Кейтель: Нет, мне кажется, что об этом говорилось на первой половине совещания. Я помню о той части совещания, когда обсуждался вопрос о кадрах, об определенных лицах, которые должны были быть назначены. Это я припоминаю. Эту запись я увидел только здесь, раньше я не знал о ней, на первой половине этого совещания я не присутствовал.
Руденко: Тогда позвольте спросить вас иначе. Какие конечные цели ставил Гитлер и его окружение в войне против Советского Союза?
Кейтель: Я считал, основываясь на тех заявлениях, которые мне сделал Гитлер, что более глубокие причины этой войны заключались в том, что он был убежден, что в течение ближайших лет между великой славянской коммунистической империей и великой германской империей национал-социализма так или иначе вспыхнет война и если столкновение между этими двумя народами неизбежно, то гораздо лучше, чтобы оно произошло сейчас, а не позже. Вот, как я могу приблизительно все это сформулировать.
Руденко: И вы утверждаете под присягой, что вам было неизвестно о гитлеровских планах захватить территории Советского Союза и колонизировать их?
Кейтель: Нет, в такой форме это не говорилось. Я, конечно, сознавал, что предполагалось сделать прибалтийские провинции зависимыми от Германии, установить между Украиной и Германией тесные экономические отношения в области снабжения продуктами питания, но мне не были известны конкретные объекты, которые должны были быть завоеваны, и если эти вопросы когда-нибудь и затрагивались, то я к ним не относился серьезно.
Руденко: Известно ли вам было, что на этом совещании 16 июля Гитлер заявил о необходимости стереть с лица земли Ленинград?
Кейтель: Я действительно знаю документ, изданный военно-морскими силами. Мне также известен 2-й документ, который содержал краткую директиву, мне кажется, по поручению Иодля, относительно Ленинграда. Меня уже допрашивали по этим двум документам. Я могу по этому поводу лишь констатировать, что ни действия германской авиации, ни обстрел осадной артиллерией не произвели тех разрушений, какие имели место позже в других местах. До этого дело не дошло, этого в действительности не было. Насколько мне известно, систематического обстрела Ленинграда не было. Поэтому можно констатировать лишь то, что я сказал тогда под присягой представителям советской делегации.
Руденко: Вы утверждаете, что Ленинград никогда не обстреливался?
Кейтель: Конечно, артиллерия действовала в районе Ленинграда. Но обстрел не ставил своей целью разрушение города, до этого дело не дошло.
Руденко: И вам известно, что в приказе за подписью подсудимого Иодля говорится также о разрушении города Москвы?
Кейтель: Сейчас я этого точно не знаю, так как тогда, как я сам видел, речь шла только о Ленинграде. Если это имеется в протоколе, то я не хочу оспаривать.
Руденко: Я вас спрашиваю: приказы по линии ОКВ издаются для того, чтобы их исполняли?
Кейтель: Во-первых, директива или указание, изданное военно-морскими силами, не является приказом, исходящим от ОКВ, и его происхождение мне неизвестно, а короткий приказ Иодля, исходящий от ОКВ, был составлен, когда я отсутствовал, как я уже говорил. Если бы я в тот момент находился там, то я, вероятно, подписал бы его, но меня тогда не было и я не знаю предпосылок и обсуждений, обусловивших это указание.
Руденко: Вы не ответили на мой вопрос. Я спрашиваю: приказы издаются для того, чтобы их исполняли?
Кейтель: То, о чем мы сейчас говорим, указание, а не приказ. Приказ может быть издан только руководящей на данном участке инстанцией сухопутных сил. Это была директива, где излагалась цель и намерение.
Руденко: А указания, исходящие из ОКВ, подлежат исполнению?
Кейтель: Конечно, они должны выполняться.
Руденко: Что касается вашего заявления по поводу того, что никто не обстреливал Ленинград, то оно не нуждается в опровержении, ибо разрушения Ленинграда — общеизвестный факт.
Кейтель: Я разрешу себе заметить, что я не издавал этого приказа. Поэтому я и не знаю этого.
Руденко: Вам известно, что до начала войны с Советским Союзом подсудимым Герингом была издана так называемая «Зеленая папка», содержащая директивы по руководству экономикой подлежащих оккупации районов СССР?
Кейтель: Да, это мне известно.
Руденко: Вы подтверждаете, что своим распоряжением от 16 июня 1941 г. вы дали указание всем германским вооруженным силам о неуклонном выполнении этих директив?
Кейтель: Да, имеется указание, которое доводит до сведения всех войсковых частей, какие организации используются для осуществления больших задач и какого рода ответственность при этом существует. Далее говорилось, что все военные инстанции сухопутных сил должны действовать в полном соответствии с указанием. Я препроводил это указание всем соответствующим инстанциям, не издал его, а препроводил другим инстанциям.
Руденко: Это было ваше указание или вы только исполняли указание фюрера?
Кейтель: Я лишь передавал данные мне фюрером поручения. Я вообще не мог давать приказов рейхсмаршалу Герингу в этом направлении.
Руденко: Вы дали приказ не рейхсмаршалу Герингу, а приказ вооруженным силам?
Кейтель: Я ему и не мог давать приказов, я мог лишь повеление фюрера довести до сведения главнокомандующего сухопутными силами, который в свою очередь должен был сообщить о нем дальше своим войскам.
Руденко: Вы не расходились с этим желанием фюрера?
Кейтель: Я не возражал, поскольку здесь речь шла о задачах ОКВ.
Руденко: Вы подтверждаете, что в этом распоряжении вами была поставлена задача немедленной и полной эксплуатации оккупированных областей Советского Союза в интересах военной экономики Германии?
Кейтель: Такого рода приказ, где говорилось о целях и задачах, которые должны были осуществляться экономической организацией «Ольденбург», я не издавал. Я передал лишь основное содержание «Зеленой папки» ОКХ, чтобы потом были даны дальнейшие распоряжения.
Руденко: Вы признаете, что директивы, содержащиеся в «Зеленой папке» Геринга были направлены на разграбление материальных ценностей Советского Союза и имущества его граждан?
Кейтель: Нет, по моему мнению, об уничтожении в «Зеленой папке» ничего не говорилось. Вместо уничтожения следует сказать использование лишних продуктов, главным образом в области питания, а сырье должно было использоваться для военной экономики Германии, а не уничтожаться.
Руденко: Это вы не считаете грабежом?
Кейтель: Слова: военные трофеи, использование запасов, обнаруженных во время военных действий, грабеж и тому подобное являются понятиями, которые, как мне кажется, не должны здесь дефинироваться.
Руденко: Хорошо, не будем спорить.
Я имею к вам последний вопрос в связи с нападением на Советский Союз. Согласны ли вы с тем, что способы ведения германской армией войны на Востоке самым резким образом расходились с элементарным представлением о воинской чести армии и с понятием военной необходимости и целесообразности?
Кейтель: Нет, я не могу признать этого в такой форме.
Руденко: Какие задачи ставились немецким верховным главнокомандованием перед германскими вооруженными силами в случае успешного для Германии окончания войны против Советского Союза?
Вы очевидно, знакомы с документом «Руководство морской войной», который был уже запроектирован 8 августа 1941 г. по вопросу задач дальнейшего ведения войны после окончания восточной кампании. Речь идет о разработке планов вторжения в Иран, Сирию, Египет. Вы знаете этот документ?
Кейтель: Этот документ я вижу в первый раз, здесь на процессе. Он начинается предложением: «У штаба военно-морских сил имеется проект директивы относительно дальнейших планов после окончания восточной кампании». Этого указания или этого приказа военно-морских сил я никогда не видел и не мог его видеть. Этот проект директивы должен был, очевидно, исходить из ОКВ, в штабе оперативного руководства имелись офицеры армии, флота и авиации. Очень может быть, что здесь в форме проектов директивы изложены мысли, которые в свое время были доведены до сведения офицеров штаба оперативного руководства. Я сейчас не помню такой директивы штаба оперативного руководства. Может быть Иодль даст сведения об этом.
Руденко: Но вы видели, что этот документ планирует захват Гибралтара при активном участии Испании, он планирует нападение на Сирию, Палестину в направлении на Египет и т.д. Вы говорите, что об этом документе вы не имеете представления?
Кейтель: Я охотно дам объяснение по этому поводу, а именно: захват Гибралтара, который является входом в Средиземное море, был запланирован на предыдущую зиму 1939/40 года, но этот план не был реализован. Мне кажется, что и в том не было ничего нового. Но остальное, о чем упоминалось в проекте, было лишь выражением идей, которые возникали в связи с той обстановкой, которая создалась в ходе операции севернее Кавказа. Я отнюдь не собираюсь утверждать, что это были идеи, которые не занимали умы. Но я просто этого не помню, я не читал всех документов и бумажек, которые исходили из оперативного штаба в виде проектов.
