Е1, яркость которой неожиданно увеличилась, усилилась активность Солнца и пошли сбои систем на борту. Нужно было найти время и на изучение нового объекта, и на ремонт. Центр управления полетами в Хьюстоне начал давить на космонавтов и подгонять их. Чем больше экипаж пытался наверстать упущенное время, тем больше суетился, тем больше допускал ошибок. Все приходилось переделывать, что только увеличивало нагрузку и отставание. Запросы астронавтов о выделении дня на отдых хьюстонский ЦУП игнорировал. Так прошел месяц. На Рождество астронавтам подготовили развлекательную программу, но из-за очередных сбоев возможности расслабиться у них не было. Сбои, которые к тому времени уже носили регулярный характер, сопровождались несвойственным шумом. На Новый год, 1 января, астронавтам предстояла только работа без секунды отдыха. Это и стало последней каплей. На следующий день экипаж объявил ультиматум ЦУПу и без разрешения устроил себе выходной. Осознав свою ошибку, руководители миссии никаких санкций космическим бунтовщикам не предъявили и стали по-другому планировать ход экспериментов. Теперь астронавты могли сконцентрироваться на одной задаче и не распыляться. Также было выделено дополнительное время на отдых и психологическую разгрузку. Это произвело удивительный эффект. Несмотря на растущее в геометрической прогрессии отставание по срокам в первой половине миссии, во второй – экипаж уже с хорошим настроением, без суеты и с ощущением поддержки с Земли полностью выполнил самую насыщенную программу. То есть эффективность работы повысилась как минимум в четыре раза. Правда, та длительная миссия еще долго аукалась астронавтам на Земле. Они часами смотрели на обычные вещи: людей, деревья, строения; резкие и неожиданные звуки вызывали у них тревогу.
Еще один случай, который можно отнести к этой теме, произошел в ходе полета корабля «Союз-25». Экипаж на его борту должен был выполнить длительную миссию на станции «Салют-6». Для обоих членов экипажа это был первый полет. Состыковать корабль со станцией космонавтам не удалось. Во время первой попытки она оказалась боком к кораблю. Пришлось разворачиваться. Во время второй попытки аппараты соприкоснулись, но захвата не произошло. То же случилось и в третий раз. На четвертую попытку топлива не осталось, но все же космонавты, не посоветовавшись с Землей, пошли на риск и использовали резерв. И на этот раз на борту корабля опять зажглись предупреждавшие о неудаче транспаранты. Но только теперь у космонавтов не было топлива для маневров и шанса увести корабль от возможного столкновения. К счастью, его не произошло. После этой неудачи было предписано включать в каждый экипаж уже летавшего опытного космонавта. Причины проблем со стыковкой определены не были. Хотя космонавты могли быть не виноваты, часть ответственности на них взваливали. Ведь горячие головы без совета с Земли и без уверенности в успехе пошли на неоправданный риск. Для первых покорителей космоса это было обычным делом, и в этом даже была особая романтика. Но то давнее время сомнений и неизвестности прошло, а на смену ему пришло время ответственной и кропотливой работы.
В этом же полете произошла еще одна ошибка – забавная. Наземные службы рассчитали новое место и время посадки космонавтов с учетом их значительно более раннего возвращения на Землю. Чтобы они могли подготовиться к встряске, им сообщили время раскрытия парашюта – 6 часов 8 минут 12 секунд. Однако в назначенное время ничего не произошло. Парашют не раскрылся? Космонавты забеспокоились. В случае отказа автоматически должен сработать запасной парашют через 50 секунд. Но и через минуту, и через две ничего не произошло. Как сказал Владимир Ковалёнок, участник того полета, у него появилось «…чувство, которое появляется у каждого человека при ощущении приближения неотвратимого». Основной парашют раскрылся, когда на часах было 06:12:08. Оператор связи перепутал местами минуты и секунды, но насколько сильно эта ошибка потрепала нервы космонавтам, можно только догадываться.
Глава 13
Стратегические ошибки
– Партия поставила задачу полететь на Солнце. Проведите разработку.
– Но как же?! Солнце очень горячее, мы просто сгорим.
– Не волнуйтесь! Партия все продумала. Ночью полетите.
Анекдот
Перед тем как начать эту главу, хочется предупредить об относительности суждений политического, этического, морального и экономического характера. Не всегда, даже когда совершаются технические ошибки или возникают научные заблуждения, все однозначно. С политикой, стратегией вообще всегда и все относительно. Однако обойтись без обсуждения подобных вопросов нельзя, так как именно они остаются в памяти людей, которые не являются учеными, инженерами или космонавтами. Обычно именно из политических проблем вытекают проблемы технические.
Начать стоит со времени, когда все зародилось. Космическую историю СССР принято отсчитывать от образования небольшого коллектива инженеров-энтузиастов. Организация получила название ГИРД – сокращение от «Группа изучения реактивного движения». Сами участники в шутку расшифровывали аббревиатуру как «группа инженеров, работающих даром».
Уже после первых успехов организацию ГИРД взяли под крыло военные. С одной стороны, появилось финансирование, что хорошо, но с другой стороны возникли обязательства и требования военных, бухгалтерия и бюрократия.
Сначала инженеры сидели в подвале дома на Садово-Кудринской улице и пугали жителей этого дома громкими экспериментами. Теперь у них появились и станки, и оборудование, и полигоны для испытаний, и новые талантливые и амбициозные инженеры подтянулись. Организация была переименована в РНИИ (ракетный научно-исследовательский институт).
Зато вместе с плюсами появились и минусы – жесткий контроль. 30-е годы – суровое время, когда карались любое отступление или ошибка.
Что может быть хуже для зарождения новой науки? И как раз первая большая ошибка тогда и была допущена. Группа инженеров во главе с Г. Э. Лангемаком взяла государственный заказ на создание новой ракеты. В эту группу входили десятки талантливых конструкторов, в том числе никому тогда не известный Королёв. Также конструкторы получили триста тысяч рублей на покупку материалов и выплату зарплат. Однако через год работы предприятие-подрядчик заявило, что одну из заказанных деталей сделать не сможет, а без нее и ракета не сможет показать заявленных характеристик. Тут же глава другого отдела института А. Г. Костиков пишет донос в ЧК о вредительстве. И действительно, деньги потрачены, а ракета не летает. Некоторых талантливых инженеров из-за этого расстреляли, в том числе Лангемака и начальника института И. Т. Клеймёнова. Доносчик А. Г. Костиков после этого был повышен и стал руководителем института.
Некоторым инженерам «повезло», их осудили и отправили на каторгу. Одним из них был Королёв. Злополучную ошибку удалось достаточно быстро, если можно так выразиться, «исправить». А. Н. Туполев с разрешения Берии забрал многих осужденных в специальные «шарашки» – созданные на базе тюрем конструкторские бюро, где риска для здоровья и жизни почти не было, в отличие от рудников на Колыме, и при этом инженеры могли реализовывать свой талант. Там Королёв с товарищами работали до и во время войны. После смерти Сталина руководство СССР признало ошибку и реабилитировало всех, кто был
