с представителями судовых комитетов было решено на эсминце «Орфей» отправить в Петроград флотскую делегацию для предъявления в ЦИК политических требований матросов.
П.Е. Дыбенко вспоминал: «Гельсингфорсский Совет 4 июля с утра до позднего вечера искал формулы компромиссного решения об отношении к Временному правительству. Перед ним стояла неразрешимая задача: меньшевистское и эсеровское болото, составлявшее большинство совета, обязано было, с одной стороны, настаивать на вынесении решения полного доверия и поддержки Временному правительству, а с другой стороны — вся матросская и солдатская масса требовала передачи полноты власти Советам. К вечеру незначительным большинством Совета была принята резолюция, порицавшая тех, кто выступит для участия в демонстрации с оружием в руках. Такое решение вызвало возмущение присутствовавших членов Центробалта и представителей судовых комитетов. Представители Центробалта заявили, что они решили послать корабли в Петроград, не только не по приказу Временного правительства— для борьбы с кронштадтцами, а для поддержки последних, причем было заявлено, что решение о посылке судов принято на дневном заседании Центробалта. Заявление членов Центробалта произвело ошеломляющее впечатление на всех присутствовавших меньшевиков и эсеров. Дальнейшее заседание Гельсингфорсского Совета было прервано, и все присутствующие на заседании направились на “Полярную звезду” для участия в открывающемся заседании Центробалта совместно с судовыми комитетами. В течение 4 июля вследствие нерешительности и растерянности местных гражданских властей в городе царило полное безвластие. Центробалт вынужден был во избежание эксцессов выслать вооруженные патрули. К вечеру на всех судах и в пехотных частях царило весьма возбужденное настроение: требовали посылки в Петроград на помощь петроградским рабочим и кронштадтцам кораблей в целях предъявления требований о передаче власти Всероссийскому Съезду Советов, а также ареста Лебедева и Дудорова. В 19 часов 30 минут на “Полярной звезде” Центробалт открывает пленарное заседание совместно с судовыми комитетами и представителями от всех воинских частей и Гельсингфорсского Совета. Меньшевики пытались вести перед заседанием агитацию среди собравшихся матросов, но тут же были удалены самими матросами. Исход заседания был предрешен. На повестке дня стоял один вопрос: о передаче власти Советам. На заседание был приглашен командующий Балтийским флотом, которому перед основным докладом было предоставлено слово для оглашения полученных телеграмм и распоряжений за подписью Дудорова и Лебедева. После оглашения телеграмм и отказа командующего выполнить распоряжения Временного правительства собранием была принята единогласно при одном воздержавшемся резолюция Центробалта. На этом же собрании была избрана делегация, которая, получив резолюцию и наказ, отправилась на четырех миноносцах в Петроград».
Утром 5 июля к «Полярной звезде» подошли «Победитель», «Забияка», «Гром» и «Орфей». На них пересела делегация во главе с матросами Н.А. Ховриным и Н.Ф. Измайловым. Именно они должны были возглавить всех матросов в Петрограде и вершить дела так, как желал Центробалт, игнорируя представителей всех партий. С развевающимися красными знаменами миноносцы вышли из гавани. С кораблей их провожали криками «ура». Все были уверены в полном успехе предприятия. В течение суток все в Гельсингфорсе с напряжением ждали ответа от посланной делегации. Поздно вечером были получены разноречивые сведения, которые поставили в тупик Центробалт. Стало известно о демонстрации и перестрелках с казаками и юнкерами, а также о возвращении всех кронштадтцев обратно к себе на остров. Поэтому через день в Петроград для выяснения политической ситуации в столице и руководства оставшимися в Питере матросами из Гельсингфорса отправилась и вторая делегация на эсминце «Громящем» во главе с матросом П.Е. Дыбенко. Требования, выработанные на объединенных заседаниях Центробалта совместно с судовыми комитетами, содержали следующие требования: немедленную передачу власти Советам, арест помощника морского министра Б.П. Дудорова (санкционировавшего приказ об использовании подводных лодок против кронштадцев), постановление комиссару Временного правительства в Гельсингфорсе немедленно покинуть свой пост и т.п. По воспоминаниям члена Центробалта матроса П.Д. Чудакова, требования отправляемых из Гельсингфорса делегаций подкреплялись следующего содержания: «Если что, то будут разговаривать пушки». И хотя по прибытии делегаций в Петроград обнаружилось, что обстановка в столице к этому времени полностью изменилась в пользу Временного правительства, все же вечером 5 июля на объединенном заседании ВЦИК и исполкома Совета крестьянских депутатов (совместно с представителями кронштадтцев, прибывших для согласования условий эвакуации оставшихся матросов из столицы) руководители делегации, прибывшей на «Орфее», полностью зачитали требования матросов. На следующий же день, 6 июля, члены обеих делегации были арестованы Временным правительством в полном составе.
***
Тем временем в Петрограде после завершения июльской демонстрации у кронштадтцев произошел сбой. Значительная часть из них не понимала, что определившийся перевес сил на стороне правительства требует отступления для сохранения революционного потенциала. Вечером 4 июля и в первой половине дня 5 июля некоторые группы из оставшихся кронштадтцев участвовали в перестрелках с казаками и юнкерами. Когда днем 5 июля было принято решение о возвращении всех кронштадтцев, основная масса моряков подчинилась этому решению.
Из тех матросов, что остались в Петрограде, наиболее серьезной силой являлся двухтысячный отряд, оставленный для охраны дворца Кшесинской (комендантом дворца был назначен Ф.Ф. Раскольников, считавший, что сложившиеся условия позволяют вести вооруженную борьбу с «контрреволюцией»). На самом деле большевики упросили матросов прикрыть их от возможной атаки правительственных войск. На самом деле правительство вовсе не собиралось атаковать дворец, а матросы, как сразу же выяснилось, вовсе не горели желанием проливать кровь за большевиков. К этому времени все находившиеся в столице кронштадтские плавсредства ушли и матросы оказались в западне. Поэтому, боясь за свои жизни, разоружаться и сдаваться они тоже боялись. Чтобы убедить отряд безоговорочно капитулировать и сдать оружие, в район дворца Кшесинской были направлены войска Временного правительства. Кронштадтцы (около двух тысяч человек), бросив большевиков на произвол судьбы, перебрались из дворца в Петропавловскую крепость, намереваясь держать там оборону, и категорически отвергли предъявленные им ультиматумы о сдаче. Вместе с матросами в крепости собралась и часть солдат 1-го пулеметного полка. Кроме того, как вспоминает рабочий Выборгского района А.Д. Метелев, красногвардейцы и рабочие Выборгского района группами и в одиночку переправлялись на Петроградскую сторону с целью оказать вооруженную поддержку кронштадтцам.
К этому моменту стало понятно, что Временное правительство не собирается обстреливать из орудий и атаковать дворец Кшесинской, а лишь пытается выдворить из столицы матросов. Теперь и большевики были заинтересованы поскорее избавиться от соседства с непредсказуемыми и озлобленными матросами.
Уговорить кронштадцев отказаться от вооруженного сопротивления удалось после прибытия к ним 6 июля представителя ВЦИК Б.О. Богданова и представителя ЦК РСДРП(б) И.В. Сталина, которые дали матросам гарантии безопасности. Матросы были крайне озлоблены, но решили подчиниться. Жизни делегатов угрожала реальная опасность, и им пришлось проявить большое личное мужество. Однако эта важная страница жизни И.В. Сталина, так же как и
