Весной 1914 г. Эмиль Вандервельде, тогдашний председатель Второго Интернационала, посетил Петербург, чтобы ознакомиться на месте с борьбой фракций в рабочем классе. Споры русских варваров оппортунистический скептик измерил масштабами бельгийского парламентаризма. "Меньшевики, -- сообщил он по возвращении, -- хотят организоваться легально и требуют права коалиций; большевики хотят добиваться немедленного провозглашения республики и экспроприации земель". Эти разногласия Вандервельде назвал "довольно ребяческими". Ленину оставалось только горько усмехнуться. Скоро надвинулись события, которые произвели неподкупную проверку людей и идей. "Ребяческие" разногласия между марксистами и оппортунистами распространились постепенно на все мировое рабочее движение.
"Война Австрии с Россией, -- писал Ленин Горькому в начале 1913 г., --была бы очень полезной для революции (во всей Восточной Европе) штукой, но мало вероятия, чтобы Франц Иосиф и Николаша доставили нам сие удовольствие". Они доставили его, -- правда, не раньше, чем через полтора года.
Промышленная конъюнктура тем временем уже перевалила через зенит. Стали ощутимы первые подземные толчки кризиса. Но они не остановили стачечной борьбы. Наоборот, придали ей более наступательный характер. Всего за шесть с лишним меся
цев до начала войны насчитывалось почти полтора миллиона участников стачек. Последняя грандиозная вспышка произошла как раз накануне мобилизации. 3-го июля петербургская полиция стреляла в толпу рабочих. По призыву комитета большевиков остановились в знак протеста важнейшие заводы. Число стачечников достигло 200 тысяч. Всюду шли митинги и демонстрации. Были попытки строить баррикады. Как раз в разгар этих событий в столицу, превращенную в военный лагерь, прибыл для последних переговоров со своим коронованным "другом" французский президент Пуанкаре и получил возможность заглянуть одним глазом в лабораторию русской революции. Но уже через несколько дней правительство воспользовалось объявлением войны, чтобы стереть с земли рабочие организации и рабочую прессу. Первой жертвой пала "Правда". Задушить революцию войной -- такова была заманчивая идея царского правительства.
Утверждения некоторых биографов, будто Сталин был автором "пораженческой" теории или формулы о "превращении империалистской войны в гражданскую", представляет чистейший вымысел и свидетельствует о полном непонимании интеллектуальной и политической физиономии Сталина. Меньше всего ему были свойственны дух политического новаторства и теоретического дерзания. Он никогда и ничего-не предвосхищал, никогда не забегал вперед. В качестве эмпирика, он всегда страшился "априорных" выводов, предпочитая десять раз отмерить прежде, чем отрезать. В этом революционере всегда сидел консервативный бюрократ. Второй Интернационал был могущественным аппаратом. Никогда Сталин по собственной инициативе не пошел бы на разрыв с ним. Выработка большевистской доктрины войны относится целиком к биографии Ленина. Сталин не внес сюда ни одного слова, как и в доктрину революции. Однако для того, чтобы понять поведение Сталина в годы ссылки и особенно в первые критические недели после февральского переворота, как и его позднейший разрыв со всеми принципами большевизма, необходимо очертить здесь вкратце ту систему взглядов, которую Ленин выработал уже в начале войны и к которой он постепенно привел партию.
Первый вопрос, поставленный европейской катастрофой, состоял в том, должны ли социалисты брать на себя "защиту
отечества". Речь шла не о том, может ли отдельный социалист выполнять обязанности солдата: другого выхода у него не остается, дезертирство не есть революционная политика, -- а о том, должна ли социалистическая партия поддерживать войну политически: вотировать военный бюджет, отказаться от борьбы против правительства, агитировать за "защиту отечества"? Ленин отвечал: нет, не должна, не имеет права; не потому, что это война, а потому что это реакционная война, кровавая свалка рабовладельцев за передел мира.
Формирование национальных государств на континенте Европы охватывало эпоху, которая началась, приблизительно. Великой французской революцией и завершилась Версальским миром 1871 г. Войны за создание или защиту национального государства как необходимого условия для развития производительных сил и культуры имели в этот период прогрессивный исторический характер. Революционеры не только могли, но обязаны были поддерживать национальные войны политически. С 1871 г. до 1914 г. европейский капитализм, достигнув расцвета на основе национальных государств, переживает себя, превращается в монополистский, или империалистский капитализм. "Империализм -- это такое состояние капитализма, когда он, выполнив все для него возможное, поворачивает к упадку". Причина упадка в том, что производительным силам становится одинаково тесно в рамках частной собственности, как и в границах национального государства. Ища выхода, империализм стремится разделить и переделить мир. На смену национальным войнам приходят империалистские. Они имеют насквозь реакционный характер, выражающий исторический тупик, застой, загнивание монополистского капитализма.
Империализм может существовать только потому, что на нашей планете имеются отсталые нации, колониальные и полуколониальные страны. Борьба этих угнетенных народов за национальное объединение и независимость имеет вдвойне прогрессивный характер, ибо, с одной стороны, подготовляет для них самих более благоприятные условия развития, с другой -- наносит удары империализму. Отсюда вытекает, в частности, что в войне между цивилизованной империалистской демократической республикой и отсталой варварской монархией колониальной страны, социалисты будут полностью на стороне угнетенной
страны, несмотря на ее монархию, и против угнетательской страны, несмотря на ее "демократию".
Свои хищнические цели: захвата колоний, рынков, источников сырья, сфер влияния, -- империализм прикрывает идеями "защиты мира от агрессоров", "защиты отечества", "защиты демократии" и пр. Эти идеи насквозь фальшивы. "Вопрос о том, какая группа нанесла первый военный удар или первая объявила войну, -- писал Ленин в марте 1915 г., -- не имеет никакого значения при определении тактики социалистов. Фразы о защите отечества, об отпоре вражескому нашествию, об оборонительной войне и т. п. с обеих сторон являются сплошным обманом народа". ... "Десятилетиями, -- пояснял Ленин, --трое разбойников (буржуазия и правительства Англии, России, Франции) вооружались для ограбления Германии. Удивительно ли, что два разбойника напали раньше, чем трое успели получить заказанные ими новые ножи?" Решающее значение для пролетариата имеет объективное историческое значение войны: какой класс ведет ее и во имя каких целей? -- а не уловки дипломатии, которой всегда удастся представить врага в качестве нападающей стороны.
Столь же фальшивы ссылки империалистов на интересы демократии и культуры. "Немецкая буржуазия... одурачивает рабочий класс и трудящиеся массы, уверяя, что ведет войну... ради освобождения угнетенных царизмом народов... Английская и французская буржуазия... одурачивает рабочий класс и трудящиеся массы, уверяя, что ведет войну... против милитаризма и деспотизма Германии". Та или другая государственная форма не способна изменить реакционный экономический фундамент империализма. Между тем характер войны полностью определяется этим фундаментом. "В наши дни... смешно было бы думать о прогрессивной буржуазии, о прогрессивном буржуазном движении. Старая буржуазная "демократия"... стала реакционной". Эта оценка империалистской "демократии" составляет краеугольный камень всей концепции Ленина.
Раз война ведется обоими лагерями не ради защиты отечества, демократии и культуры, а ради передела мира и колониального порабощения, социалист не имеет права предпочитать один империалистский лагерь другому. Совершенно тщетна была бы попытка "определить, с точки зрения международного пролета
риата, поражение которой из двух групп воюющих наций было бы наименьшим злом для социализма". Жертвовать во имя этого мнимого "меньшего зла" политической самостоятельностью пролетариата значит предавать будущность человечества.
Политика "национального единства" во время войны еще неизмеримо более, чем в мирное время, означает поддержку реакции и увековечение империалистского варварства. Отказ в этой поддержке, элементарный долг социалиста, есть, однако, лишь негативная или пассивная сторона интернационализма. Одного этого недостаточно. Задачей партии пролетариата является "всесторонняя, распространяющаяся и на войско и на театр военных действий, пропаганда социалистической революции и необходимости направить оружие не против своих братьев, наемных рабов других стран, а против реакционных и буржуазных правительств и партий всех стран".
