Аркудий и Сапега ищут, в частности, следы либереи, как мы отметили выше, не в Иоанновой, а уже в годуновской Москве, но, что интересно, не могут их отыскать. Кроме Москвы, как следует из достоверных источников, они бывали и в Можайске. Делалось ли это проездом или в можайскую часть подмосковного региона их вел след либереи, останется на ваше решение.
Теперь, когда вы, друзья, постепенно убеждаетесь в реальности исчезнувшей некогда либереи, приведем выдержку из итогового абзаца в статье академика М.Н. Тихомирова: «Библиотека московских царей с греческими и латинскими рукописями существовала — это факт, не подлежащий сомнению», и, по мнению Михаила Николаевича, ее раритеты не следует путать ни с одним известным истории синодальным собранием книг, ни с «русским» книжным фондом московских царей, распыленным в XVIII столетии, после переноса столицы из Москвы в Петербург.
Библиотека московских государей вряд ли была уничтожена мудрым Иоанном IV.
Где таинственная либерея?
Об этом в столице на пограничье XVI и XVII веков, вероятно, доподлинно знали лишь несколько почивших в Смутное время человек — Борис Годунов, его жена Ирина и их 16-летний блестяще образованный сын царевич Федор. Как мы уже знаем, тайну эту они унесли в могилу. Был еще смещенный патриарх Иов, но того заточили вдалеке от Москвы, к тому же русские патриархи всегда умели хранить тайну.
Понятно, что библиотеку московский царей последние долго прятали от совершавших набеги на Русь и Москву татарских ханов, а теперь, в самом начале 1600-х годов, место ее секретного сокрытия Годунов изменил в связи с явным усилением агрессивных приготовлений Польши и Литвы.
Да и в самой Москве годуновского периода Смутного времени, в царском окружении имели место ропот, политические колебания и закулисный торг за настоящее и будущее «место под солнцем». Забегая вперед, скажем, что опасения царя Бориса были вполне обоснованны: коварные поляки и литовцы, вторгшиеся чуть позже на Русь и занявшие Москву, после саморазоблачения были обречены в Кремле и в бессильной злобе предавались грабежу и вандализму.
Вот что писал по этому поводу И.К. Кондратьев в «Седой старине Москвы»: «После Смутного времени, времени самозванцев и вторжения в Москву поляков и литовцев, изгнанных князем Пожарским, Кремль найден был в ужасном состоянии: в церквах все было ободрано, раки святителей, золотые и серебряные, были рассечены поляками на части и разделены между собой, образа порублены, везде была страшная нечистота, а в чанах местами найдена была приготовленная из человеческого мяса пища.
Все это было делом рук шайки поляков, запершейся в Кремле под начальством Николая Струса».
В свете вероятных событий, зная Русь, Борис Годунов не мог не быть предусмотрительным царем.
Но почему далекий Ватикан был так неравнодушен к московской либерее?
Для ответа на этот вопрос обратимся к биографическому очерку А.К. Шеллера (А. Михайлова) «Савонарола. Его жизнь и общественная деятельность» («Биографические очерки. Москва, Республика, 1995). Автор, в частности пишет: «В XV веке Италия представляла собой картину полнейшего внутреннего разлада. Весь полуостров распался на отдельные государства… При таком неестественном порядке вещей неестественным было и развитие итальянских государств.
Обрисованная общими штрихами картина имела только одну светлую сторону, несколько примирявшую просвещенных людей того времени с тяжелым положением вещей: тщеславие побуждало отдельных правителей щегольнуть перед врагами не только внешним могуществом, но и развитием в своих областях наук и искусств, которые были доведены в Италии до процветания, неизвестного в остальной Европе. Данте, Ариосто, Тассо, Рафаэль, Микеланджело, Макиавелли, Петрарка, Боккаччо — все эти люди, так или иначе, были обязаны покровительству меценатствующих друг перед другом пап, герцогов, королей».
Из этой публикации следует, что одну из важнейших государственно-политических ролей в Италии средних веков играла католическая церковь и ее главы — папы. Их оплот — великолепный Ватикан. Можно предположить, что в кругах иерархов католического мира особое значение уделялось литературе и искусству как идеологическому и просветительскому инструментам. Очевидно, у этих священнослужителей для принятия правильных «управленческих решений» был хорошо поставлен сбор и анализ информации по всей католической Европе. И если от некоторых приглашенных к трону Иоанна Васильевича католиков исходили поражающие воображение зарубежных знатоков и меценатов сведения о наличии в Московии огромной светской библиотеки древнегреческой и латинской литературы, такая информация могла попасть в разряд «стратегической».
Наследник либереи — царь Борис Годунов лучше и глубже нас, людей XX и XXI столетий, знал положение дел, переливы современных ему коварных интриг, реальные угрозы как внутри своей страны, так и за ее пределами. Опытный политик и потому изощренный интриган, он просто обязан был заретушировать информацию как о самой библиотеке, так и о действительном месте ее хранения. При этом у Годунова уже было слишком много недоброжелателей как в Московском Кремле, так и за русскими рубежами.
Царь Борис должен был и понимать, и предчувствовать: народ обманут обещаниями Лжедмитрия и ропот нарастает; ему самому не все удалось, а недруги очень сильны; смута и открытая измена трону вполне возможны и, вероятно, близятся!
Именно эти основные угрозы царствованию, как причина, повлекли за собой следствие — сокрытие либереи в каком-то надежном месте, вдали от тех, кто по умыслу, в результате подкупа, шантажа или под пытками мог раскрыть царский секрет.
Место такого сокрытия в России должно существовать!
Где же эта заветная пядь земли?
Настало время раскрыть еще одну неожиданную для всех страницу тайны и сказать: «К сожалению, искали либерею где угодно, только не там, где она почти наверняка положена по воле царя Бориса».
Нет, след библиотеки ведет не под Боровицкий холм, не в сырые и ветхие ходы под монастырскими постройками Александровской слободы и не под сень дворца и старых церквей села Коломенского — излюбленные места Иоанна Васильевича Грозного; не в Боровск, Верею или Вышегород.
С момента кончины Грозного библиотека русских царей фактически перешла под начало регента-правителя, а затем царя — Бориса Федоровича Годунова и в течение нескольких лет являлась его личной собственностью, которой он волен был распоряжаться по своему усмотрению.
Где же спрятал сметливый Борис несравненную либерею?
Почти неуловимый след многострадальной библиотеки ведет в Город-Призрак, который не значится на географических картах и в справочниках. Этот город, если вам повезет, возможно увидеть как бы издали, вглядываясь в забытые редкие рисунки и гравюры или, если вы обладаете воображением, умозрительно — в грозовые ночи дальнего Подмосковья, когда тени снесенных с лица земли крепостных стен и башен прекрасного архитектурного комплекса, восстав из небытия, тяжело проступают в серебристой дождевой пыли над сверкающим при вспышках молний потоке вод древней Протвы!
Можно воскликнуть: «Исследователи, тайна, весьма вероятно, здесь! Она прячется в исчезнувшей в начале XIX века и тут же забытой целым миром роскошной, рассчитанной на самообеспечение и образцовой по хозяйственному укладу и «Домострою» резиденции семьи Годуновых!»
О, как мы, порой, близоруки перед наспех затертыми кем-то листами истории Отечества!
Да, именно в этом провинциальном ныне уголке Подмосковья еще возможно отыскать след утерянной в веках либереи. След этот ведет за фантомные силуэты удивительных построек времен минувших, на наглухо засыпанные землей и осколками обгорелого битого кирпича ступени хода в замурованные подземелья несуществующего снаружи вот уже почти двести лет Царева Борисова городка.
Вот он, порог, за которым видится разгадка многовековой тайны либереи!
Исчезнувший супергород Бориса Годунова
Пограничье края Наро-Фоминского (в прошлом — Верейского) и края Можайского. Уж сколько лет, подобно птицам и облакам, пролетело над этой славянской землей? Сколько поколений под гнетом времени угасло и полегло на окрестных погостах и сколько погостов сдули по песчинке в никуда ветры четырех сторон света?
Эпоха Годунова — слепое пятно в нашем общем и сильно среднем образовании. Кто теперь из простолюдинов и даже вершителей судеб считает потребным подробно ведать о ней? Кто знает, например, что «…предок Бориса был татарский Мурза Четь, принявший христианскую веру и поступивший на службу к московскому князю»? Редко услышишь слова признательности Годунову за его искренние старания во благо Руси. За «короткое время царствования Бориса Федоровича на Белом море заложили русские Архангельскую пристань, силой оружия отбили у шведов города Ям, Капорье, Ивангород, разгромили под Москвой полчища крымского хана Казы-Гирея, возвели в Сибири крепости Тобольск, Пелым, Березов и др.».
