Испанцев интересовали главным образом продовольственные товары и гвоздика. В обмен, помимо европейских изделий, они предлагали грузы с джонок, захваченных при пиратских нападениях на малайцев и индонезийцев близ Брунея, в морях Сулу и Сулавеси. Мансору подарили (т. е. отдали в рабство) трех девушек и несколько мужчин, захваченных, как уже говорилось, на одной из джонок под Брунеем. В угоду мусульманским чувствам Мансора моряки забили свиней, которых приняли на борт на Южных Филиппинах. В ответ на эту любезность султан прислал на корабли равное число голов мелкого рогатого скота.
В середине декабря 1521 г. загруженные продовольствием, водой, тюками с гвоздикой, корабли были готовы тронуться в обратный путь. Но как только «Тринидад» сдвинулся с места, в его трюме открылась течь. Наружное обследование корабля ничего не дало, надо было срочно его разгружать и чинить днище. Было ясно, что на ремонт уйдет не один день и скорее всего не одна неделя. Между тем со второй половины декабря задули восточные ветры; начинался сезон, благоприятный для того, чтобы уйти в Индийский океан. «Виктории» незачем было ждать окончания ремонта на «Тринидаде», поскольку заранее было решено возвращаться в Испанию порознь. По решению экипажа «Тринидада» этому кораблю предстояло отправиться к берегам Америки через Тихий океан. Моряки с «Виктории» во главе с избранным ими новым капитаном Элькано предпочли иной маршрут: через Индийский океан в Атлантику, тем самым завершая кругосветное путешествие.
«Виктория» могла бы взять на борт часть экипажа «Тринидада», если бы она не была загружена до предела. Каждый моряк с «Тринидада» стал бы обузой, поскольку его надо было бы ставить на довольствие наравне с другими, найти место для его груза — той же гвоздики, которую всем разрешалось везти в Испанию в определенном количестве. К тому же желающих перейти на «Викторию» не нашлось. Многие считали, что путь к берегам Америки был предпочтительнее, чем через Индийский океан. Кое-кто на «Виктории» едва не присоединился к команде «Тринидада». Моряки были уверены, что в Индийском океане придется голодать. Кроме того, предстояло плыть тысячи миль в сфере влияния португальцев, чья враждебность была очевидна. Конечно, в свое время Магеллан был готов идти от Молукк на запад через Индийский океан. Но у него была флотилия, представлявшая собой заметную силу, и, может быть, португальцы не решились бы на него нападать, даже когда у капитан-генерала оставалось три корабля. А теперь можно было противопоставить португальцам лишь уменьшившиеся наполовину экипажи двух кораблей, из которых один требовал срочного ремонта.
Жители Молукк говорили, что скоро придут ветры с запада и с ними можно будет плыть через Тихий океан. Кроме того, моряки с «Тринидада» сочли, что им незачем пересекать Тихий океан по диагонали, от Молукк до Огненной Земли, что путь будет сокращен, если добраться до Панамского перешейка, примыкающего к испанской Вест-Индии. Перешеек лежал к северу от экватора, а еще дальше на севере находилась обширная зона, где должны были дуть, если судить по аналогии с Атлантикой, попутные западные ветры. На Панамском перешейке моряки собирались найти проход из Тихого океана в Карибское море. В существование такого прохода готовы были верить многие, наслушавшись рассказов о водных путях в Центральной Америке, открытых Бальбоа.
Действительно, в Центральной Америке были значительные по протяженности естественные водные пути, и часть их была позднее использована для сооружения Панамского канала. Но никакого сплошного пути ни в широтном, ни в меридиональном направлении не существовало. Что касается возможности пересечь Тихий океан с запада на восток, то, конечно, режим ветров в этой части северного полушария близок к атлантическому, и такое путешествие под парусами практически было осуществимо в умеренных широтах. Забегая вперед, скажем, что «Тринидаду» не повезет, и он попадет в полосу штормов в сезон, который должен был быть сравнительно благоприятным.
Ветры и течения в северной части Тихого океана движутся по часовой стрелке вдоль цепи островов, прилегающих к Азии, затем поворачивают на восток, в сторону Нового Света. В свое время в Атлантике схожие воздушные потоки обеспечили возвращение Колумба из Америки в Старый Свет, а после Магеллана в 1565 г. испанец, августинский монах А. де Урданета использовал западные ветры в Тихом океане, чтобы от островов Юго-Восточной Азии добраться до Америки. Урданета пошел на север от Филиппин, достиг Японии, после чего на 43° с.ш. повернул на юго-восток и, наконец, спустя 130 дней пути, прибыл в Мексику. С конца XVI в. маршрут через Тихий океан стал для испанцев немаловажной торговой артерией. Если у мыса Доброй Надежды и в Индийском океане они могли натолкнуться на голландских пиратов и португальцев, то к северу и востоку от Филиппин лежало свободное от конкурентов пространство. В Манилу доставлялись китайский шелк, индийский муслин, пряности Юго-Восточной Азии, которые на галеонах — крупнотоннажных кораблях — шли в Акапулько (Мексика) и далее (После перегрузки в Европу вместе с серебром и золотом Америки.
Судьба «Тринидада», флагмана Магеллана, была плачевна. Корабль под командованием судьи Эспиносы покинул Молукки через /три месяца после «Виктории», в конце марта 1522 г. Фактически «Тринидад» с экипажем около 50 человек вели двое маэстрес, формально подчинявшиеся судье. Был взят курс на о-ва Ладронес. Там захватили одного рыбака-чаморро, надеясь, что он поможет ориентироваться в океане. После долгого странствия испанцы достигли 42° с.ш., т. е. оказались на широте южной части Хоккайдо. Там «Тринидад» застигла пятидневная буря, из которой корабль вышел с проломанной палубой, рухнувшей грот-мачтой и порванными парусами. Путешествие затягивалось, пища моряков ограничивалась рисом и водой. Многие скончались от какой-то тропической болезни, в их трупах при вскрытии нашли неведомых червей. Было решено отказаться от плавания к Вест-Индии и вернуться на Молукки. Вновь пошли к о-вам Ладронес, где пленный рыбак-чаморро сбежал, а вместе с ним — трое испанских моряков. Когда в октябре после полугодового отсутствия корабль прибыл на Тидоре, в живых оставалась половина экипажа; 24 человека.[130]
К этому времени на Молукках появилась португальская флотилия под командованием А. де Бриту, решившего отстроить форт на Тарнате, а заодно — взять под контроль другие острова архипелага. На Тидоре к португальцам явился султан Мансор, тот самый, который видел испанцев во сне. Теперь он заявил, что с радостью отдается под покровительство Лиссабона как верный вассал, что недавно он против своей воли принимал испанцев, посчитав их за торговцев и все время опасаясь столкновения с ними. Когда полуживые моряки с «Тринидада» узнали о прибытии португальцев, они решили сдаться, поскольку ни о каком сопротивлении не могло быть речи. Представитель Бриту, отправившийся в шлюпке к «Тринидаду», вначале не решился на него подняться, «так как от корабля исходил запах, словно там была чума». Днище «Тринидада» сильно текло, и он мог затонуть в любой момент. Корабль действительно вскоре затонул, и португальцы едва успели снять с него ценные грузы, а заодно — документацию и инструменты, принадлежавшие Магеллану.
Бриту объявил грузы «Тринидада» конфискованными, а команду корабля — преступниками, незаконно скупавшими пряности в чужих владениях. Судя по сохранившемуся письму, которое Бриту отправил в Лиссабон, он вначале собирался казнить испанских моряков, но затем решил, что лучше их использовать как рабочую силу в Малакке, Индии или на строительстве крепости на Молукках. К тому же, писал он, климат в Малакке и на Молукках губителен для европейцев, и испанцы вряд ли долго проживут. Бриту оказался прав; только четверо испанцев, отправленных в Индию на положении каторжников, смогли выжить. Через четыре года их доставили в Португалию и после всяких проволочек отпустили в Испанию.
Путь в Европу «Виктории» под командованием Элькано был также трагичен, но все же часть ее экипажа через девять месяцев прибыла в Испанию. Элькано расстался с Молукками (и с «Тринидадом») 21 декабря 1521 г., имея на борту 47 европейцев. Небольшая группа моряков «Виктории» осталась на Молукках в качестве охраны складов с остатками различных грузов, а фактически из-за нежелания идти в рискованное плавание. Вскоре эта группа попала в руки португальцев вместе с уцелевшими членами команды «Тринидада». Элькано взял с собой помимо 47 европейцев 13 индонезийских моряков, способных помочь испанцам в пути. Прочих неевропейцев, включая индианок, по-видимому, тех, которые попали во флотилию Магеллана еще в Испании, оставили султану Ман-сору. Он заявил, что всех вернет в Америку, «чтобы дать знать о короле Испании и его славе». Заявление Мансора вряд ли что прибавило к славе испанского короля, поскольку об этих людях больше никто не слышал.
