За долгие годы, проведенные в армии под началом римских офицеров, солдаты из галлов, испанцев, фракийцев, африканцев, иллирийцев, чьи предки недавно сражались против Рима, усваивали римские обычаи и латинский язык. Они привыкали почитать императора и римских богов, проливали кровь за Рим и начинали считать его своим отечеством. Возвращаясь после отставки домой или оставаясь в другой провинции, солдаты приносили с собой усвоенные в армии привычки и взгляды, становились проводниками римской политики. Армию эпохи Империи по праву называют «фабрикой по производству римских граждан», подчеркивая ее важнейшую роль в обеспечении единства огромной многонациональной державы.
Август в свое время приложил немало усилий, чтобы не допустить того прямого вмешательства армии в политику, какое имело место в период гражданских войн. Однако полностью исключить участие армии в политической борьбе было невозможно, поскольку от признания со стороны солдат легионов и гвардии зависела прочность императорской власти. В период Ранней империи самое непосредственное влияние на большую политику оказывали гвардейские части – преторианские когорты, созданные Августом. В I – II вв. н. э. их число колебалось от девяти до шестнадцати. В когорте было 500 или 1000 человек. Сначала бóльшая часть преторианцев размещалась в городах Италии, но уже при первом преемнике Августа, императоре Тиберии, преторианские когорты были сосредоточены в самом Риме в специально построенном большом лагере у Виминальских ворот. Таким образом, впервые в римской истории вооруженные войска на постоянной основе были размещены в самом городе Риме. Происхождение императорской гвардии связано с теми преторианскими когортами, которыми в качестве личной охраны пользовались военачальники Поздней республики. Еще Сципион Африканский Младший во время войны с Нуманцией набрал себе личную гвардию из 500 человек, которые и получили название преторианской когорты – от претория, главной площади лагеря, где находилась палатка полководца.
Главной задачей императорской гвардии была охрана принцепса и поддержание порядка в столице и Италии. Гвардейцы набирались в основном из жителей Италии и нескольких близлежащих провинций. Служба в гвардии была гораздо почетнее, привлекательнее и выгоднее, чем в легионах. Преторианцы служили всего 16 лет, редко покидая столицу. Они получали жалованье в три и одну треть раза больше простых легионеров. Императоры чаще баловали их щедрыми подарками. Отслужив положенный срок, гвардейцы нередко продолжали службу центурионами в легионах или командирами вспомогательных частей. Преторианские когорты отличались превосходным вооружением и отличной выучкой. Ими командовали префекты претория, назначаемые императором из представителей всаднического сословия. Эти командующие были очень близки к императору и пользовались большим влиянием при дворе.
Преторианцы нередко вмешивались в решение вопроса о власти. Они участвовали в заговорах против неугодных принцепсов и возводили на императорский престол своих ставленников. Но последнее слово все же оставалось за легионами, ибо «тайна императорской власти», по словам римского историка Тацита, заключалась в том, что «правителем государства можно сделаться не только в Риме». Стоявшие в провинциях войска могли не признать выбор преторианцев и выдвинуть своих кандидатов на престол. Если же между провинциальными армейскими группировками и их полководцами не было единства, то их противоборство выливалось в гражданскую войну. Впрочем, подобные ситуации в первые два века нашей эры возникали лишь дважды – в 68–69 и 193–197 гг.
В целом и легионы, и гвардия хранили освященную присягой верность императору и его семейству. Солдаты носили изображения императоров на своих знаменах и поклонялись этим изображениям так же, как знакам когорт и легионным орлам. В императоре для разноплеменных воинов воплощалось их единое отечество – Рим. Привыкнув подчиняться единому командованию, солдаты не принимали другой власти, кроме единодержавия.
Общая численность вооруженных сил Империи, включая военно-морской флот, составляла не более 500 тысяч человек. Это менее 1% от всего населения римской державы. Но в армии были представлены все сословия римского общества. При этом род войск и возможности карьеры зависели от общественного положения и места рождения человека, поступавшего на военную службу. Высшие командные должности – старшего военного трибуна, легатов легионов и наместников провинций, под чьим началом находились крупные войсковые соединения, – занимали представители сенаторского сословия. Их военные обязанности были, как и в период республики, неразрывно связаны с гражданским управлением и традиционной государственной карьерой. Они начинали свою военную службу сразу с звания военного трибуна в легионе (трибуны из сенаторов назывались латиклавии – наименование происходит от широкой пурпурной каймы на тоге, являвшейся знаком принадлежности к сенаторскому сословию). Молодые люди сенаторского происхождения занимали эту должность обычно не более года. Считалось, что их знатность и образованность сами по себе обеспечивают им право командовать войсками.
Римские всадники командовали частями вспомогательных войск, были трибунами (они назывались трибунами-ангустиклавиями – по узкой пурпурной кайме, вышитой на тоге), префектами легионов и гвардии. Некоторые из них начинали службу сразу со звания центуриона. Со временем установилась определенная последовательность прохождения всаднических должностей, как военных, так и гражданских. В первые два века Империи только сенаторы и всадники обладали привилегией занимать высшие командные должности.
Достаточно состоятельные горожане Италии и близлежащих провинций служили в привилегированной гвардии или в так называемых городских когортах – своего рода полиции, размещенной в Риме. В своей карьере они могли рассчитывать на довольно высокие посты в войсках и администрации. Для более бедных римских граждан из провинций, для сыновей ветеранов и солдат предназначалась служба в легионах. Многолетняя добросовестная служба могла увенчаться званием центуриона-примипила, которое открывало путь в всадническое сословие. Из провинциалов, не имевших римского гражданства, и покоренных Римом или союзных племен формировались вспомогательные войска и флотские экипажи. Вольноотпущенники (получившие свободу рабы) имели право служить только на флоте, а также в полувоенных отрядах ночной стражи, созданной Августом для борьбы с пожарами в Риме. Наконец, даже рабы были представлены в армии: они использовались в качестве оруженосцев и обозных слуг.
Вооруженные силы, таким образом, отражали в своем составе структуру римского общества. Вместе с тем, армия жила достаточно обособленной жизнью и все больше и больше отчуждалась от гражданского населения. Служба в приграничных гарнизонах надолго отрывала солдат от родных мест и гражданской жизни, вырабатывала у них особые привычки и взгляды, чуждые мирным жителям. Даже по своему внешнему облику и поведению легионеры из провинциальных армий казались жителям мирных внутренних областей полуварварами, далекими от цивилизованной жизни. Именно так выглядят в изображении Тацита солдаты из провинции Германия, оказавшиеся во время гражданской войны 68-69 гг. н. э. в Риме: «Одетые в звериные шкуры, с огромными копьями, наводившими ужас на окружающих, они представляли дикое зрелище. Непривычные к городской жизни, они то попадали в самую гущу толпы и никак не могли выбраться, то скользили по мостовой, падали, если кто-нибудь с ними сталкивался, тут же разражались руганью, лезли в драку и, наконец, хватались за оружие. Даже префекты и трибуны носились по городу во главе вооруженных банд, наводя всюду страх и трепет».
Сами военные часто свысока смотрели на гражданских людей, презрительно называя их «пагани», т. е. «штатские». Это понятие впервые появляется во времена Империи. Его не было да и не могло быть раньше, когда каждый гражданин в принципе являлся воином, а войско, по сути дела, совпадало с народом. Воинов императорской армии объединяла не принадлежность к единой гражданской общине, как это было в Ранней республике, но присяга императору и приверженность своей воинской части, своему легиону. Первостепенное значение для солдата имели товарищеские узы, связывавшие его с сослуживцами, и понятие воинской чести, неотделимой от верности императору. Слова «сенат» и «народ» были для профессиональных солдат пустыми и забытыми названиями. Сила той римской армии, которая победила Ганнибала и осуществила великие завоевания в эпоху Республики, была в ее патриотизме, в ее единстве с сенатом и народом. В императорском Риме армия была сильна своим профессионализмом, организованностью, подчинением единому командованию. Даже при посредственных и невоинственных принцепсах она в целом успешно решала свои задачи по защите границ и внутреннего порядка. Своим процветанием в I – II вв. н. э. Империя во многом обязана армии.
