Хотя идея славянской взаимности явилась исключительно словацкой реакцией на условия их национального развития, в те времена она пользовалась признанием и у других славянских народов. Она дала толчок масштабным этнографическим и историческим исследованиям («Славянская этнография», 1842 г., «Славянские древности», 1836—1837 гг. Павла Иозефа Шафарика). Стали более интенсивно развиваться связи между представителями национальных движений отдельных славянских народов, достигшие кульминации в состоявшемся в Праге в июне 1848 г. Славянском съезде. Большой международный резонанс получило поэтическое произведение Яна Коллара «Дочь Славы» — аллегория славянской взаимности и гуманности. Идея славянской взаимности («панславизма») оказала влияние и на политику венгерских властей, в ней усматривали тенденции к объединению славянских народов с Россией, и в связи с этим подвергались преследованиям ее мнимые или действительные приверженцы (студенческие общества 30-х гг., Людовит Штур).
4.2. Периодизация национального движения словаков до середины XIX века
Процесс формирования современной словацкой нации, часто не совсем точно обозначаемый и как национальное возрождение, растянулся в своем непрерывном развитии и на вторую половину XIX в. Однако на эпоху 1711—1848 гг. приходятся два его этапа, отмеченных ярко выраженными особенностями: 1. выработка представлений о прошлом и о характере своего народа, изучение и создание (литературного) языка, определение понятий «народ» (нация), «родина» и 2. распространение концептуально оформленных представлений среди широких масс народа.
Общепринятое в словацкой историографии деление на периоды по поколениям действующих лиц национального движения лишь отчасти совпадает с приведенным здесь принципом периодизации и в большей степени ориентируется на инициаторов народного движения, чем на тех, кому все эти возрожденческие стремления были адресованы.
Интерес к изучению прошлого и языка собственного этноса рос и развивался среди образованных людей Словакии еще с конца XVII в., однако долгое время он носил характер обыкновенного мифотворчества (например, возведение предков словаков к библейским праотцам, использование вымышленных исторических свидетельств) и апологетики (восхваления и защита словаков, словацкого языка). Просвещение, — или, с учетом словацких условий развития общественной мысли, тот комплекс философских и общественных взглядов, который обусловил непременную передачу глубоких разносторонних знаний широким слоям населения, — одновременно пробуждало жажду новых открытий. Носителями идей Просвещения были, с одной стороны, выпускники немецких университетов, с другой — отечественные последователи реформаторского курса венского двора. Развитие научно-исследовательской деятельности привнесло на протяжении XVIII в. критицизм прежде всего в изучение языка, наиболее значительный вклад в которое сделал Антон Бернолак. Забота о судьбе родного языка нашла свое выражение в книгоиздательских проектах, в большом объеме реализованных благодаря «Словацкому научному товариществу», которое объединило деятелей так называемого первого поколения словацких просветителей (80-е гг. XVIII в. — примерно 1820 г.). Уделялось внимание и повышению уровня нравственности и знаний народных масс или тех слоев общества, которые были способны воспринимать печатное слово. Диапазон издаваемых «Товариществом» книг был очень широк — от наиболее многочисленно представленной религиозной литературы, сочинений научного характера (например, «Усердный домашний и сельский хозяин», «Огородник», «О парах и пчелах»; «Физика» Павла Михалко), сочинений, посвященных общественно-политической проблематике (разъяснение смысла политики Иосифа II в отношении церкви в трактате «Доверительная беседа» Юрая Фандли) вплоть до типично беллетристических произведений (роман ИозефаИгнацаБайзы «Юноши Рене приключения и испытания»). Но наибольшее значение имело издание учебников, которые выходили тиражами в тысячу экземпляров. Анонимно издаваемые учебники для католических (руководимых государством) школ печатала университетская типография, язык, на котором они были написаны (бернолаковчина), сам собой указывает на круг их авторов. Евангелики издавали собственные учебники (Ладислав Бартоломейдес и др.), нередко они брали за образец современные немецкие учебники. Поскольку они не зависели от официальных (государственных) учебных программ, то могли демонстрировать и тексты, направленные на пробуждение этнического самосознания (Ян Коллар, «Книга для чтения», 1821 г.).
Представители первого поколения просветителей (Антон Бернолак, Юрай Фандли, Юрай Рибаи, Юрай-Иржи Палкович и др.) уже поставили себе целью создать организационную базу национального движения. При этом имелись в виду не «классические» формы кабинетных ученых вроде очередного «общества», которые и без того не превышали региональный уровень (составленный Юраем Рибаи в 1793 г. всесловацкий проект осуществить не удалось). Большое значение придавали прессе, хотя первое сравнительно долговременное периодическое издание основал только в 1812 г. Юрай Палкович («Тыденик» — т. е. еженедельник). Особенно плодотворными оказались объединения на почве школ, они позволяли встречаться и сотрудничать людям со сложившимся национальным самосознанием. Такие объединения возникли на базе Генеральной семинарии в Братиславе (1784—1790) или евангелического лицея в Братиславе, в котором в 1804 г. появилась Кафедра чешско-словацкого языка и литературы.
Второе поколение просветителей (примерно 1820—1835 гг.) тоже занималось изучением языка (и расширяло его применение на практике) и истории словаков (Ян Коллар, Павол Йозеф Шафарик, Ян Голлы, Мартин Гамульяк и др.). Плоды их деятельности имели уже высокопрофессиональный уровень (научные труды Павла Иозефа Шафарика), в то же время масштаб их значимости свидетельствовал о необходимости формирования словацкого этноса в категорию самостоятельной нации. Именно в этот период были созданы выдающиеся литературные произведения, которые считались вершиной проявления «духа нации» (героико-эпические поэмы Яна Голлы, «Дочь Славы» Яна Коллара). Увенчались заметным успехом и усилия объединить просветителей обоих вероисповеданий для сотрудничества в издательских проектах. Взаимная поддержка публикаций переросла в образование надконфессиональных культурных объединений («Словацкое читательское общество», Пешт, 1826 г.; «Общество любителей языка и литературы словацкой», Пешт, 1834 г.) и совместного издания литературных альманахов («Зора», 1835). Необходимость общими усилиями противостоять утверждающейся гегемонии венгров в культурной и политической жизни Венгрии привела к кооперации для издания за пределами страны работ, которые информировали общественность других стран о положении словаков в Венгрии (Михал Куниш, Самуэль Гойч, Матей Людовит Шугайда и др.).
Несмотря на все усилия, социальную базу национального движения составлял лишь очень тонкий слой образованных людей. Основное внимание по-прежнему было сосредоточено на языковой программе, и не очень удавалось активизировать адресатов своих усилий. И только третье поколение деятелей национального возрождения (Людовит Штур, Янко Краль, Михал Годжа, Йозеф Милослав Гурбан и многие другие, примерно 1835—1848 гг.) сумело преодолеть ограниченность прежних начинаний и осуществить успешную унификацию и кодификацию языка (1843 г.). Новое поколение сформировалось на базе студенческого общества в евангелическом лицее в Братиславе вокруг преподавателя Кафедры чешско-словацкого языка и литературы Людовита Штура. Но деятельность штуровцев была связана не с одним только центром — Братиславой, — а систематически охватывала все новые районы Словакии, потому что их программой уже предусматривалось вовлечение в орбиту национального движения и народных масс посредством объединений социальной направленности (в частности, кредитных кооперативов, 1845 г.), которые они сами создавали и возглавляли. Наряду с этим они начали вести агитацию за те требования, которые они провозгласили основополагающими интересами нации.
Радикальность политической жизни в Венгрии и в Европе вообще проявилась в политическом характере требований и в предъявлении их различным ступеням государственного управления (например, петиция против мадьяризации в 1842 г. была адресована императору). Кроме требований, относящихся к сфере культуры и сформулированных в виде программы о языке (право на образование и частично на контакты с официальными учреждениями на родном языке), в середине 40-х гг. в прессе («Словенске народне новины», 1 августа 1845 г.) начали появляться требования политического характера, касающиеся отмены системы феодальной зависимости, реформы судопроизводства, избирательной системы и т. п. Таким образом, уже перед революцией 1848 г. возникла программа реформ, которая по своим политическим параметрам была вполне совместима с программой демократических и экономических преобразований венгерского либерального движения. Но сверх того она содержала требование создания условий, которые обеспечили бы развитие словацкого народа (нации).
