была стабилизация личного состава приказов и Дворца и устранено дублирование деятельности государственных учреждений путем ликвидации дворцовых приказов. Хотя сила аристократических традиций не позволила Борису полностью овладеть цитаделью феодальной знати — Боярской думой, но при формировании ее личного состава родовой принцип постепенно уступал место семейно-корпоративному. Это проявилось в том, что Дума становилась органом власти нескольких семей (Годуновых, Шуйских, Романовых и их родичей). Близость к правителю только начинала играть решающую роль при назначении в Думу, поэтому именно Дума была очагом противостояния Борису.
Успеху правительственных начинаний в большой мере способствовало то, что управление страной находилось в руках дальновидного и волевого государственного деятеля. Лицемерный и жестокий, когда это вызывалось государственной необходимостью, Годунов мог быть также обаятельным и щедрым. Не спеша, но неуклонно шел Борис к полной концентрации власти в своих руках, завершившейся его восшествием на трон. Он отлично разбирался в тех задачах, которые встали перед страной после того, как Иван Грозный оставил ее в состоянии почти полного разорения. Не торопясь с преобразованиями и во многом продолжая традиции конца предшествующего царствования (создававшиеся при его участии), Годунов основное внимание уделял поискам путей оздоровления экономики и укрепления внешнеполитических позиций страны. Многого в этом направлении ему удалось достичь еще до того, как он стал государем «всея Руси».
Достижения политики Годунова были непрочными, ибо основывались на перенапряжении народных сил. Только ценой усиления крепостнического гнета стало возможным некоторое улучшение экономической жизни страны, и в первую очередь положения дворянства. О непрочности достигнутого свидетельствовало резкое обострение классовой борьбы, которым отмечено время правления Бориса. Восстания в Москве в 1584 и 1586 гг., в Сольвычегодске в 1589 г., события в Угличе (1591 г.) сочетались с ростом недовольства в деревне. 80-90-е годы XVI в. изобилуют фактами выступлений крестьян против феодального гнета, принимавших форму побегов, «разбоев», убийств отдельных феодалов. Все более широкие слои крестьянства охватывала борьба за землю. Интересный материал об этом собран В. И. Корецким, и повторно приводить его нет надобности[775].
Одно из наиболее значительных волнений произошло в вотчине Иосифо-Волоколамского монастыря[776]. Стремясь преодолеть последствия хозяйственного разорения, монастырь в 1589–1591 гг. осуществлял перевод крестьян с денежного оброка на барщину и ввел систему принудительного кредитования крестьян на развитие ими скотоводства («на животинный приплод»). Эти мероприятия позволили монастырю значительно увеличить монастырскую запашку и доходность хозяйства. Инициатором реформ был соборный старец монастыря Мисаил — бывший думный дворянин М. А. Безнин.
Нововведения крестьяне встретили враждебно. Недовольство охватило не только беднейшие слои крестьян, но и зажиточную верхушку. В результате действия системы принудительного кредитования богатеи потеряли доходы, которые имели, занимаясь ростовщическими ссудами денег своим «охудалым» односельчанам. Не было единодушия и среди монахов. Так, некоторые из них (в том числе Антон Лопатинский) возражали против новшеств, настойчиво внедрявшихся Мисаилом (Безниным). Присланная из Москвы. 21 октября 1594 г. специальная комиссия во главе с А. Я. Измайловым должна была разобрать жалобу Антона Лопатинского на действия монастырских властей. Комиссия поддержала руководство монастыря и оставила без внимания жалобу. Тогда крестьяне «не почели делати: хлеба молотити и в монастырь возити и солод растити и даней монастырских давати». Когда же Измайлов уехал из монастыря, то крестьяне «почели пущее не слушати, и приказщиков и ключников учели бити, и дел монастырских не почели делати, и оброчных дань не учели давати, и вина почели держати, и леса монастырские заповедные почели сечи»[777].
Перед нами картина полного неповиновения крестьян с открыто выраженной антифеодальной направленностью. Выступление направлено было против феодальной эксплуатации крестьян монастырскими властями. В конце концов Мисаилу удалось справиться с недовольством крестьян («крестьян острастити и смирити»). С «прожиточных крестьян», которые, очевидно, стояли во главе движения или во всяком случае были его инициаторами («научали всех воровати») взысканы были штрафы. Добиться умиротворения удалось потому, что монастырские власти отказались не только от системы взимания процентов за деньги, принудительно розданные крестьянам в долг «на животинный приплод». Пришлось им отказаться и от получения основной суммы задолженности с тех крестьян, которые оставались жить за монастырем. Кроме того, установлен был твердый размер оброка, который взимался «по старине» и к тому же был уменьшен. Возможно, монастырские власти временно отказались также от перевода крестьян на барщину[778]. С осени 1595 г. Мисаил (Безнин) отходит от активной деятельности и вскоре покидает Иосифо-Волоколамский монастырь. Его политика хозяйственного оздоровления жизни монастырской вотчины окончилась крахом.
Волнения волоколамских крестьян были прообразом и предвестником Крестьянской войны начала XVII в., которой крестьяне и горожане уже всей страны ответили на рост крепостничества в годы правления Годунова.
Автор этой книги выдающийся советский историк Александр Александрович Зимин (1920–1980) в своем вступлении подчеркнул, что публикуемая монография завершает цикл его исследований о «России на пороге нового времени». Шеститомная серия охватывает более полутора столетий — от второй четверти XV до конца XVI в. — период образования единого государства, начальных этапов его централизации, борьбы за свержение иноземного ига и национальную независимость. Открывает серию единственная пока еще не опубликованная работа о феодальной войне середины XV в., озаглавленная автором «Витязь на распутье»[779].
В предлагаемой читателю книге, пожалуй, наиболее ярко проявилась черта, характерная для всего цикла, — сочетание синтеза и скрупулезного научного анализа. Сам ученый назвал ее «прагматическим подходом». Такой метод подразумевает и глубокое обобщение того, что сделано исторической наукой, и тщательное исследование многих проблем отечественной истории, и связный рассказ о всех событиях и явлениях изучаемого периода.
