Работа в новом качестве начальника отдела по борьбе с терроризмом
Внезапно пришёл приказ, и как ни грустно было расставаться со своими боевыми товарищами, пришлось в начале марта сдавать дела, проводить «отходную» и переходить в Управление по борьбе с терроризмом. Ещё и кабинет-то свой не освободил, как поступила внезапная вводная задача.
Из стольного града Новгорода пришла телеграмма из областного МБ РФ об оказании им помощи в обуздании внезапно активизировавшейся ОПГ из числа лиц чеченской национальности. Притом речь шла и об угрозах в адрес сотрудников, разрабатывавших эту группировку. Запросили не только специалистов по линии «ЧО» и УСБ, но и силовую поддержку со стороны не менее двадцати сотрудников «Альфа». Позвонил генералу Г. Н. Зайцеву, также получившего «бумагу» из Новгорода и попросил меня уточнить реальную необходимость выделения такого количества своих бойцов. Дословно он сказал: «У них что там, война начинается? Объясни местным чекистам, что такую армаду моих орлов трудно скрытно разместить и прокормить. Пусть подумают». Тут же связался с начальником УМБ по Новгородской области и передал свой разговор с Зайцевым. Услышав, что «Альфе» потребуется не менее двух автобусов для перевозки оружия, средств защиты и экипировки, а также соответствующая база для проживания, генерал-майор Пантелеев отказался от выезда знаменитого спецназа. Договорились, что по приезду, ознакомившись с обстановкой, если потребуется, вызовем и «Альфу». Члены ОСГ уже утром 3 марта прибыли на поезде в старинный русский город Новгород. Первый же день работы показал, что в принципе местные чекисты и сами могли справиться с внезапно свалившейся на них дерзкой вооружённой чеченской ОПГ. Просто для устоявшейся тихой жизни этого древнерусского края было впервой видеть нагло и бесцеремонно ведущих себя представителей Чечни. Те грозили в начавшихся стычках («тёрках») с местной криминальным миром, массовым десантом «чеченской общины» из Москвы и Грозного. Да и вся чеченская диаспора по области уже насчитывала более юоо человек. По месту их жительства в городах Чудово и Старая Русса наблюдался резкий рост преступности, включая убийства с применением оружия. Местным сотрудникам удалось предотвратить готовящуюся вооружённую «разборку» чеченцев с цыганской общиной, но обстановка накалялась и имела тенденцию к обострению. Профессиональный преступный мир во главе с авторитетом по кличке «Бес» (Н. В. Кравченко), после провокационной драки 23 февраля в ресторане «Волхов», затеянной группой чеченцев, начал вооружаться и серьёзно готовиться к возможной «войне» с пришельцами из Кавказа. На этом фоне новгородские чекисты, используя первые же полученные данные об одном из криминальных эпизодов разрабатываемой этнической ОПГ, решили провести их захват с поличным. В группу захвата были включены самые сильные бойцы рукопашного боя, а также просто физически развитые сотрудники огромного роста. В ходе молниеносной операции четверо членов ОПГ были буквально парализованы и совершенно не сопротивлялись. Однако толи для перестраховки, толи боевой кураж группы захвата подействовал, а также видеосъёмка происходящего, но в пылу атаки чекисты переусердствовали, избив до посинения задержанных бандитов.[277] Одному из них – Гапаеву они даже ногу сломали. Тот понятно в камере СИЗО от боли и обиды такие угрозы в адрес сотрудников МБ допустил (как и любой бы из нас), что самое малое из них было обещание порвать на куски чекистов. С этого-то всё и началось. В общем, вникла наша мощная ОСГ в суть дела, провела необходимую работу, оказав помощь в примерах организации и ведения разработки подобного рода этнических групп. В этих целях я провёл практическое занятие с личным составом управления. На следующий, уже более спокойный по напряжению день генерал-майор Г. С. Пантелеев привлёк нас к участию в практических стрельбах и военно-спортивной подготовке. Надо отметить, что и сам Геннадий Степанович, да и все его подчинённые очень серьёзно относились к военно-физической и спортивной подготовке. Результаты в стрельбе они показали отменные, что было немаловажно в той предвоенной с Чечнёй обстановке. К завершению нашей командировки, в беседе со мной в присутствии своих заместителей о новых и нетрадиционных методах работы генерал Пантелеев предложил на практике провести одно из подобных мероприятий.[278] В частности он поделился своими планами привлечь для обуздания воинствующих гастролёров из Чечни лидеров местного криминалитета. С этой целью он вечером назначил им встречу за «круглым столом» в банкетной комнате одного из крупнейших ресторанов Новгорода. От ОСГ кроме меня поехал представитель УСБ подполковник В. А. Кузовкин и сотрудник инспекторского управления полковник Г. Л. Дроздов.[279] С генералом Пантелеевым был начальник отдела БКК подполковник В. М. Баляско, который непосредственно и занимался организацией этих толи переговоров, толи «инструктажа» криминальных авторитетов. Войдя в обусловленное время в небольшой зал-комнату, мы опешили от вида ломящегося длинного стола со всевозможными деликатесами. Три огромных арбуза, по тем временам диковинная редкость в зимнее время, краснели сочной мякотью. Все виды рыбной икры, крабовое мясо (не палочки) моментально вызвали у нас «рефлекс Павлова». Во главе стола восседал сам «Бес», который по такому ранее невиданному событию даже галстук неуклюже повязал. Справа от него были авторитетные главари местных ОПГ новой формации под именами Андрей и Николай (так представились). По центру расположился генерал Пантелеев с подполковником Баляско и полковник Дроздов, а мы с Кузовкиным напротив них присели поближе к выходу (такова привычка). Понятно, что никто регламента не устанавливал, поэтому по старшинству это необычное собрание открыл будничным тостом за процветание земли новгородской начальник Управления.[280] После пару стопок разговор оживлённо перешёл в деловое русло. «Бес» изложил проблему попыток преступных групп из чеченской диаспоры в одностороннем порядке приватизировать самые лакомые куски туристического бизнеса Новгорода и области. При этом, называя себя и своих «соратников» деловыми людьми и патриотами края, он односторонне вешал все криминальные грехи на пришельцев из Грозного. Послушав местного «атамана», так и хотелось вручить ему похвальную грамоту или вымпел за созидание и активную общественную деятельность. Самый трудный вопрос, который, в конце концов, созрел – это что делать? В пылу «Бес» даже проговорился, что местная братва из-за постоянных стычек с чеченцами начала активно вооружаться. Правда, спохватившись, тут же добавил: «Пока только охотничьими ружьями и битами» (так мы им и поверили, до этого якобы безоружным). Наша московская группа больше молчала, но мы как-то упустили из виду имевшего две контузии и ранение в Афганистане полковника Дроздова. Тот видно от всего пережитого в жизни, в которой хватало горестей, втихаря влил в себя куда больше рюмок, чем звучавших тостов. Со свирепой миной он вдруг встал и прорычал: «Да чего тут болтать? Афганские «духи» и чеченцы признают только силу оружия! Мочить их надо из автоматов и гранат! А то какие-то ружья придумали! Они же не утки, а скорее волки!». Наш генерал и рта не успел открыть, как, выпучив глаза и подавшись вперёд «Бес» прохрипел от услышанной речи: «Ну да. Мы их начнём мочить, а Вы нас потом на нары отправите!?». Пантелееву кое-как удалось дезавуировать слова «афганца», сделав ряд компромиссных предложений по локализации, обострившейся обстановки. На том и разошлись, но до самой гостиницы Дроздов доказывал нам преимущество в таких ситуациях автомата Калашникова над словесными уговорами бандитов жить мирно.
Вернувшись в Москву и начав сдавать дела, в очередной раз встретился с Илюхиным, который после взаимного обмена мнений по развитию обострявшейся с каждым днём обстановки, сообщил мне о готовности созданной группы установить памятник Дзержинскому на прежнее место. Уже заказаны трейлеры для перевозки крупногабаритных грузов и огромный кран. Сварщики и монтажники провели разведку и считают, что трудностей с установкой памятника не будет. Один из наших видных режиссёров под предлогом съёмок фильма о «кровавых злодеяниях» Феликса Эдмундовича сумел даже выбить подпись Ю. М. Лужкова на разрешении временной установки бутафорной копии памятника. Ловко убрав слова «бутафорной копии», группа получила пусть слабое, но юридическое основание на работу. Осталось самое главное. Перевозка подобных крупногабаритных грузов разрешалась только в ночное время и с сопровождением автомашины ГАИ (сейчас ГИБДД). Илюхин с надеждой спросил у меня: «Сможете помочь найти такого человека?». Моментально прокрутив все свои связи в милиции и, представив какие печальные последствия для сотрудника ГАИ наступят после начавшегося воя «либерастической» власти, ответил: «Я, конечно, постараюсь подобрать такого сотрудника. Возможно не только патриота, но из числа лиц, уже написавших рапорт на увольнение. Но тогда, в случае репрессий в отношении него потребуется от Вас юридическая и иная защита этого милиционера». Виктор Иванович пообещал такую поддержку и добавил, что уже созданы большие группы смелых людей, которые будут охранять саму установку памятника, а в последующем оберегать его от вандалов. С тем и расстались.
