1 обязанности (фр.).
2 Из стихотворения В.Ходасевича "Ни жить, ни петь почти не стоит".
3 Из стихотворения А.К.Толстого "Иоанн Дамаскин (Отрывки)".
Понедельник, 6 октября 1975
В субботу – Education Day Огромное скопление народа. Чудная погода, удача. На ногах одиннадцать часов, но зато радостное чувство реальной церковной жизни, единства. Вчера – Литургия в переполненном храме, крестины маленькой А.Д. Днем писал скрипты, а потом занимался уборкой страшных завалов в письменном столе. Вхождение в зимний рабочий ритм, в который, из-за поездки в Финляндию, все еще не удавалось войти.
Острое желание засесть за работу. Особенно после нескольких разговоров на Education Day. Одна молодая женщина, абсолютно мне незнакомая: "Я хотела Вам написать по прочтении Of Water and the Spirit чтобы сказать, что Ваша книга ответила на все мои вопросы…" Это моя мечта – писать для людей, а не для богословов. И когда узнаешь, что это удается, – большая радость.
Сегодня Льяне – пятьдесят два года. Все еще совсем зелено. И стоит прозрачное "бабье лето".
Вторник, 7 октября 1975
Только что получил от Никиты "Письмо из Америки" Солженицына и ответ самого Никиты. Еще раз поражаюсь, прежде всего, ограниченности (отчасти – "толстовской") этого письма. Ответ Никиты очень достойный и спокойный.
Четверг, 9 октября 1975
Вчера почти весь день в Syosset – празднование преп. Сергия, малый синод и т.д. Вечер с о.Кириллом Фотиевым и Л. в ресторане. Утомительный день, когда физически ощущаешь les ravages1 внешней суеты, "деятельности". Разговор по телефону с Никитой о том, как реагировать на "Письмо из Америки" Солженицына. Во мне все время идет "парасознательный" процесс разработки или, вернее, созревания такого ответа – на глубине. Основные (уже созревшие) части этой "симфонии":
– если бы автором "Письма из Америки" не был автор "ГУЛага" и "Августа 14-го", на это письмо можно было бы вообще не отвечать;
– но автор – Солженицын, и это требует разбора;
– русские писатели и Церковь (Гоголь, Толстой…); Церковь – какой "кризис" их творчества…
– "Православие выше нации"… Да нет, не в этом дело – иноприродно…
– в чем настоящая трагедия старообрядчества… и "украинства".
Пятница, 10 октября 1975
Нобелевская премия мира Сахарову. Вчера вечером лекция о Солж.[еницыне] в Wappingers Falls. Думал, что после его несчастного "Письма из Америки" будет трудно говорить о нем. Но было легко и даже как-то вдохновенно. Много народу. Какие-то старенькие русские.
1 разрушительность (фр.).
Вчера днем – прием, одного за другим, новых студентов. Впечатление хорошее, но вместе с тем и чувство огромной ответственности: вся опасность "религии" и "религиозности". Подлинность зова и легкость идолопоклонства, с одной стороны, чистой эмоциональности – с другой…
Вторник, 14 октября 1975
Работа эти дни, урывками, над ответом на письмо Солженицына. Пиша, сомневаюсь – стоит ли? А потом сомневаюсь о сомнениях – не от малодушия ли, даже страха? Нужно ли это, полезно ли? Решил все-таки написать и отправить Никите – пусть он решает…
Прочел присланные мне воспоминания Зинаиды Шаховской. Прочел потому, что тема – литература, Париж 30-х годов – меня всегда интересует. Бунин, Штейгер, Адамович, Ходасевич. Книга, однако, "маленькая" и потому неинтересная
"Новый Журнал" (120): решительно читать нечего, книга валится из рук.
Четверг, 16 октября 1975
Кончина вчера вечером Сони Лопухиной.
Работа над Солженицыным. Удивительно, как, по мере писания, у меня всегда мучительно медленного, углубляется, да и попросту меняется та первоначальная "интуиция", с которой все началось. Казалось, хотел написать одно, а пишешь если не совсем другое, то все же что-то неизмеримо – для себя хотя бы – более глубокое и – опять-таки для себя – удовлетворительное…
Мне [прислали] только что вышедшего солженицынского "Ленина в Цюрихе". Вспоминаю мой разговор с С.[олженицыным] – "Я сам – Ленин…".
Статья, которую я пишу, привела меня к убеждению, что в старообрядчестве или, вернее, в странной одержимости С.[олженицына] старообрядчеством нужно искать ключ если не ко всему его творчеству, то во всяком случае ко многому в нем – и прежде всего к интуиции и восприятию его главного "героя", то есть России.
Но это не просто увлечение "стариной", не романтическое притяжение к "древности". Тут все гораздо глубже и, может быть, даже духовно страшнее. Солженицын, мне кажется, предельно одинокий человек. Каждая связь, каждое сближение его очень быстро начинает тяготить, раздражать, он рвет их с какой-то злой радостью. Он один – с Россией, но потому и Россия, с которой он наедине, не может быть ничьей . Он выбирает ту, которой в буквальном смысле нет , которая, как и он, была изгнана из России, отчуждена от нее, но которая, поэтому, может быть всецело его , солженицынской Россией, которую он один – без никого – может и должен воскресить . Россия оборвалась в крови и "гарях" старообрядчества и Россия начинается снова с него, Солженицына. Это предельное, небывалое сочетание радикального "антиисторизма" со столь же радикальной верой в собственную "историчность"… Толстой переписывал Евангелие, Солженицын "переписывает" Россию.
Пятница, 17 октября 1975
Читаю с захватывающим интересом солженицынского "Ленина в Цюрихе". Напор, ритм, бесконечный, какой-то торжествующий талант в каждой строчке, действительно нельзя оторваться. Но тут же почти с каким-то мистическим ужасом вспоминаю слова Солженицына – мне, в прошлом году, в Цюрихе – о том, что он, Солженицын, в романе – не только Саня, не только Воротынцев, но прежде всего – сам Ленин. Это описание изнутри потому так потрясающе живо, что это "изнутри" – самого Солженицына. Читая, отмечаю карандашом места – об отношении к людям (и как они должны выпадать из жизни, когда исполнили свою функцию), о времени, о целеустремленности и буквально ахаю… Эта книга написана "близнецом", и написана с каким-то трагическим восхищением. Одиночество и "ярость" Ленина. Одиночество и "ярость" Солженицына. Борьба как содержание – единственное! – всей жизни. Безостановочное обращение к врагу. Безбытность. Порабощенность своей судьбой, своим делом. Подчиненность тактики – стратегии. Тональность души… Повторяю – страшно…
Вчера вечером – на панихиде по Соне Лопухиной в Наяке. Может быть, потому, что я всегда чувствую себя не по себе, self-conscious1 , отчужденно – в карловацкой церкви (священник и диакон даже не кланяются…), но отчуждение чувствую по отношению ко всему типично русскому "уюту" храма, к русскому благочестию, в котором мне всегда чудится какое-то тупое самодовольство, полное отсутствие какого бы то ни было беспокойства, вопрошания, сомнения. И служат, и поют хорошо, ничего не скажешь. Но чувство такое, что так же хорошо, с такой же твердокаменной уверенностью и убежденностью в своей "правоте" пели бы что угодно, только бы было это "традиционно". Вынь одно слово, один жест – и рухнет все , не останется ничего. Русский либо принимает, как раб, либо, как раб же, отвергает. Слепо, тупо и потому "идолопоклоннически". После панихиды священник объявляет: "Завтра вечером – заупокойная вечерня(?), заупокойная утреня(?) и после, конечно , панихида…" Вот поди спроси его – в чем смысл этого нагромождения, чем панихида отличается от "заупокойной" утрени и что такое "заупокойная вечерня", и он не поймет, в чем вопрос, и, главное, в нем увидит сразу же "ниспровержение" устоев. Нет – все должно быть массивно, слепо, "по чину", в этом успокоительное действие религии. Стоишь в каком-то одиночестве с чувством: если бы "раскрылось" в своем смысле хоть одно слово всего этого, "все это" эти же люди с ужасом отвергли бы. Вот почему так боялись старообрядцы "книжной справы": в сущности, от безверия. В расколе – меньше всего Христа. Чтобы найти Христа, русский человек выходит из Церкви в "секту", но очень скоро и ее превращает в "старообрядчество"… Скажут: но это от неустранимого "социального" характера религии. Конечно – и неустранимого, и в глубине своем и положительного. Однако именно для того, чтобы это "социальное" не утопило в себе религии, в центре Церкви оставлена Евхаристия , весь смысл которой в том, чтобы все время все изнутри взрывать – относя не просто к "трансцендентному", его-то сколько угодно и в "социальном", а ко Христу и
1 неуверенно, смущенно (англ.).
Его Царству. А потому не случайно, конечно, и то, что для того, чтобы ее обезвредить , ее сначала свели к личному освящению и подчинили личному благочестию, а потом отделили даже и от этого благочестия.
Понедельник, 20 октября 1975
Кончил в субботу "Ленина в Цюрихе" и не могу отделаться от впечатления, что Солженицын захвачен – не ленинизмом, конечно, а ленинством, то есть целостностью и эффективностью ленинского "метода"…
