Ростиславовичи, удерживая Киев, стремились укрепить свою власть. Вскоре они подступили к «Торчькому», в котором заперся Михалко Юрьевич. На седьмой день осады Михалко пошел на союз с Ростиславовичами. Те посулили Юрьевичу Переяславль. От нового передела в Южной Руси пострадали и иные князья.
Очень скоро гнев Боголюбского переполнил чашу его терпения. Поводом к разрыву послужил отказ выдать Григория Хотовича, убийцу Глеба Юрьевича.
Тут во Владимир-на-Клязьме пожаловали послы от Ольговичей. Черниговские князья тонко «поводяче» Боголюбского на Ростиславовичей. Ольговичи заявили: «Кто тобе ворогъ. то ти и намъ. а се мы с тобою готови».
И вот к Киеву с берегов Клязьмы поспешал, погоняя лошадь, знакомый нам, ранее изгнанный из столицы «Михна мечьник». Михна заявил Ростиславовичам в Киеве: «Коли не ходите в воле Боголюбского, то сделаете так, Рюрик пойдет в Смоленск, а Давид в Берладь» (город на реке Сирет, где в свое время скрывался Иван Ростиславович Берладник).
Мстислав Ростиславович, самый младший среди братьев и от «оуности» не «оуполошитися» от гнева Боголюбского, взял да и велел «Михну мечнику постричи голову передъ собою, и бороду». К тому Мстислав велел передать Боголюбскому, что если он с «сякыми речьми прислалъ», говоря с Ростиславовичами не как с князьями, а как с подручниками и «просту члвку», то пусть, что «оумыслилъ еси», то и делает.
Когда Андрей Боголюбский, сидя во дворце под Владимиром-на-Клязьме, увидел остриженную голову Михны, да еще услышал о речах Ростиславовичей, «образъ лица его попуснелъ».
Скоро из Ростова, Суздаля, Владимира-на-Клязьме, Переяславля-Залесского, с Белого озера, из Новгорода, Мурома и Старой Рязани пошли полки в Южную Русь. Рать собралась в пятьдесят тысяч, и во главе нее Боголюбский поставил сына Юрия и воеводу Бориса Жидиславовича. Велено было Рюрика и Давида из Киева выгнать, а Мстислава привести в село Боголюбово, к очам князя Андрея Юрьевича.
Князья полоцкие, туровские, пинские, не смея ослушаться воли Боголюбского, выступили на Ростиславовичей. Вышел из Чернигова к Киеву и Святослав Всеволодович. Более того, из Смоленска к Киеву был принужден выступить сын Романа Ростиславовича Мстислав со смолянами. Подошли к левому берегу Днепра, против Киева, и жители Городца Остерского.
Ростиславовичи не стали обороняться в Киеве. Рюрик поехал в Белгород, а Мстислав «затвориша» в Вышгороде. В вышгородском детинце сел полк Давида. А сам Давид Ростиславович поспешил в Галич, к Ярославу Осмомыслу «помочи деля».
На рождество силы Боголюбского окружили вышгородский детинец подобно весеннему паводку, затопившему луговину. Под стенами Вышгорода стояли стяги более чем двадцати князей. Старейшим из них был Святослав Всеволодович — свидетель и участник многих крупнейших событий Руси середины XII в.
Когда Мстислав Ростиславович с «городен» Вышгородского детинца увидел стяги, он нисколько не растерялся, но, снарядив полки, выехал на «болоньи», и началась перестрелка.
Против Мстислава стали три полка: новгородцы и ростовцы по краям и Всеволод Юрьевич в центре. Мстислав Ростиславович «сшибеся с полкы ихъ и потопташа середнии полкъ». И пошел по оболони днепровской «ломъ копииныи и звукъ оружьиныи».
Полки разошлись. Но это было сражение Мстислава Ростиславовича, прозванного на Руси Храбрым, с «моложьшими» людьми и князьями. Главные силы подошли под Вышгород спустя сутки.
Осада Вышгорода продлилась девять недель. А кончилась кампания вот чем. Видя заминку в Киеве, из Луцка с волынскими полками к Вышгороду подошел Ярослав Изяславович (брат покойного Мстислава II). Стал он сноситься с Ольговичами, «ища собе старешиньства». Но Ольговичи «не ступишас ему Кыева». Тогда Ярослав Изяславович обратился к двоюродным братьям Ростиславовичам «и оурядися с ними о Кыевъ».
Скоро полки Ярослава Изяславовича поставили стяги под Белгородом рядом со стягами Рюрика Ростиславовича.
Среди осаждавших Вышгород прошел слух о идущей из Галича помощи и о черных клобуках. И среди ночи, «не дожьдавъше света», полки «возмятошася» и в «смятеньи велици… побегоша чересъ Днепръ». Многие из бежавших в ночь «потопе» в Днепре.
Мстислав Ростиславович, видя, а вернее, догадываясь по звукам в ночи о происходившем на «болонье», перекрестился на вышгородский каменный храм Бориса и Глеба и выехал с полком за ворота. Князь «гнавьше» бегущих и «оударишася на товаре ихъ, и много колодникъ. изьимаша».
Так полки, послушные Боголюбскому, «отидоша в домы своя».
Ярослав Изяславович (1174–1175)
В Киеве сел Ярослав Изяславович. И обратился к Ярославу Святослав Всеволодович, говоря, что «право ли, криво ли» тот сел в Киеве, а следует его, Святослава, наделить волостью в Русской земле. Ярослав Изяславович отправил в Чернигов ответ: «Чему тобе наша отчина тобе си сторона не надобе» (правобережье Днепра). Святослав Всеволодович возразил, говоря, что он не «Оугринъ ни Ляхъ, но одиного деда есмы внуци».
Переговоры кончились тем, что Ольговичи поехали «изьездомь» к Киеву, а Ярослав Изяславович побежал в Луцк.
Так в Киев въехал Святослав Всеволодович. В столице ему досталось имение бежавшего Ярослава «бещисла». Попали в руки Святослава и княгиня Ярослава с сыновьями и княжеская дружина. Всех их Ольговичи отправили в Чернигов. Уехал из Киева и сам Святослав Всеволодович.
В Киев вернулся Ярослав Изяславович и, увидя произошедшее, «замысли тяготу Кыяномъ». Князь обвинил горожан в том, что они «подъвели… Стослава», и велел киевлянам «промышляйте чимъ выкупити княгиню и детя». И на двор к Ярославу Изяславовичу со всего Киева пошли «игумены и попы и черньце». Пришли к князю и «Латину и госте» (купцы из Западной и Центральной Европы).
Однако помогли Ярославу Изяславовичу не гривны киевлян, а неурядицы среди Ольговичей.
Олег Святославович, сидевший в Новгороде-Северском, завоевал Черниговскую волость двоюродного брата Святослава Всеволодовича. Святослав Всеволодович поспешил помириться с ограбленным Ярославом Изяславовичем и, видимо, вернул княгиню и сыновей без выкупа. Вскоре загорелись села в волости Олега Святославовича.
А в Суздале, в соборе, построенном Владимиром Мономахом в 1110 г., Андрей Боголюбский 11 января 1174 г. схоронил брата Святослава Юрьевича. Тело князя от рожденья до смерти терзала «болезнь зла». Хороня его, говорили, что тело князя мучилось, а душа спасалась.
19 января 1174 г. в Муроме скончался Юрий Ростиславович (внук Ярослава Святославича Рязанского). Упокоили князя в его городе, в соборе, им же построенном.
Зимой Ростиславовичи послали к Боголюбскому, прося согласия на то, чтобы посадить в Киеве Романа Ростиславовича. Андрей Юрьевич ответил, что послал к братьям в «Русь» и, как будет от них весть, будет и ответ.
Но ответа Ростиславовичи не дождались. 28 июня 1175 г. в загородной резиденции под Владимиром-на-Клязьме, в Боголюбове, отстоящем как «Вышегородъ от Кыева», заговорщиками был убит Андрей Юрьевич Боголюбский.
У Боголюбского был любимый слуга «Якимъ». Тот Яким прослышал, что князь велел казнить его брата. Слуга обратился к товарищам со словами: «Днсь того казнилъ а насъ завутра а промыслимы о князе семь». Всего в Боголюбове собралось двадцать заговорщиков. Среди них были: «Петръ Кучьковъ зять, Анбалъ Ясинъ ключникъ, Якимъ Кучьковичь». С наступлением ночи люди «поимавъме оружья» пошли к «ложници» Андрея Юрьевича. И тут их охватил страх. Поняв, что трезвыми они не посмеют сотворить задуманного, заговорщики бежали с княжеских сеней в «медушю и пиша вино». Как только «оупившеся виномъ», они вновь «поидоша на сени».
Когда Андрей услышал, что у дверей ложницы (спальни) стоят люди, он спросил, кто там, и, почувствовав неладное, окликнул «паробьче…Прокопья». Заговорщики выломали дверь. Андрей кинулся за мечом, да не нашел его. Меч выкрал «Амбалъ ключникъ». А то был меч необычный, некогда он принадлежал св. Борису.
На Боголюбского кинулись двое. Одного князь повалил, а товарищ, решив, что на полу распростерт князь, «оуязвиша и свои другъ». Стали звать князя, и борьба возобновилась.
Боголюбский был очень силен. Его били саблями и копьями. Наконец, решив, что князь мертв, заговорщики взяли раненого товарища и пошли вон из дворца. Скоро они услышали, что Боголюбский спустился под сени. Зажгли свечи и по кровавому следу стали искать князя. Нашли его сидящим, «Петръ же оття ему руку десную» (правую руку). Тут князя и убили.
