Восстание нанесло тяжелый удар Империи и привело к распаду управленческого аппарата; губернаторы провинций и военачальники открыто диктовали императорам свою волю. Начался долгий период междоусобных войн, к концу XVI века страна была полностью разорена, погибла большая часть населения, города лежали в развалинах, поля зарастали джунглями.
В XVIII веке начался новый демографический цикл и новый период истории Вьетнама.
ИНДОНЕЗИЯ – ВОСТОЧНЫЙ ОПЛОТ ИСЛАМА
В конце XIII века прокатившаяся по Азии Монгольская Волна медленно затихала в джунглях Индокитая. Непривычный климат, малярия, непроходимые леса, в конце концов, охладили порыв завоевателей – но, тем не менее, они достигли «последнего моря» у берегов Явы. В 1293 году 20-тысячная монголо-китайская армия высадилась на острове и овладела его столицей Даху. Разграбив город и убедившись, что им не справиться с начавшейся народной войной, завоеватели вернулись в Китай. Царем Явы стал возглавивший освободительную борьбу наместник Мадуры Виджайя; он основал новую династию и новое государство – Маджапахит.
Яванские хроники сохранили мало сведений о Маджапахите; известно лишь, что это было последнее яванское царство, цари которого поклонялись Шиве и Будде. На родине этих богов, в Индии, уже побеждали последователи Мухаммеда; в конце XIII века они овладели ведшими торговлю с Явой портами Гуджарата. На больших гуджаратских кораблях на Яву теперь прибывали не индусские, а мусульманские купцы; они селились в прибрежных городах и создавали многолюдные "мавританские" кварталы. Мусульманских купцов влек на Яву все тот же мощный магнит, который прежде привлекал индусов и греков, – это были пряности с близлежащих Молуккских островов, гвоздика и мускатный орех. Торговля пряностями давала колоссальные прибыли, и по великому торговому пути от Явы к арабским берегам плавали сотни огромных четырехмачтовых джонок, имевших до 300 человек экипажа. Огромные капиталы купцов давали им власть над людьми. "Мусульманские владетели морского берега могучи на Яве и ведут всю торговлю, ибо они сеньоры джонок и людей, – писал португалец Пиреш. – Когда морской берег принадлежал язычникам, сюда приходило много купцов – персов, арабов, гуджаратцев, бенгальцев, малайцев и других. Среди них было много мусульман. Они начали торговать в стране и богатеть. Они строили здесь мечети, и к ним приезжали муллы, и они прибывали все в большем числе, так что сыновья этих мавров были уже яванцы и богачи, ибо они жили в этих местах около 70 лет. В некоторых местах языческие сеньоры стали мусульманами, и эти муллы и купцы-мавры овладели этими местами. Другие мавры укрепили места, где они жили, и с помощью команд своих джонок убили яванских сеньоров и сами стали сеньорами. И так они овладели морскими берегами и захватили торговлю и власть на Яве".
В 1414 году мусульмане утвердились в крупнейшем торговом центре Индокитая, Малакке, а затем и в яванских городах – Демаке, Сурабайе, Бантаме, Гресике. В конце XV века "мавры" начали наступление на внутренние районы охваченного смутами Маджапахита. У мусульман были пушки и аркебузы; в 1527 году они овладели столицей Явы и сожгли ее. Междоусобные войны продолжались до начала XVII столетия, и лишь в 1627 году султан Агунг (1610-45) сумел объединить большую часть острова под властью государства Матарам. Окончательная победа мусульман вместе с тем означала МОДЕРНИЗАЦИЮ яванского общества по исламскому образцу -прежде всего по образцу могущественной индийской Империи Моголов. Так же, как индийские падишахи, яванские султаны раздавали своим военачальникам джагиры и вызывали на смотры их отряды – но сохранились и местные традиции; как и раньше, чиновники отличались друг от друга одеждой, отделкой зонтов и почетным оружием – кинжалами с пламеневидным лезвием, крисами. Как и во времена Ангкора, мужчинам запрещалось входить во дворец, где царь обитал в окружении 10 тысяч женщин и под защитой 3-тысячной "женской гвардии". Крестьяне, как и прежде, жили деревенскими общинами, сами выбирали старост, вместе отбывали трудовую повинность и платили налоги. Так же, как в других странах Юго-Восточной Азии, земля время от времени переделялась между семьями; на двор полагался надел в одну чачу (0,7 га) орошаемой земли.
В то время, когда мусульмане сражались с приверженцами Шивы и Будды, у берегов Индокитая неожиданно появились корабли из другого мира – португальские каравеллы. Каравеллы были вооружены пушками, и в 1511 году "бородатые варвары" после жестокого обстрела овладели Малаккой – главной торговой гаванью на "дороге пряностей". Однако португальцам не удалось захватить в свои руки торговлю Индийского океана: вместо Малаккского пролива азиатские джонки шли теперь через Зондский пролив, и яванский порт Бантам заменил Малакку в качестве главного торгового порта Азии.
В конце XVI века вслед за португальцами в Индийский океан прорвались английские и голландские эскадры. Голландский флот был намного многочисленнее португальского, а голландские океанские корабли, "флайты", намного превосходили своими мореходными качествами португальские галионы и азиатские джонки. В 1605-10 годах флот голландской Ост-индской компании овладел Островами Пряностей, а в 1619 году – портом Джакартой близ Бантама. Джакарта (Батавия) стала базой, опираясь на которую голландский флот приступил к завоеванию Южных морей. Вооруженные мощной артиллерией голландские корабли без пощады расстреливали неповоротливые мусульманские джонки, к середине XVII века голландцы захватили в свои руки всю морскую торговлю. Султаны Матарама пытались противостоять голландцам; они закрыли для завоевателей порты Явы и приступили к строительству вооруженных пушками фрегатов и флайтов. Султан Амангкурат I (1646-77) в предвидении грядущей войны пытался установить диктатуру и сосредоточить в своих руках все силы и средства Матарама – однако это вызвало сопротивление мусульманских кади и дервишей. Не поладив с дервишами, Амангкурат решил вернуться к старой вере и провозгласил себя воплощением Шивы; он устроил резню мусульманских священников, а затем подверг гонениям местную знать – ее богатства были использованы для строительства флота; с этой же целью крестьяне обременялись новыми повинностями и десятки тысяч работников были согнаны на корабельные верфи. В 1673 году невыносимые налоги и повинности привели к голоду и крестьянскому восстанию – тогда Амангкурат обратился за помощью к прежним врагам, голландцам; высадившиеся с кораблей голландские мушкетеры усмирили крестьян и посадили на трон умершего монарха его сына Амангкурата II.
Восстания и войны привели к гибели значительной части населения и захвату голландцами западной части острова. Правивший на востоке Амангкурат II отдал в руки голландцев всю торговлю, окружил себя голландской гвардией и старался подражать всему голландскому – вплоть до одежды. Ява стала первой европейской колонией на Востоке, а Батавия превратилась в столицу голландской Ост-индской компании, город богатейших купцов и плантаторов. Европейцы завладели самым драгоценным сокровищем Азии, родиной пряностей и перекрестком морских путей, – и здесь, на Яве, азиаты впервые узнали, что такое колониальное господство буржуазии. В XVIII веке началась новая эпоха в истории Индонезии.
Некогда, в середине I тысячелетия до нашей эры, во времена затопившей полмира Скифской Волны, одно из племен завоевателей прорвалось вдоль предгорий Кунь-Луня на нагорье Юньнань. Эти места полюбились кочевникам: здесь были прекрасные горные пастбища; это была одна из немногих областей Южной Азии, где лошади давали здоровое и сильное потомство – такое же, как в Великой Степи. Племя ба – так звали кочевников – подчинило местных жителей и основало царство Шу, которое объединяло множество полунезависимых племен, живших по своим законам, – и среди этих племен были обитавшие на южной окраине племена тай. Слово «тай» означает «свободный», но в действительности «свободными» были не все члены тайского рода; воинственные тайцы проводили жизнь в набегах; из набегов приводили пленных, и эти пленные-рабы под присмотром «свободных» обрабатывали земли рода. Тай были отличными кавалеристами, но их знать предпочитала лошадям боевых слонов; слоны были в каждой деревне, и на них сражались не только вожди, но и их жены-амазонки. В тайских родах еще сохранялись остатки матриархата; наследование шло по женской линии, и мужья переселялись в дома своих жен – старших жен из свободных тай, ведь впоследствии у тайского воина появлялись и младшие жены-рабыни. После смерти вождя его рабынь, лошадей и слонов погребали вместе с ним в огромной могиле.
Воины-тай славились своим мужеством, и девараджи Ангкора охотно принимали в качестве военных поселенцев тайские племена-мыанги. Империя Ангкора была могущественным государством с огромными городами и храмами, башни которых вздымались к самому небу, а стены были украшены тысячами статуй. Варвары-тай должны были защищать границы Империи, но, когда после смерти девараджи Джаявармана VII Ангкор охватили смуты, военные поселенцы взбунтовались и захватили пограничный город Сукотаи на реке Менам. Вслед за этими событиями родина тай, Юньнань, подверглась страшному удару Монгольской Волны. Спасаясь от новых гуннов, тайские племена хлынули в пределы Империи; к концу ХIII столетия они опустошили и захватили провинции к западу от Большого Озера Тонле-Сап. В правление великого вождя Рамы Камхенга (1275-1317) тайцы овладели большей частью Индокитая, но после его смерти начались междоусобицы, и лишь в 1378 году мыангу Аютии удалось вновь объединить тайские племена, обитавшие в долине Менама.
