Валерий Гуляев - Шумер. Вавилон. Ассирия: 5000 лет истории

Это заклинание, в котором содержится призыв ко «всем великим богам», использовалось в тех случаях, когда болезнь казалась особенно тяжелой и непонятной и обращения к какому-либо одному божеству было недостаточно. Фигурирующий в заклинании бог Асаллухи, сын бога Энки, покровитель магических сил, в соответствии со своими божественными функциями знал – о чем свидетельствует текст, – как следует вести себя во время изгнания демонов. Он мог бы сам произнести соответствующие формулы, однако он обращается за помощью к своему отцу. Так же в предыдущем заклинании поступает Мардук (заметим, кстати, что в вавилонской религии имя бога магии Асаллуха превратилось в эпитет Мардука).

За помощь жреца-заклинателя, использовавшего при лечении не только заклинания, но и лекарства (в первом из приведенных текстов содержится бесспорный намек на то, что одновременно с заклинаниями целитель прописывал лекарства), за вмешательство светского врача, пытавшегося спасти больного без привлечения богов и без изгнания демонов (а может быть, применявшего и это средство), приходилось платить немало. В благодарность за помощь больные должны были приносить в храм жертвенные дары, а также платить за визиты лекарей. Стоило это недешево, что нашло отражение в шумерских пословицах и изречениях.

Если бы мы могли послушать какого-нибудь старика-шумера, много повидавшего на своем веку, знакомого и со жрецами, и с их тайной наукой, то такой старец сумел бы много рассказать и о всевозможных бедах и напастях, и о болезнях, и, конечно, о зловредных духах. Их много, и происходят они от двойников умерших, попавших после смерти в бедственное положение. Это духи тех, кто умер от голода или жажды или в темнице, кто утонул в реке (море) или кого засосало болото. О таких мертвецах живые мало заботятся, и поэтому их духи, как голодные волки, летят к людям и мучают их. Глядя на своего соседа-односельчанина, трясущегося в изнурительной болотной лихорадке – обычной болезни на болотистых берегах Евфрата, старец сказал бы, что, видимо, несчастный больной подвергся нападению Ашакку, страшного беса, «пожирающей болезни», или беса Диметума, беса «злого проклятия». А если начнет косить народ чума, которую иногда заносили в Южную Месопотамию приезжие купцы из Индии, то это бедствие объяснялось тем, что на людей напал бог чумы – Намтар. Когда же начнет дуть из Аравийской пустыни знойный юго-западный ветер, несущий с собой тучи песка, слепящий глаза, заносящий дома и засоряющий реки и колодцы, это значит, что на Шумер налетел страшный бес юго-западного ветра, крылатое чудовище с головой собаки и туловищем человека. Ночью подстерегают спящего человека ночные злобные духи Лилу и Лилиту. Они душат по ночам человека, насылают на него страшные сны, а иногда убивают его – заснет человек и не проснется. Есть и другие духи тьмы и ночи: например, Экимму, опасный для всякого, кто идет ночью по полю или по дороге. Он гнездится чаще всего возле могил и имеет вид привидения – белого, как ночной туман, но прозрачного и бесформенного, как легкое облако.

В горах, на море и в могилах витают злые духи Утукку; налетая на человека, они хватают его за горло, затрудняют ему дыхание и мешают глотать пищу или питье. Когда у человека заболят руки, это значит, что на него напал Галлу, а если заболит грудь, то, значит, туда проник Алу; если заболит голова, значит, напал на человека Тиу или Ашакку. Горе несчастному, в которого вселились бесы.

У всех бесов страшные звероподобные лица, наводящие ужас одним своим видом, и они не дают пощады никому, ни старому, ни малому. В одном заклинании злые духи описываются таким образом:

И если, несмотря на все предосторожности, человека все-таки настигала болезнь, то это означало, что на него напал злой демон или дух. Тогда приходилось обращаться к помощи особого жреца-заклинателя, жреца-знахаря, ашипу, который сумеет вызволить из беды: он знает все чародейства колдунов и колдуний, ведает всеми волшебными заклинаниями и действиями, посредством которых можно изгнать злого духа из тела заболевшего.

Придя к больному, такой ашипу прежде всего старался узнать, как приключилась болезнь, чтобы определить, какое заклинание может помочь. Если причина болезни была ясная, то дело просто. Но это бывало редко: часто сам больной находился в таком состоянии, что был не в силах ничего толком рассказать или высказывал только смутные предположения и догадки. Тогда знахарю оставалось только исполнять по очереди все заклинания и все священнодействия, пока какое-нибудь из них не подействует; при этом лучше всего, если все заклинания повторял за знахарем сам больной, и только если больной совсем был не в состоянии говорить, то за него говорил знахарь.

Прежде всего знахарь прибегал к самому простому заклинанию бесов, пробовал изгнать их из тела больного, не прибегая ни к каким особым церемониям. Махая над больным руками, ашипу дико выкрикивал:

Произнеся такое заклинание или другое вроде этого (всяческих заклинаний, тщательно записанных и бережно сохранявшихся, было великое множество), ашипу ждал его действия. Если спустя некоторое время после заклинания болезнь не проходила, то ашипу решал, что дело не так просто, что в больного вселились бесы, напущенные колдовством какого-нибудь лихого человека. С такими чарами было уже труднее бороться. Простые заклинания были недостаточны; надо было прибегнуть к помощи специального бога, спасителя от всяких чар и колдовства. Таким богом считался бог Нуску, или Гирру, бог всепожирающего и всеочищающего огня, «бог огня, могучий, возвеличенный между богами, который одолевает злого и нечестивого». Этому богу хорошо молиться в предупреждение всякого наваждения; когда кто-либо отправлялся в поход или в какое-нибудь другое трудное и опасное предприятие, лучше всего было пригласить ашипу напутствовать отъезжающего обращением к великому богу огня: «Прошу тебя, да будут блестящи члены (тела) этого благочестивого человека, да будет он светел, подобно небу, да будет он блестящ, подобно земле, да будет чист, как внутренность неба, да отойдет в сторону от него зловредное слово!» К этому же богу обращался ашипу и тогда, когда простое заклинание не действовало на злых духов и когда было подозрение, что их напустил на больного чародей или ведьма:

Но чтобы окончательно уничтожить чары колдунов, надо было принять во внимание все возможности. Если больного настигли чары только от дурного глаза или от дурного слова, то могут помочь заклинания с призывами бога Нуску; но если чародей действительно сделал изображение больного и произвел над ним символическую казнь, то такие чары можно было разрушить только посредством предания сожжению изображения чародея: вместе с его изображением сгорят и порожденные им злые духи. Если неизвестно, какой именно колдун или колдунья наслали болезнь, то ашипу брал просто кучу уродливых фигурок и торжественно сжигал их на огне, приговаривая:

Это последнее средство, чтобы изгнать болезнь. Если оно не поможет, то уже ничто не поможет, и больной уйдет в «страну, из которой нет возврата». В ожидании, пока заклинания окажут свое благодетельное действие, ашипу старался облегчить страдания больного смазыванием его тела, или пораженных членов тела, священным маслом, заговоренным именами великих богов Эа, Мардука и великой владычицы вселенной. Втирая это «чистое, светлое, блестящее масло» и произнося при этом волшебную молитву, знахарь как бы втирал облегчение и утоление боли в тело больного: жар ослабевал, боли утихали, стоны умолкали.