В конце беседы, когда остались только я, Горегляд и космонавты, Сербин интересовался работой Центра, подготовкой космонавток и ролью уже летавших космонавтов в этой подготовке. Особо Сербин поднял вопрос об Институте авиационной и космической медицины. Он сказал, что ему звонил Келдыш и жаловался на Каманина, что он ограничивает задачи института интересами ВВС и не выполняет решения ЦК и правительства о головной роли института в космической медицине и экологии. Я ответил, что Келдыш и Королев хорошо знают обстановку в ВВС и не могут сказать ничего подобного; моя личная точка зрения коренным образом отличается от точки зрения Руденко и Вершинина. Я против ведомственных ограничений задач института, но я связан решением руководства ВВС и не могу осуществлять свои взгляды. Сербин грозился в ближайшее время разобраться с этим вопросом или заставить ВВС выполнять все задачи, поставленные перед институтом, или передать их в другое ведомство.
12 марта.
Присутствовал вчера на общем партийном собрании Центра. На собрании были Гагарин, Терешкова, Пономарева и все другие космонавты и слушатели; не было Титова, Николаева и Поповича. Титова отпустили для встречи с алтайцами, а Николаев и Попович отсутствовали по неизвестным причинам.
Доклад сделал генерал Одинцов на тему «Переход Центра на новые штаты и задачи коммунистов», в прениях выступили 11 человек. Доклад и прения, в основном, были направлены на то, как обеспечить успешное решение стоящих перед Центром задач имеющимися средствами. Но кое-кто сбивался с верного пути и «плакался»: мало людей, мало строим, нет оборудования, малы оклады и т. д. Надо признать, что руководство ВВС не добилось, чтобы единственная в стране учебная организация, готовящая космонавтов, была хорошо обеспечена всем необходимым. Штатники, финансисты и хозяйственники рассматривают Центр как обычную воинскую часть. ЦПК обеспечил подготовку и полет Гагарина, Титова, Николаева и Поповича, обеспечит и предстоящие полеты, но Центру еще далеко до образцовой учебной организации. Необходимы и более солидная техническая база, и научное обоснование системы обучения, и образцовая дисциплина и порядок.
Сегодня я проводил беседу со всеми отъезжающими в Бразилию. Потом напутствовал Николаева и Поповича, рассказал им все, что сам знаю и видел в Бразилии. Обсудили вместе около 50 вопросов, которые могут быть им заданы на пресс-конференциях, и договорились о характере ответов. В конце беседы я спросил: «Почему вы вчера не были на собрании?», Николаев ответил: «А мы не знали о собрании и дома занимались математикой».
Беседовал с Мишуком, Яздовским и Рудным о роли и задачах ИАКМ в связи с вчерашним разговором с Сербиным. Все сошлись на том, что Руденко тянет нас не туда, но наши попытки поправить его пока не удаются.
13 марта.
Перестраховщики и мои «друзья» ищут поводы насолить мне. 10 марта в «Известиях» была опубликована статья Виктора Беликова «Лоцманы космонавтов» о проведении в Институте авиационной и космической медицины 10-суточного плавания в воде испытателя. Генштабисты и цензоры подняли вой, что я разглашаю методы подготовки космонавтов (я дал согласие на опубликование статьи). Вой поднимают те, кто ничего не знает о системе и методах подготовки космонавтов. «Невесомость», описанная в статье, это пустой эксперимент, не имеющий никакой ценности. Рытову кто-то нашептал, что Одинцов на партийном собрании 11 марта раскрыл много лишних секретов, Рытов дал команду Миролюбову: «Расследовать». Одинцов в докладе не сказал ни одного лишнего или непродуманного слова, и тем не менее «шептуны» работают.
В конце вчерашнего рабочего дня заходил Герман Титов. Я дал ему задание провести с космонавтками беседы о ходе подготовки к полету на старте и о самом полете. Такие же беседы проведут Николаев и Попович. Герман предложил при выезде на старт не брать туда всю четверку летавших космонавтов ограничиться двумя, — а двух других послать на наиболее важные пункты связи (Симферополь, Хабаровск). Это предложение совпадает с моими наметками, и, если не будет больших возражений со стороны Королева, мы так и сделаем.
Вчера получил шифр-телеграмму из Феодосии: комиссия, проводящая там испытания скафандра и новой подвесной системы, считает обязательным выполнение космонавтками прыжков на море в скафандре и полном снаряжении. Все хотят приложить руку к подготовке космонавток и застраховать себя от возможных неприятностей. В случае происшествий все будут кричать: «Мы предлагали, с нами не согласились и т. д.». Пока все идет хорошо, все тихо («победителей не судят»). Но не приведи Бог — случится неприятность, — тогда всю тяжесть ответственности придется нести мне.
Только что звонил Руденко: «Какое совещание вы проводили вчера?» Я вчера не проводил никакого совещания, проводил совещание в Центре генерал Одинцов. Опять кто-то о чем-то «сигнализировал».
15 марта.
Вершинин собрал вчера руководящий состав ВВС и зачитал приказы министра обороны и Указы правительства о понижении в звании Главного маршала артиллерии Варенцова и генерала армии Серова (бывшие председатель Комитета государственной безопасности и начальник Главного разведывательного управления) до генерал-майора и о лишении обоих звания Героя Советского Союза. И тот и другой понесли наказание за связь с бывшим полковником Пеньковским, который оказался матерым шпионом. У Варенцова Пеньковский был почти на положении сына, а у Серова работал и был близким к нему человеком. Жена и дети Серова ездили в Англию в сопровождении Пеньковского, который на «свою» валюту покупал им большие подарки. Главком потребовал: «Наведите образцовый порядок во взаимоотношениях с людьми и с соблюдением секретности».
После собрания у Вершинина меня и генерала Одинцова вызвал к себе маршал Руденко и более часа отчитывал за совещание, которое 12 марта провел в Центре Одинцов. Совещание было излишне многолюдным (40 человек). Одинцов при открытии совещания сказал: «Руденко и Каманин не смогут присутствовать, Руденко поручил мне открыть совещание». Совещание превратилось по масштабу (шесть организаций — академии, институты, НТК ВВС) и по составу (более десяти генералов, доктора наук, профессора) в конференцию ВВС. Одинцов, по неопытности, не доложил мне о составе участников, а главный организатор совещания полковник Терентьев нарушил мои, лично ему данные, указания — не проводить больших совещаний, а делать все в рабочем порядке, — подвел Одинцова, да и меня тоже. Придется Терентьева крепко наказать. Если бы не было дела Пеньковского и последних строгих решений, никто не обратил бы на проведенное Одинцовым совещание никакого внимания, но сейчас все стали безмерно бдительными.
16 марта.
Состоялось решение Президиума ЦК о направлении в Бразилию на выставку авиационной и космической техники вместе с Николаевым и Поповичем пяти специалистов по космосу и других сопровождающих лиц. Поедут генералы Мишук и Горегляд, полковник Смирнов, Лушников, Ребров и другие — всего 16 человек. Наш посол в Бразилии Фомин сообщил, что президент Гуларт просит прибыть в Бразилиа — столицу страны — 21 марта, имея в виду принять Николаева и Поповича и «окрестить» их гостями правительства на все время пребывания в стране. Фомин сообщил также, что в Бразилиа, Рио-де-Жанейро и Сан-Паулу ширина аэродромных полос всего 45 метров, и ВВС Бразилии, подтверждая возможность посадки самолета Ту-114 на этих аэродромах, сомневаются, сможет ли он развернуться на 180 градусов. Генерал-лейтенант Цыбин провел совещание по этому вопросу со специалистами ГВФ и принял решение лететь на Ту-114. Фомин пишет, что президент Бразилии Гуларт просит Николаева и Поповича посетить пять крупнейших городов Бразилии. Обсудив с МИДом это предложение, мы решили ограничиться тремя городами, с тем чтобы побольше уделить внимания главной цели поездки — выставке в Сан-Паулу.
Руденко еще раз подтвердил, чтобы я доложил Вершинину о моем последнем разговоре с Сербиным о задачах ИАКМ, а сам требует от генерала Бабийчука ускорить подготовку доклада министру о снятии с института роли головного. Бабийчук против такого решения, но Руденко письменно приказал ему готовить такой документ за подписью Вершинина.
19 марта.
Главком сегодня подробно рассказал мне о вчерашнем заседании секретариата ЦК КПСС под руководством Фрола Козлова. Рассматривался вопрос о женском космическом полете и о программе использования четырех новых «Востоков». Никакого решения не принято, вопрос будет рассматриваться 21 марта на Президиуме ЦК. На прошедшем заседании Козлов высказал сомнение в целесообразности женского космического полета, («Зачем это нужно? А кто вам разрешил готовить женщин?» и т. д.). Сейчас, после четырех наших успешных полетов, странно слышать такие вопросы от одного из первых руководителей советской политики. Решением Президиума ЦК от 30.12.1961 года № 10/19 было одобрено предложение МО о наборе 60 новых слушателей-космонавтов, в том числе пяти женщин. А сейчас, когда женщины готовы к полету, нас спрашивают, зачем и почему мы их готовили. Поздно, товарищ Козлов, задавать такие вопросы — все равно женщины полетят, и чем скорее, тем лучше.
