Единственным полезным действием правого фланга англичан можно считать выделение в цепь командиром 77-го Истмидлэссексского полка подполковником Сиднеем двух рот в стрелковую цепь вместо ушедших стрелков, которая вступила в перестрелку с Суздальским полком, до линии застрельщиков которого было чуть более 500 метров.
В полковых отчетах 77-го полка так говорится об этом: «Гранаты начали плотно разрываться среди нас в 2 часа, когда сэр Джордж Браун остановил дивизию и развернул ее в линию. Деревня Бурлюк, которая была перед нашим правым флангом, в это время была подожжена врагом и стремительно разгоралась. Противник, кажется, имел очень точный прицел, так как каждый снаряд падал или рядом, или среди нас. Нам приказали придвинуться к старой стенке и ложиться, укрываясь от огня. Там мы оставались приблизительно 20 минут, когда был получен приказ продвигаться через виноградник и пересечь реку. Это было произведено в хорошем порядке под сильным огнем артиллерии…. Будучи левым батальоном Легкой дивизии, наш левый фланг был полностью открыт — и мы оказались перед фронтом сильной пехотной колонны противника, которая была приблизительно в 500 ярдах от нашего левого фланга. Подполковник Егертон немедленно развернул стрелков и гренадерскую роту влево, открыв с целью прикрытия нашего левого фланга интенсивный огонь по русской колонне…».{692}
Когда последовал приказ остановиться и залечь, оба полка выполнили его с облегчением, но долго им залеживаться на месте не дали.
Генерал Буллер приказал бригаде подняться и двигаться вперед, но Егертон категорически отказался выполнять этот приказ, оправдываясь впоследствии, что им было замечено перемещение русской кавалерии вдоль восточного ската Курганной высоты. Натаниель Стивенс говорит, что в солнечных лучах был замечен блеск медных касок, принятый за головные уборы в русской кавалерии.{693} Действительно, 57-й и 60-й казачьи полки несколько выдвинулись из-за скрывавших их от противника склонов. Это дополнительно свидетельствует в пользу утверждения, что, будь русская кавалерия более активной, ее действия могли существенно повлиять на ситуацию.
Призрак русской кавалерии выглядел так убедительно, что стал официальной версией происходившего на правом фланге британцев, удачно навязанной российским исследователям британской историографией.
За недалекий период Кинглейк считал, что 77-й полк просто растерялся, а его командир «потерял голову», чем вызвал бурю возмущения в официальной и неофициальной хронике Мидлэссексского полка, утверждавшей правильность действий Егертона.{694} Если учесть, что голос Кинглейка — это голос Раглана, то понятна ярость главнокомандующего. Неизвестно, что сказал по этому поводу командир Легкой дивизии генерал Браун. С его тяжелым характером это не так уж трудно представить.
Но шел бой, были огромные проблемы у Пеннефатера, Кодрингтон никак не мог перейти Альму, а у командира 2-й бригады была своя точка зрения, менять которую он не собирался. Осмелюсь предположить, что он, «потеряв» 19-й полк, который, как «свободный форвард», примкнул к линии 1-й бригады, решил не рисковать остальными и использовал русскую кавалерию всего лишь как повод отказаться от дальнейшего движения. Но, уточню, это всего лишь мое предположение.
Генерал Буллер, посчитавший мнение подполковника Егертона, стойкого, рассудительного и умного командира, за истину, тут же отменил свой приказ — и два полка перестроились в каре, приготовившись отражать кавалерийскую атаку. Фантом русской кавалерии продолжал преследовать британских командиров. Они, простояв все сражение на левом берегу Альмы, были уверены, что доблестно противостоят массам конницы и десяткам артиллерийских стволов.{695}
Сражение на Альме. 19-й полк атакует русскую позицию. Современный рисунок. А теперь попробуем найти причину, которая вынудила действительно храброго Егертона остановить полк, а Буллера приказать остановиться и «Рейнджерам Коннахта». Вся причина на поверхности, как это часто бывает, когда проблема первоначально поражает своей важностью, а потом оказывается, что всё гроша ломаного не стоит. Случившееся проистекает из проблем формирования английской армии. В 77-й полк большинство солдат завербовалось из глухих деревень. Хотя система отбора предполагала приоритет выходцам из сельских районов как более физически развитым, но все же в армию предпочтительно набирались жители городов и пригородных районов, они оказывались более сообразительными, что и требовала от солдата британская армия середины XIX в.
Но, кроме того, что солдаты полка были из беспросветной провинции, это были ирландцы. Количество их в британской армии хотя и уменьшалось к 1853–1854 гг., но все еще превышало пропорцию к общему числу населения страны. К началу Крымской войны жители этой территории толпами шли записываться в армию, чтобы спасти себя и свои семьи от без малейшего преувеличения голодной смерти. Дело в том, что после того как в 1845–1849 гг. Ирландию сотряс голод, вызванный болезнью картофеля и неурожаями, стоивший жизни почти 1 млн. человек, провинция так и не восстановила свой продовольственный потенциал до середины 50-х гг.{696} Естественно, многие из мужчин предпочитали смерть от пули бесславному и безвестному концу от голода и болезней.
Так вот, мало того, что ирландские юноши укомплектовали подавляющее число должностей солдат 77-го полка несмотря на его формальную связь с Мидлэссексом, так еще в придачу нищета и недоедание загнали в его ряды представителей самых далеких, Богом забытых сел. В результате почти на 90% полк был ирландским. Но и это не всё: ирландцы всё-таки не самые плохие солдаты. Трагедия полка была в том, что это были самые нижние социальные слои. И без того никудышная система образования в Англии вообще обошла их стороной. Только один из пяти мог написать свою фамилию. Остальные не могли сделать и этого. Почти все они говорили на гэльском языке (на нем говорят коренные жители Шотландии и Ирландии). В результате их не могли понять не то что вербовщики при подписании контрактов, но и собственные сержанты и офицеры во время службы в полку.
Попав, как им показалось, в передрягу, ирландцы забыли тот скудный словарный запас английского, который им успели кулаками вбить в головы сержанты во время начального военного обучения.
Сражение на Альме. Атака Гвардейской бригады. «Великая битва на Альминских высотах». Типичный английский лубок середины XIX в.Естественно, оказавшись впервые в своей жизни под огнем, увидев, что нескольким их товарищам уже оторвало конечности, они сделали то, что обычно делает малообученный солдат в такой ситуации, — начали сбиваться в кучи. Ни о каком движении вперед уже речи не было. Егертон сделал только то, что и мог сделать в этой ситуации: он остановил полк и с помощью невероятных усилий сержантов и офицеров «сбил» эту вопящую на непонятном гэльском языке толпу в подобие каре. Только воля командиров удерживала мидлэссексцев от разбегания в разные стороны, в основном в направлении тыла.
Думаю, что бригадный генерал Буллер это прекрасно понял. Была или не была кавалерия — дело третье и совсем неважное. Таким образом, Кинглейк отчасти прав: полк действительно растерялся. Но вот то, что Егертон «потерял голову», позволю не согласиться. Если бы это было так, то первым полком, «уносившем ноги» от Альмы, стал бы 77-й Мидлэссексский. Но этого не произошло.
Что касается 88-го полка, то «Рейнджерам Коннахта» просто ничего не оставалось, как тоже остановиться, принять тот же боевой порядок и ждать развития ситуации.
Натаниель Стивенс, из этого полка, вспоминал, что командир «рейнджеров» подполковник Сидней вначале остановил свой полк, затем понял, что опасность сильно преувеличена, и продолжил движение. При этом Стивенс ядовито замечает, что хотя традиционными ирландскими национальными чертами характера считаются напор и отчаянность, в этот день их проявления никто не увидел.{697}
Оставшиеся у реки полки бригады генерала Буллера (77-й и 88-й) были бы весьма кстати на левом фланге у Кодрингтона, который, будучи близоруким, совершенно не видел происходящего. Но до конца сражения они так и не сдвинулись с места, понеся весьма незначительные потери (77-й полк потерял около 20 человек убитыми и ранеными).
Действиям своих коллег по бригаде крайне негативную оценку дает упоминаемый мной сержант 19-го полка «Зеленых Говарда», считающий, что потери эти связаны всего лишь со случайными выстрелами, а не с огнем русских артиллеристов или стрелков.
