Джеки Чан - Я - Джеки Чан

Мы с Юанем предложили снять совершенно новый фильм про У, но вместо того, чтобы изобразить его подвиги в зрелом возрасте, мы покажем, каким он был в юношестве, еще до того, как стал легендой, - ленивым, наивным, невежественным и непослушным.

- Мне нравится, - сказал Эн-Джи. - Никогда не думал, что такое придется мне по вкусу, и все же...

Так мы приступили к съемкам "Пьяного учителя" - фильма, который навсегда изменил мою судьбу. Мы оставили лучших актеров из картины "Змея в тени Орла", и роль моего вечно пьяненького наставника вновь исполнил Саймон Юань. Мы изобрели целый ряд новых приемов и стилей кун-фу под названием "Восемь пьяных фей"; они были основаны на "стиле пьяницы", который, как считалось, У Фэйху использовал в качестве своего секретного оружия. Все это было сдобрено невероятными акробатическими трюками, уличными драками, клоунскими ужимками и даже настоящими оперными номерами.

Этот фильм стал лучше "Змеи в тени Орла". Он превзошел наши самые смелые ожидания. Я начал замечать перемены в своей жизни уже после выхода на экраны "Змеи в тени Орла": другие актеры обращались ко мне по имени, а временами меня узнавали в толпе. Но после "Пьяного учителя" я впервые почувствовал, что такое настоящая известность.

Люди подбегали ко мне на улицах и просили автографы. Я видел, как в переулках дети играют в "пьяного учителя", беспорядочно размахивая руками. Газетчики являлись ко мне, чтобы взять интервью, а бульварные журналы подсылали репортеров, чтобы те следили за моей личной жизнью. Эн-Джи не скупился на деньги, заработанные на моих фильмах: вместо трех тысяч, которые платил мне Ло Вэй, он вручил мне целых пятьдесят - я никогда еще не держал в руках такой суммы.

Неожиданная известность и внезапная удача сильно меняют людей. Я всего лишь человек, и не очень горжусь тем, каким стал тогда. Раньше я кормился лапшой с уличных лотков и спал на полу своей квартиры. Теперь, когда у меня появились деньги, я начал покупать те вещи, которые всегда считал атрибутами крупных кинозвезд: золотые цепочки и пеструю одежду. Я присматривался к машинам, решая, какая марка - "порш" или "мерседес" - лучше подойдет моему новому имиджу. Я отправился в тот же ювелирный магазин, где когда-то покупал подарки родителям, но на этот раз приобрел подарки для самого себя: семь наручных часов, все марки "Ролекс" - по одной паре на каждый день недели. Я зашел в салон моды, который запомнился мне снобистским отношением продавцов - один из них как-то предупредил меня, что продававшаяся там одежда не по карману таким, как я. Но теперь я развалился в кресле и заставил продавцов показывать мне один наряд за другим, то кивая, то покачивая головой.

Наконец я наугад ткнул пальцем в несколько вещей, так как не имел ни малейшего представления, чего именно хочу; затем я потребовал, чтобы их доставили на дом. Думаю, сами продавцы не были в точности уверены в том, что именно я выбрал, но боялись об этом сказать. Впрочем, это меня не волновало. Я все равно собирался отправить большую часть покупок назад - лишь для того, чтобы осложнить им жизнь.

Куда бы я ни пошел, за мной следовало не меньше двух десятков людей каскадеры, приятели и обычные зеваки. Они не были ни моими телохранителями, ни даже близкими друзьями; они болтались рядом только потому, что у меня были деньги, а я горел желанием их тратить. Однако тщеславие и гордость полностью ослепили меня.

На публике я вел себя как важная персона. В Гонконге есть одна гостиница под названием "Полуостров" - это лучшее, самое элегантное заведение на острове. Разумеется, в подобных местах Гонконга от вас требуют надлежащей одежды: пиджак, галстук, костюм или даже смокинг. Однажды вечером я подошел к "Полуострову" с толпой своих подпевал и вошел в парадную дверь. Я был в шортах. Очень скоро это привлекло внимание управляющего, который узнал во мне Джеки Чана, кинозвезду.

- Господин Чан, - промолвил он, нахмурив брови. - Разумеется, мы польщены тем, что вы нас посетили, однако не можем позволить вам оставаться здесь в таких коротких брюках

- Почему это? - поинтересовался я. Мои приспешники столпились вокруг, одобрительно кивая и жестикулируя.

- У нас есть определенные правила в отношении одежды, - пояснил он. На его верхней губе выступили капельки пота. - Мужчины должны быть в длинных брюках...

Я посмотрел на него, на его черный костюм со складками, галстук-бабочку и накрахмаленную белую рубашку. Этот тип был одним из тех, кто вышвырнул бы меня наружу, вздумай я зайти сюда каких-то три месяца тому назад. Он относился к тем болванам, которые смотрят на тебя сверху вниз; их заботит не то, какой ты человек, а то, как ты одет. Хорошо одетый бандит из "Триады" мгновенно получил бы здесь место за столиком, но Джеки Чану в шортах это не разрешалось.

- Ладно, - ответил я. - Я надену брюки. Принесите мне любые, и я их надену.

Взволнованный управляющий что-то пробормотал о необычности такой просьбы, но тут же ушел и вскоре вернулся с парой черных брюк моего размера. Я напялил их в вестибюле "Полуострова" прямо поверх шортов и жестом пригласил свою свиту в ресторан. Там я выпил одну чашку кофе и сообщил сопровождающим, что нам пора идти.

На следующий день мы снова пришли туда.

- Господин Чан, мне очень жаль, но... - На этот раз управляющий выглядел несколько раздраженным.

- Что-то не так? - с невинным видом спросил я. - Сегодня я в брюках. Но вы в тенниске! - пояснил он. - У нас очень строгие правила...

Я пожал плечами.

- Вчера вы говорили о брюках, но даже не упомянули о том, какой должна быть рубашка.

Пойдем, ребята.

Мы обошли управляющего и проникли в ресторан, где я выпил свою вторую чашку кофе от "Полуострова" за последние два дня.

Это было настоящим ребячеством, но представляло собой именно ту месть, о которой я мечтал всю жизнь. Я очень быстро сообразил, что известность не только позволяет мне безнаказанно нарушать многие правила - я мог устанавливать собственные. Даже если бы меня решили наказать, наличие денег означало, что я всегда смогу легко отделаться.

В Америке дела обстоят точно так же: юные кумиры развлекаются наркотиками и выпивкой, пока не попадают в тюрьму. Это происходит очень быстро и очень часто, ведь никто не решается им отказать. В детстве мне повезло, так как рядом были Учитель и отец, и потому я никогда не попадал в настоящие неприятности. Однако, как я уже сказал, я совсем не горжусь тем, каким стал в те дни первого успеха.

У меня была только одна причина для гордости: двадцать тысяч из той суммы, что вручил мне Эн-Джи, я аккуратно уложил в красивую деревянную шкатулку. Положив поверх наличных дорогой жемчужный браслет, я собственноручно обернул шкатулку. На следующий день этот пакет доставили О Чан вместе с запиской, в которой я признавался ей в вечной благодарности - и не только в ней, но эта часть наших жизней навсегда закончилась, и мы оба с этим смирились.

Я перебрался в чудесную новую квартиру, уставленную красивой - и настоящей - мебелью.

Мне не известно, что случилось потом с моей самодельной обстановкой. Думаю, ее просто выбросили, хотя сейчас я жалею о том, что не сохранил ее как память. Впрочем, в те дни мне совершенно не хотелось вспоминать о прошлом.

Но, к сожалению, в моей прежней жизни было кое-что, о чем я никогда не смогу позабыть.

Зазвонил телефон. Я перекатился на кровати и дотянулся до трубки. Утро было в самом разгаре, стрелки часов приближались к полудню, но я все еще крепко спал, так как провел большую часть ночи вместе со своими приятелями.

- Алло, - сонным голосом сказал я.

- Джеки, это ты?

Это был Вилли, с которым я не разговаривал с тех пор, как вернулся в Гонконг. Мы снимали два фильма для "Сизнел" на Тайване, где легче найти подходящие для съемок пейзажи и дешевые руки. Сначала мы с Вилли перезванивались почти каждый день; я рассказывал ему, как приятно работать с Юанем, и благодарил за то, что он помог "Сатанел" взять меня "в долг".

И в этот миг меня осенило.

Моя работа на "Сизнел" была только временной. Я по-прежнему подчинялся контракту с Ло Веем.

Если я вернусь к преследовавшим меня в прошлом провальным фильмам, тот успех, которого я сейчас добился, улетучится с той же скоростью, с какой он ко мне пришел.

- Привет, Вилли, - ослабевшим голосом ответил я.

- Поздравляю с успехом, - воскликнул он. - Я чертовски рад за тебя, и мне очень не хочется напоминать, что пришло время возвращаться.

- Неужели ничего нельзя сделать? - спросил я. - Пусть "Сизнел", Братья Шоукто угодно! - еще раз возьмут меня взаймы! Я просто не смогу сниматься в тех фильмах, которые делает Ло.

Вилли молчал; внутри него происходила борьба между лояльностью к своей компании и дружескими отношениями со мной.