Из дневника Алексея Горшкова:
31.12.99 г. Новый год встречаем в окопах. Перевелся в пехоту. Стоим на северо-западе г. Грозного на сопках. Внизу, под нами, как на ладони лежит Старопромысловский район города.
02.01.2000 г. «Чехи» устроили нам новогодний подарок. Вернее, нам его устроило наше командование. Чтобы войти в Грозный, нужно сначала взять пригород Грозного – Ташкалу. В Новый год пригнали батальон ВВ (300 чел.) и кинули на штурм Ташкалы. Сегодня вывезли в тыл оставшихся 40 человек. 260 бойцов за два дня положили, но Ташкалу взять не смогли.
05.01.2000 г. Взять Ташкалу поставили задачу нашему полку. Снова матушка-пехота пошла вперед.
07.01.2000 г. Ташкала наша. Наконец-то взяли. Очень много раненых, снайперы у них великолепные. Убитых немного, но тоже есть.
«Сказано – сделано…»
Александр Федорченко, начальник штаба 2-го мотострелкового батальона, гвардии майор:
– Частенько вспоминается случай, когда мы стояли под Грозным, КНП батальона – в школе. Из-за угрозы применения противником отравляющих веществ поставили задачу на получение промышленных противогазов. На офицеров управления батальона их должен был получить взвод обеспечения. И вот наступил этот момент, прошла команда, что в городе взорвана емкость с отравляющими веществами, тем более что ветер дул в нашу сторону. Я продублировал команду по подразделениям батальона и вызвал замкомвзвода взвода обеспечения (командир, Женя Ращупкин, частенько был в разъездах), чтобы поставить задачу на выдачу средств защиты офицерам. Ответ и объяснения повергли меня в шок, правда, на короткое время. Противогазов в наличии нет, просто недавно прибыло пополнение, и их выдали молодежи. Я дал команду выделить необходимое количество для офицеров, личный состав, оставшийся без средств защиты, посадить в машину, убыть на КП полка, дополучить и выдать им. Впоследствии мы наблюдали, как оранжевое облако выходило из города, но над Старопромысловским районом оно повернуло на север. Нам сообщили, что потери понесли сами боевики, которые использовали простые армейские противогазы.
О преданности и исполнительности бойцов может свидетельствовать случай, произошедший там же, то есть когда мы стояли в школе. В один из вечеров комбат прибыл с совещания и поставил задачу, чтобы через наш КПП без его и моего разрешения никого не пропускали. Эта команда пошла после того, как в Моздоке не понравился пропускной режим начальнику Генерального штаба Квашнину. Я предложил сделать приближенно к Уставу, то есть оставить беспрепятственное движение для командира и начальника штаба полка, тем более солдаты их знали, но комбат не утвердил. Сказано – сделано. Я как чувствовал… Долго ждать не пришлось. На следующее утро, выйдя на улицу и начав потягиваться, я услышал звук работающего двигателя, который мог принадлежать БТР-80. Они у нас в полку находились в инженерно-саперной роте, а использовал их в основном командир полка. С нехорошим предчувствием я повернул голову в сторону звука. Над забором возвышались головы людей, сидевших на броне, среди которых я сразу узнал командира полка. Он что-то кричал. Я бросился к КПП. На бегу услышал разговор командира с бойцами, примерно так:
– Открывай.
– Не могу, не имею права. Разрешите доложить комбату или начальнику штаба?
– Солдат, ты меня знаешь?
– Так точно. Вы – командир полка.
– Так открывай ворота.
– Не имею права. Разрешите доложить?
Выбежав за забор, я крикнул, чтобы пропустили колонну. БТР с командиром, подъехав ко мне, затормозил. Я начал докладывать, при этом заметил на броне телевизионщиков, и мне стало еще противней от этой ситуации. Меня перебили кратко, но доходчиво, сказав, что этого не забудут. После того как колонна отъехала, развернувшись, я увидел комбата, который начал успокаивать, скорее с надеждой, говоря, что все будет хорошо. Нельзя сказать, что его возвращения вечером с совещания я ждал с нетерпением.
Но результат меня приятно удивил. Комбат сказал, что командир полка наш пропускной режим поставил в пример, мол, воробей не пролетит без разрешения, и объявил мне благодарность. Своих бойцов мы поблагодарили за службу еще раньше, но на всякий случай, дабы не испытывать судьбу далее, задачу уточнили.
«Люди знали, на что идут…»
Артур Сатаев, начальник штаба 1-го мотострелкового батальона, майор:
– В полк я прибыл в декабре 99-го. Перед этим только что получил звание майора, новую должность – и сразу на войну. Боевой опыт был: командировался на таджикско-афганскую границу, работал в мотоманевренной группе в 93-м. Но с Чечней это сравнивать было нельзя. Нагрузка была большая. Дела и должность принимал в ходе боевых действий. Не хватало опыта. Получилось так, что для большинства я был человек новый, это имело негативный оттенок при работе с командирами рот и начальниками служб полка. Познакомился с офицерами батальона. Командиры рот в батальоне все были с самого начала кампании, молодые, но уже получили опыт перемещений, ведения боевых действий.
Батальон в целом для ведения боевых действий был нормально подготовлен. Солдаты на порядок были опытнее, чем самые подготовленные в пункте постоянной дислокации. Лучше всего готовит солдата война. В коллективе отделения взвода более опытные подсказывали, что делать, обучали военному быту, и в тех условиях у всех солдат было желание обучиться. Война действительно всех ставит на свое место, и все стараются хорошо выполнить свои обязанности. В батальоне были срочники, кому уже подходил срок демобилизации, и часть из них хотели принять участие в штурме и закончить войну в Грозном. Костяк в полку был сильный. Люди знали, на что идут…
Александр Шмелев:
– Когда молодой и здоровый, то не думали, что могут ранить или убить…
Юрий Чердаков:
– Да лучше и не думать. И разговоров об этом не вели. Хорошо, что человек не знает о том, что его ждет, что не знает о своем будущем…
«Не плакали, знали, что надо…»
Дмитрий Иванов, помощник гранатометчика 2-го мотострелкового батальона, гвардии рядовой:
– Перед тем как входить в Грозный, взводный заставил меня надеть бронежилет, за что ему премного благодарен. Какое было число, не помню, но снял я его, только когда из Грозного вышли. Зато слился с ним так, как будто родился с ним, и не замечал. В Грозный входили через частный сектор, наш взвод был с командованием батальона, т. к. по штату я был помощником гранатометчика, нес с собой два магазина («улитки») от АГСа, довольно тяжелые штуки. Но ничего, не плакали, знали, что надо…
Сергей Гирин, заместитель командира 2-й мотострелковой роты по воспитательной работе, лейтенант:
– На окраине Грозного боевые действия стали ожесточеннее. Перестрелки были почти каждый день. В это время духи из АГС обстреляли второй взвод и ранили нескольких человек, в том числе командира взвода Андрея Дороганя. Он был ранен в глаз. Слава богу, все остались живы. Андрея я потом видел в полку в Мулино…
Игорь Дружинин, контрактник:
– Однажды в полк приехал какой-то полковник из штаба группировки и сказал, чтобы ему дали в охрану разведчиков. Он пошел осматривать местность, наши подумали, что он знает, куда идет. Незаметно прошли через завод, примыкающий к городу, и вошли в санаторий (а это уже Грозный). Пацаны видят: окопы, даже оружие кое-где лежит, а у дальних окопов стоит группа «чехов», разговаривают. Нашим повезло, что «чехи» их не заметили, и они свалили с насмерть перепуганным полковником.
Наш ротный, как узнал, что «чехов» можно тепленькими взять, решил в войнушку поиграть, срочно стал собирать группу – валить «чехов». Мы набрали «Шмелей», «Мух», а в последний момент, похоже, ротный испугался и дал отбой.
«В каждый выезд мог попасть в засаду…»
Сергей «Бомжонок», механик-водитель БРДМ противотанковой батареи, рядовой контрактной службы:
– Вскоре поступил в распоряжение к заместителю командира полка подполковнику Фролову Сан Санычу. Неоднократно совершались с ним выезды. Он контролировал передвижение пехоты на новые рубежи по указаниям командира полка. Подполковник Фролов в прошлом тоже был афганец, это меня с ним сблизило. С ним можно было в огонь и в воду, очень грамотный офицер. Хорошо запомнил, как он вел колонну в Ханкалу за боеприпасами. Построил нас, водителей, и говорит: «Мужики, нашу колонну вычислили, пройти спокойно нам не дадут, в дороге радиообмен минимальный». Колонна была – больше десяти машин. Моя машина шла замыкающей колонну, а головную машину вел москвич Сашка Никонов из саперной роты. Проехали нормально, выехали через поле к железной дороге, на путях стояли вагоны. Приехали в Ханкалу, за ночь колонну загрузили боеприпасами, и на следующий день, в районе обеда, мы выдвинулись обратно. Прошли к своим без единого выстрела. Думаю, что чеченцы нас так быстро не ждали, поэтому не смогли организовать засаду и нас перехватить. Считаю, что огромная заслуга в этом была подполковника Фролова: грамотно проложил маршрут движения колонны и в максимально сжатые сроки загрузил машины. Важность этой колонны с боеприпасами была огромной, поэтому, наверное, ее проводку и возложили на подполковника Фролова.
