Впоследствии в Эстонии немцы сделали ставку на «Союз участников освободительной войны» («Вабс»). Эта массовая организация — её численность к концу 1934 года достигала 100 тысяч человек — финансировалась Германией и была связана с германскими и финскими спецслужбами. В 1935 году члены «Вабса» попытались совершить государственный переворот и установить в Эстонии фашистскую диктатуру. Однако заговор был раскрыт и деятельность «Вабса» запрещена[757].
Впрочем, эта неудача отнюдь не обескуражила немецкую разведку. Быстро сориентировавшись в местной политической обстановке, она обратила свой взор на победителей. Результат не замедлил себя ждать. В 1939 году 2-е бюро генштаба французской армии (французская разведка) констатировало: «Руководители Эстонии и высшие офицеры эстонской армии (в особенности генерал И. Лайдонер, второй человек в государстве, долгое время связанный с британцами) находятся в настоящее время на содержании немцев»[758]. Неудивительно, что в 1938 году осуждённые заговорщики из «Вабса» были амнистированы — как известно, ворон ворону глаз не выклюет.
Накануне нападения Германии на Польшу министр иностранных дел Эстонии Карл Сельтер, беседуя с польским представителем, заверил его, что лично он «предпочёл бы три года немецкой оккупации двум неделям советского господства»[759]. Несколько недель спустя, 16 сентября 1939 года по требованию немецкого посла эстонскими властями была задержана зашедшая в Таллинский порт повреждённая польская подводная лодка «Орёл». Однако в ночь на 18 сентября её экипаж сумел обезоружить охрану и, невзирая на обстрел с эстонских кораблей и береговой батареи, вывести «Орла» из гавани. В результате подводной лодке удалось прорваться в Англию[760]. По пути польские моряки высадили в шлюпке у шведского острова Готланд двух захваченных эстонских часовых, которые утром 21 сентября благополучно достигли берега[761].
Похоже, роль немецких холуев крепко впиталась кое-кому из «горячих эстонских парней» в генетическую память. Как заявил с гордостью несколько лет назад Март Хельме, бывший с апреля 1995 по май 1999 года послом Эстонии в РФ: «Мы своё место в Европе твёрдо определили на самом деле уже в 1242 году, когда вожди эстонского народа со своими воинами составили большую часть немецкого войска в Ледовом побоище против Александра Невского»[762]. Комментарии излишни.
Глава 2
«СОВЕТСКИЕ ВОЙСКА ВСТРЕЧАЛИ ЦВЕТАМИ»
Права России на Балтийские государства и восточную часть Польши были гораздо более обоснованными по сравнению с правом Соединённых Штатов на Нью-Мексико.
Алан Тейлор, английский историк
Между тем всячески поощряемый западными демократиями Третий рейх наконец созрел для практической реализации мечты Гитлера о завоевании «жизненного пространства» на Востоке. Тут же стало ясно, что независимости маленьких, но гордых прибалтийских государств приходит конец. Начался этот процесс, разумеется, с Литвы, имевшей общую границу с Восточной Пруссией.
Первая проба сил состоялась в Клайпеде (Мемеле) — городе, отторгнутом от Германии и переданном Литве по условиям Версальского мирного договора. В июне 1938 года там начались волнения немецкого населения. В конце того же месяца литовский министр иностранных дел Стасис Лозорайтис был вызван в Берлин, где имел беседу с Риббентропом, который потребовал «прекратить всякое притеснение лиц немецкой национальности» в Клайпедском крае и не препятствовать там «развитию идей национал-социализма»[763].
Разумеется, все эти требования были беспрекословно выполнены литовским руководством. Более того, стремясь изо всех сил угодить немцам, оно запретило литовским газетам писать что-либо неприятное о Германии, разрешило трансляцию речей Гитлера по радио, а также распространение в Литве книг Гитлера и Розенберга[764].
15 марта 1939 года с политической карты мира исчезает Чехословакия, а уже 22 марта Германия под угрозой применения силы потребовала от правительства Литвы передать ей в течение 48 часов порт Клайпеду и Клайпедскую область. Что и было выполнено — все надежды литовцев на поддержку со стороны западных демократий оказались напрасными.
11 апреля Гитлер утвердил «Директиву о единой подготовке вооружённых сил к войне на 1939–1940 гг.», в которой предусматривалось, что после разгрома Польши Германия должна взять под свой контроль Латвию и Литву[765]. Как было сказано в приложении к директиве: «Позиция лимитрофных государств будет определяться исключительно военными потребностями Германии. С развитием событий может возникнуть необходимость оккупировать лимитрофные государства до границы старой Курляндии и включить эти территории в состав империи»[766].
Наивно полагать, что этому могли воспрепятствовать Англия и Франция, только что цинично сдавшие своего союзника Чехословакию, а позднее точно так же предавшие и Польшу. Однако в игру вмешался СССР. Перспектива превращения бывших территорий Российской империи в провинции Третьего рейха советское руководство никак не устраивала: произойди такое — и в случае войны немецкая группа армий «Север» атаковала бы Ленинград не от Кенигсберга, а от Нарвы, да ещё и имея дополнительно в своём составе десяток прибалтийских дивизий. В результате согласно заключённому 23 августа 1939 года советско-германскому договору Латвия и Эстония были включены в советскую, а Литва — в германскую сферу влияния.
Не успев ещё до конца разделаться с Польшей, немцы, не откладывая дела в долгий ящик, попытались «оприходовать» и Литву. 20 сентября 1939 года в Берлине был подготовлен проект документа «Основные принципы договора об обороне между Германией и Литвой», превращавшего Литву в германский протекторат:
«20 сентября 1939 г.
Правительство Германского Рейха и правительство Литвы, учитывая политическое положение в Европе в целом и с целью гарантировать интересы обеих сторон, которые во всех отношениях дополняют друг друга, договорились о нижеследующем:
Статья I
Без ущерба для своей независимости как государства Литва отдаёт себя под опеку Германского Рейха.
Статья II
С тем чтобы эта опека могла осуществляться на деле, Германия и Литва заключают между собой военную конвенцию.
Статья III
Оба правительства должны незамедлительно вступить в переговоры друг с другом в целях установления тесных и всеобъемлющих экономических отношений между двумя странами.
Основное содержание военного соглашения
1. Численность, дислокация и вооружения литовской армии должны быть регулярно устанавливаемы при полном согласии Верховного командования Вермахта.
2. Для практической реализации условий пункта 1 в Каунас направляется германская военная комиссия»[767].
25 сентября Гитлер подписал директиву № 4, согласно которой следовало «держать в Восточной Пруссии наготове силы, достаточные для того, чтобы быстро захватить Литву, даже в случае её вооружённого сопротивления»[768]. Однако в тот же самый день на начавшихся советско-германских переговорах об урегулировании польской проблемы СССР предложил обменять Литву на отходившие к нему территории Варшавского и Люблинского воеводств. Немцам пришлось уступить — в секретном дополнительном протоколе к германо-советскому договору о дружбе и границе от 28 сентября 1939 г. территория Литвы включалась в сферу интересов СССР[769]. Таким образом, можно сказать, что Литву мы увели буквально из-под носа у Гитлера.
Добившись признания Прибалтики сферой своего влияния, СССР срочно заключает договоры о взаимопомощи: 28 сентября 1939 года с Эстонией, 5 октября — с Латвией, а 10 октября — с Литвой (при этом Литве передавались только что освобождённые от поляков Вильно и Виленская область). Согласно этим договорам, СССР получал право размещать войска, военные и военно-морские базы на их территориях.
Войск было введено немного — чуть больше 60 тысяч человек на всю Прибалтику, и они получили строжайший приказ не вмешиваться во внутренние дела стран пребывания. Как пояснил 25 октября Сталин Димитрову: «Мы думаем, что в пактах о взаимопомощи (Эстония, Латвия и Литва) нашли ту форму, которая позволит нам поставить в орбиту влияния Советского Союза ряд стран. Но для этого нам надо выдержать — строго соблюдать их внутренний режим и самостоятельность. Мы не будем добиваться их советизации. Придёт время, когда они сами это сделают!»[770]
