Падение Иерусалима и поражение под Газой вызвали в Европе взрыв эмоций, сходный с тем, что сопровождал известие о Хаттинской катастрофе. Римский папа — в это время им был Иннокентий IV, умный и волевой человек, достойный преемник своего великого тезки — призвал весь христианский мир к новому великому походу. Был созван и вселенский собор в Лионе, на котором вопрос о крестовом походе стал одним из главных. Собором был объявлен Божий мир на четыре года и начат сбор средств на нужды воинствующих паломников. Но первоначальный успех проповеди похода был сорван вновь вспыхнувшей конфронтацией между папой и императором. Дело на этот раз уже не ограничилось банальным отлучением: Иннокентий IV пошел дальше и объя'вил Фридриха II лишенным императорской власти. После этого уже не было и речи от примирении: война разгорелась не на жизнь, а на смерть. И крестовый поход, и печальная судьба Иерусалима — все было забыто. И Святая Земля была бы окончательно брошена на произвол судьбы, но тут ей на помощь пришел «последний крестоносец» — французский король Людовик IX.
Людовик дал крестоносный обет в конце 1244 года, когда был тяжело болен и находился между жизнью и смертью. После выздоровления родственники и соратники попытались отговорить его от опрометчивого, как им казалось, решения. Но король, находясь в совершенно здравом уме, подтвердил свой обет и с большой энергией принялся за подготовку нового крестоносного предприятия.
Повышенная религиозность, переходящая в фанатизм, не лишила короля здравого смысла. Более того, пожалуй, ни один поход не подготавливался так тщательно и продуманно. Чтобы не зависеть от итальянских перевозчиков, был даже построен большой порт Эгморт на Средиземном море. На верфях Испании, Франции и Италии началось строительство десятков кораблей, а небольшие бескилевые суда* тем временем постепенно перебрасывались на Кипр — главную базу похода. Сюда же, на Кипр, свозилось огромное количество зерна и другие продовольственные припасы. Было построено несколько десятков осадных и камнеметных машин. Поскольку целью похода был объявлен Египет, в состав армии были включены понтонеры, способные наводить мосты и строить дамбы. Когда корабли были готовы и прибыли в Эгморт, на них были загружены и заранее подготовленные стройматериалы — известно, что Египет не страдает от избытка древесины. Такие тщательные приготовления впоследствии дали повод называть это начинание «крестовым походом инженеров».
Наконец, к 25 августа 1248 года все приготовления были закончены, и огромный флот выходит в море. На кораблях две тысячи восемьсот рыцарей и до пятнадцати тысяч пехотинцев — то есть, войско вдвое превосходит былую армию Фридриха II. Первой целью крестоносцев стал Кипр, где был объявлен общий сбор. Сам король прибыл туда еще 17 сентября, но так как отряды все подтягивались, то пришлось продлить пребывание там на всю зиму — тем более, что недостатка в еде и питье, благодаря предусмотрительности Людовика, не было. Но и весной дальнейший поход не раз откладывался, то из-за недостаточной подготовленности, то из-за штормов. Лишь 30 мая 1249 года гигантская эскадра из ста двадцати крупных и более восьмисот мелких бескилевых судов покидает кипрские гавани и направляется к берегам Египта.
День 5 июня 1249 года вошел в историю крестоносной эпопеи как дата одного из величайших триумфов христианского воинства. Он вошел и в анналы военного искусства как блестяще проведенная крупнейшая десантная операция. Флот Людовика прибыл к Дамиетте к вечеру 4 июня. Ранним утром следующего дня король с рыцарями и большой группой стрелков перешли с больших кораблей на мелкие суда, и вся эта армада плоскодонок стремительно ринулась к берегу. Высадке попытались помешать конные отряды мусульман, но четкость и стремительность атаки сделали свое дело — не выдержав удара закованных в железо рыцарей, мусульманская конница дрогнула и побежала. Паника, воцарившаяся в исламском войске, была столь велика, что охватила и весь гарнизон Дамиетты. Ночью и армия, и население покинули крепость и бежали на юг. Крестоносцами это оставление Дамиетты было воспринято как чудо, но, видимо, неожиданное бегство мусульман объясняется тем, что они опасались попасть в полную, блокаду — как в 1219 году. Историческая память подхлестнула панику, и мощная крепость досталась победителям без боя.
Некоторое время «Христовы воины» оставались в Дамиетте, ожидая новых подкреплений. Тогда же встал вопрос и о тактике дальнейших действий. Выбор стоял между наступлением на Александрию — то есть, продолжением операции с моря-, и нападением на Каир по суше. Взятие Александрии, крупнейшего торгового города, фактически означало морскую блокаду Египта и в долгосрочной перспективе вело к экономическому и политическому поражению Эйюбидской державы. В пользу александрийской кампании говорило и то, что крестоносный флот обладал полным господством на море, а в военном отношении Александрийская крепость уступала Дамиетте.
В общем, взятие торговой столицы Египта не сулило особых трудностей и было вполне реальным.
Наступление на Каир через нильскую дельту было, наоборот, делом необычайно сложным, но зато в случае успеха военная мощь Египта была бы окончательно сломлена, и судьба христианских государств была бы с этого времени достаточно безоблачной. Конечно, трагедия 1221 года была еще жива в памяти всех пилигримов, но Людовик был уверен, что не повторит грубых ошибок Пелагия. И, после некоторого раздумья, он решил идти на Каир. ,
Поход начался 20 ноября, после окончания разлива Нила, и вплоть до Мансураха протекал точно по составленному плану. Но эта крепость во второй раз оправдала свое имя (Мансурах в переводе с арабского — «победоносный»). А в армии Людовика оказался собственный злой гений, свой Пелагий в лице брата короля — Робера Артуа. Когда после долгой подготовки войска начали переправляться через канал к Мансураху, этот горе-воин со всем авангардом без оглядки ринулся на врагов, не дожидаясь, пока переправится основное войско. Вначале мусульмане, не выдержав стремительности удара, отступали, но вскоре увидели, что атака Робера Артуа никем не поддерживается, а его отряд полностью оторвался от главных сил. А тем временем подоспела конница мамлюков под командованием знаменитого впоследствии Бейбар-са. И на улицах Мансураха небольшой отряд Робера был полностью перебит. Погиб и сам граф, а с ним и триста рыцарей — цвет французского войска. Развивая успех, Бейбарс наносит удар по тамплиерам — те тоже оторвались от основных сил, пытаясь угнаться за безрассудным графом Артуа. Тамплиерский отряд тоже гибнет, и мамлюки нападают уже на главное войско, едва успевшее развернуться после долгой переправы. Только мужество короля и окружавших его воинов позволило христианам выстоять. Бой продолжался несколько часов, но в конце концов мамлюкская кавалерия вынуждена была отступить. Французы одержали победу, но победа эта была пирровой. Армия была обескровлена и не способна к дальнейшему наступлению. Войско вынуждено было остановиться в этой болотистой и крайне нездоровой местности. Эпидемия не замедлила вспыхнуть и уносила сотни и тысячи жизней. А вскоре султану удалось перерезать снабжение армии крестоносцев, и положение ее стало катастрофическим. Тогда Людовик IX предпринял отчаянную попытку прорваться к Дамиетте, но и она потерпела неудачу. В начале апреля остатки армии капитулировали. Сам Людовик, его братья, сотни сеньоров и рыцарей оказались в мусульманском плену.
Немало пришлось вытерпеть французам и их королю за долгие дни пленения. Порой сама их жизнь висела на волоске, особенно после того, как мамлюки совершили военный переворот, убив последнего из египетских потомков Саладина — Тураншаха. Однако, в конце концов, жажда наживы взяла верх, и за огромную сумму в восемьсот тысяч безантов с одновременной сдачей Дамиетты король с оставшимся войском получил свободу и сразу выехал в Акру.
На этом крестовый поход Людовика Святого был закончен, хотя сам король задержался в Леванте еще почти на четыре года. Он так и не дождался здесь обещанных подкреплений, но оставил по себе хорошую память, неустанно работая над укреплением оборонительных сооружений Святой Земли. Людовик IX словно понимал, что его поход — это прощальный привет Европы гибнущим христианским государствам Востока, и делал все, что мог, чтобы отдалить их теперь уже неизбежное крушение. В 1254 году, истратив на строительство укреплений последние средства, Людовик отплыл из Акры во Францию
С этим отплытием, по сути, заканчивается эпоха крестовых походов. Войска европейских крестоносцев больше никогда не окажутся в Святой Земле. Лишь сам Людовик Святой в 1270 году, уже старый и больной, попытается еще раз помочь столь любимой им Палестине, но собранное им войско доберется только до Туниса, и здесь «последний паладин Христа» умрет от чумы.
