Имя Карны связано со словом «кара», то есть наказание, расплата, а имя Жели – со словом «жалость», «сожаление». Сестры эти – вековечные плакальщицы, божества погребального обряда. Карна – олицетворение печали, Желя – беспредельного сострадания. Эти две скорбные девы, словно черные, зловещие птицы, летят вслед за всяким войском, выступившим в поход, однако богатая пожива не приносит им ни счастья, ни довольства. Их удел – горькие слезы над убитыми. В «Слове» Карна предстает в темных религиозных тонах, но это опять-таки «ретушированный» портрет, почерневший во мраке средневековья. Ее изначальный облик отчасти угадывается в римской Карне – богине подземного мира. В ее праздник готовилась ритуальная бобовая каша (пища богини), а могилы родных украшались цветами. Имя этой богини не объясняется из латинского языка, но имеет ясное значение в русском, следовательно, у этой римской богини – русские корни. Празднество в ее честь называлось карнавал, то есть «бал Карны». Ученые производят слово «карнавал» от латинского словосочетания «колесница-корабль», что крайне нелепо. Сама же традиция древнейших карнавалов, посвященных проводам зимы, когда чучело Карны сжигалось на костре, подсказывает, что эта богиня, подобно Масленице, почиталась, как одно из воплощений Великой Богини.
Автор «Слова» уважает языческих богов и довольно равнодушен к христианскому богу. Русские князья дважды определены у него, как внуки Дажьбога. Не Христовы воины, не рыцари Христа, а потомки языческого бога. Да, крепка на Руси была языческая вера! Заметим в связи с этим, что Андрей Боголюбский был, по-видимому, назван так в честь Андрея Первозванного – ученика Христа, проповедовавшего, согласно легенде, на Руси. Но впоследствии на русском троне не было ни одного Андрея…
2. Повсеместное распространение христианства (XIII–XV вв.). Христианство на Руси повсюду занимает господствующие позиции, но при необходимости крестьяне все же возвращаются к старым богам, не переставая считать себя христианами. Языческие обряды проникают в православный культ, формируется специфическая русская церковная обрядность, главным образом в той своей части, которая связана с календарными праздниками. Примерами могут служить два ритуала, хотя и не вошедшие в современную литургию русской православной церкви, но долгое время существовавшие в ее обиходе. До XVI в. на жертвенник в алтаре клали кутью, сыр, блины и прочие продукты, а также ставили сосуды с квасом, пивом и брагой.
Для русского язычника в христианстве был один весьма интригующий момент. Знакомясь с Библией, он с удивлением обнаруживал родных для себя имена Марии и Ивана. Если у язычников именем Мария величалась Великая богиня, прародительница ариев, то христиане так называли Богоматерь. Имя же Иван легко узнавалась ими при упоминании Иоанна Крестителя и евангелиста Иоанна. Мать Спасителя и два почитаемых первоучителя христиан носят имена древних русских богов! Это сюжет, достойный самого пристального исследования. Богословы и историки «замылили» его, объявив исконно русские имена еврейскими по происхождению, но правду не спрячешь. Она живет в сказках про Ивана, и впору уже нашим мыслящим ученым услышать ее. Но как же все-таки в Библии появились русские имена? Тут нам придется сделать небольшое отступление.
Первые христианские общины возникли в еврейской среде, но мировоззрение Христа было своеобразным вызовом иудейской традиции. Оно требовало разрыва с узконациональным взглядом на мир, а значит, и критического отношения к Моисееву законодательству. Не случайно иудеи не признают Нового Завета, как не случайно и то, что язык первых Евангелий был не еврейским, а греческим: христианство зародилось на «периферии» иудейского мира, где евреи непосредственно контактировали с иноплеменниками.
На рубеже старой и новой эр значительное число евреев проживало вне Палестины, в основном в крупных торговых городах. Еврейские поселения были в Сирии (Дамаск, Антиохия), Египте (Александрия), Малой Азии, в Македонии (Афины, Коринф) да и в самом Риме. Амброджо Донини, автор книги «У истоков христианства», оценивает общее число евреев, проживавших в Римской империи, в семь миллионов. Лишь четвертая часть из них населяла Палестину. Повседневные дела евреев, оказавшихся вне пределов Иудеи, решались этнархом, а религиозная жизнь проходила в синагогах. Евреев объединяли монотеистеческая вера, синагога и празднование субботы, но Моисеевы законы более не сдерживали их. Немногие теперь продолжали следовать своим обычаям и ритуальным табу: обрезанию, запрету есть мясо забитых животных, если те не были тщательно обескровлены, соблюдению субботнего отдыха, отправлению крупных денежных вкладов в Иерусалимский храм. Связь с палестинскими евреями, с религиозным центром в Иерусалиме была весьма непрочной: слишком далеко он находился.
Но если новая религия оформилась и приняла оригинальное содержание вне «иерусалимских стен», то, как говорится, Сам Бог велел поговорить и о вкладе неевреев в учение Христа. Зададимся вначале очень простым вопросом: почему идея заключать чисто еврейские браки, провозглашенная еще во времена Авраама, не могла быть реализована в Иудее вплоть до возвращения евреев из вавилонского плена? Что вынуждало их отступать от заветов Яхве на протяжении восьми веков? Только ли политическая и экономическая нецелесообразность? Мы убеждены, что нет. Арийские племена, жившие по соседству и исповедовавшие идеалы открытости и международной дружбы, наглядно доказывали, насколько примитивна идея богоизбранности одного из народов. Скажем больше: Израиль процветал именно в те периоды, когда в силе были ханаанеи (финикийцы) и родственные им филистимляне, которые по существу и гарантировали политическую независимость евреев. Точно так же и появление ассирийцев в качестве хозяев Палестины было равно губительно и для израильтян, и для финикийцев. В период ассирийского владычества арийцы утратили свое влияние на Ближнем Востоке. В этническом плане семиты стали составлять абсолютное большинство и в финикийских городах. Последующие вторжения индоевропейских и арийских племен не изменили этого соотношения. Таким образом, иудеи, вернувшиеся из вавилонского плена, попали в принципиально иную ситуацию. Они оказались среди других семитских племен, которые, в отличие от ханаанеев, не проявляли особо дружественного к ним отношения. Вот почему призывы Ездры и Неемии к отказу от смешанных браков нашли отклик у их соплеменников.
Среди различных религиозных течений, групп, сект II–I вв. до н. э. была одна, учение и организация которой имеют непосредственное отношение к истокам христианства. Это ессеи, о которых рассказывают древние авторы (Иосиф Флавий, Филон из Александрии, римский писатель Плиний Старший). К этой секте, по мнению большинства ученых, принадлежали члены религиозной общины, чьи рукописи, а затем и поселения были обнаружены в районе Мертвого моря после Второй мировой войны. Община эта обычно называется кумранской (по имени местности Вади-Кумран, где впервые случайно арабскими пастухами были найдены спрятанные в пещере рукописи). Члены общины удалились в пустыню и создали замкнутую религиозную организацию. Они исповедовали ветхозаветный монотеизм, но считали, что жречество осквернило Иерусалимский храм нечестием и, тем самым, исказило божественное учение. Именно поэтому кумраниты порвали отношения с храмом и стали называть себя «Новым союзом» (или «Новым Заветом»), поскольку старый союз с Богом был, по их мнению, нарушен сторонниками ортодоксального иудаизма.
Кумраниты называли себя также «сынами света» – в противоположность «сынам тьмы», к которым они причисляли всех остальных. В будущей битве между ними «сыны света» должны были выйти победителями. В книге «Кумранская община» И.Д. Амусин выделяет следующие характерные черты религиозного учения кумранитов: дуализм, то есть представление о борьбе в мире двух начал – злого и доброго; избранничество членов общины как «сынов света», предопределенное Богом; вера в конец этого мира – эсхатологизм (от греческого «эсхатос» – конец) и мессианизм – вера в приход божественного спасителя, помазанника божьего. Но если последнюю из них можно рассматривать в качестве оригинального достижения еврейской мысли, то первые три явно связаны с древнеиранской мифологией. Основой ее было учение о противоборстве двух взаимоисключающих космических начал. Оно предопределяло мифологическую картину мира и его историю. Всеобщий моральный закон мироздания Арта, овеществленный в свете и огне, противостоял воплощению лжи, мрака, ритуальной скверны – Другу. Лагерь духовных сил, богов и демонов соответственно делился на приверженцев Арты и Друга; тот же дуализм разделял и земной мир.
В целом арийско-иранскую (зороастрийскую) мифологию от иных индоевропейских традиций отличает этическая окраска, резкое противопоставление добра и зла, добрых духов во главе с Ахурамаздой (Ормуздом) и монстров во главе с Ангро-Манью (Ариманом). Наряду с дуализмом этическим (борьбой добра и зла) зороастризму был присущ и дуализм гносеологический (теоретико-познавательный): мир разделялся на две сферы – земную, телесную и духовную потустороннюю, где также происходила борьба добрых и злых сил. На «механизм» происхождения подобных представлений указывают имена верховных богов, олицетворяющих противостоящие силы, – Ормузда и Аримана. Как уже говорилось, в учении Зороастра единый бог Яр «разделился» на враждующие темную и светлую «половины». Этим по существу и определялась новизна зороастризма, возникшего на основе древнейших арийских представлений как один из вариантов истолкования космического закона «rta». Согласно «Авесте», существуют три эпохи в истории вселенского противостояния добра и зла, изначальных сил творения (Ормузда и Аримана): Золотой век, царство первочеловека и культурного героя Йимы и эпоха ожесточенной борьбы между духами добра и зла и их приверженцев на земле. Эта борьба закончится мировой катастрофой; перед концом света наступит чудовищная зима, мир погибнет в огне, но затем возродится в изначальном состоянии.
