Безусловно, все это в первую очередь относилось к тем людям, которые хорошо жили и принадлежали к престижному обществу.
Я взял это себе на вооружение и внимательно следил за происходящими изменениями.
После долгой прогулки и подробного знакомства с достопримечательностями Брюсселя я обратился с вопросом к экскурсоводу, где можно было бы повкуснее пообедать. К этому прислушались муж и жена, молодые французы. Оказалось, что совсем близко в направлении к Северному вокзалу расположен очень хороший ресторан «Ротесри Арденез». Я пригласил экскурсовода пообедать, приглашение было с большим удовольствием принято. К нам присоединилась и молодая пара.
В ресторане в это время уже было немного народу. В уютном зале стояли столики с удобными креслами. Помыв руки, ознакомившись с меню и выбрав по совету того же экскурсовода различные закуски и блюда, мы заказали их вежливому официанту. Естественно, не забыли выбрать и вино.
Подробно рассказывая впоследствии об этом, по существу первом в обществе малознакомых людей, обеде, я всегда буквально надрываюсь от смеха, – на этот раз я оскандалился, но не по своей вине.
Мы весело сидели за столом, шла оживленная беседа. Подали закуски и вино. Все собеседники были увлечены разговором и немного возбуждены от уже выпитого вина. К столику официант подкатил тележку, на которой был закреплен отварной свиной окорок и размещены два бачка. В одном из них находилось пюре из каштанов, а во втором – из картофеля. Подставив под окорок тарелку, официант медленно резал нетолстые слои вкусно пахнущего блюда. И только когда на тарелку уже наслоилось довольно много по-нашему так называемой отварной ветчины, экскурсовод, извинившись, прервал разговор и довольно громко сказал официанту:
– Благодарю, уже вполне достаточно, даже слишком много, поделите, пожалуйста, нарезанное на две или даже три тарелки.
Только после этого, как бы извиняясь, он объяснил нам, что здесь существует такой порядок: официант будет резать окорок на одну и ту же тарелку, пока гость не попросит его прекратить.
Рядом с «ветчиной» официант положил пюре из каштанов и картошки. Все было очень вкусно, и мы чувствовали, что слишком сыты. После этого, опять-таки смеясь и с юмором, экскурсовод успокоил, что сейчас все будет в полном порядке. Он заказал официанту французский напиток «Кальвадос». Мы выпили крепкий напиток, по меньшей мере 70°, во всяком случае так нам показалось, и... Буквально через пару минут у нас вновь появился аппетит.
В дальнейшем я, а вернее, уже Винсенте Сьерра, или Кент, часто пользовался «Ротесри Арденез», приглашая своих деловых «друзей» на обед. Ресторан был довольно дорогой.
С экскурсоводом я расстался не сразу. Мы еще прогуливались по городу. Нам встречались рестораны и множество «брассери» – кафе-пивных. Обычно в них брюссельцы проводят вечера, попивая пиво и читая газеты, беседуя с друзьями. Часто эти кафе посещают целыми семьями, даже с малолетними детьми.
Уже поздно вечером экскурсовод предложил посетить ночной клуб. Понятие «ночной клуб» мне показалось странным. Незамедлительно я попросил объяснить повод, послуживший основанием для этого предложения, а заодно и пояснить, что означает наименование «ночной клуб».
Дело в том, что почти официально в Бельгии в те годы был сухой режим. Продавались в неограниченном количестве только вина и пиво. Крепкие напитки – в количестве двух литров на одного покупателя. Естественно, далеко не каждый мог себе позволить произвести такие затраты на алкогольный напиток, приобретая большое количество крепких напитков, учитывая их цену.
В то же время любой человек, имеющий деньги, мог посетить «ночной клуб» и выпить там виски, коньяк и другие крепкие напитки. Мог провести вечер и в обществе молодых девиц.
Для того чтобы посетить клуб, надо было стать его членом, заплатив несколько франков. Иногда посетителя даже предупреждали, что при получении членского билета клуба он мог назвать любую фамилию, если по той или иной причине не хотел называть настоящую. Именно так часто поступали многие бельгийцы, мужчины, принадлежащие к хорошему обществу.
Прожив несколько лет в Бельгии и вынужденный довольно часто, по разным причинам, посещать подобные клубы, я неоднократно был свидетелем того, как это заведение посещала так называемая полиция нравов. Метрдотель или хозяин сопровождал полицейских. Они проверяли членские билеты сидящих за столом, извинялись и проходили дальше. Если за столом сидели девицы, не имеющие членских билетов клуба, полицейских предупреждали, что это сотрудники клуба, в задачу которых входило веселить посетителей. В клубе веселили посетителей концертной программой, а с девицами, приглашенными за стол, можно было и танцевать. При этом посетитель мог пить что пожелает, а спутницу он мог угощать только французским, довольно дорогим шампанским.
Я, Кент, не зря проводил время с экскурсоводом и тратил при этом деньги. Через своего сопровождающего я знакомился глубже с городом, а главное, с обычаями и нравами бельгийцев. Я поведал своему собеседнику, что приехал в Бельгию, так как мне рекомендовали именно здесь получить достаточное для Европы образование в университете в Брюсселе, известном как Университет либр – «Свободный университет». Поэтому мне бы хотелось устроиться хотя бы на некоторое время где либо, но не в гостинице. Выслушав меня, мой новый «друг» обратился ко мне со следующим предложением:
– Днем, проезжая по улице де Луа, в верхней ее части вы могли заметить красивый, с большими окнами дом. Это очень хороший пансионат. Там можно снять комнату со всеми удобствами и пользоваться хорошим питанием. В пансионате обычно останавливается только обеспеченная, вполне порядочная публика. Если вы решите поселиться там, то можете сказать, что рекомендовал его вам я (меня там знают), и показать мою визитную карточку.
Называя свое имя, он передал мне и свою визитную карточку. Мы расстались уже за полночь. Утром, прогуливаясь по городу, я забрел в пансионат. Меня встретила довольно милая, уже не очень молодая женщина, администратор. Услышав имя рекомендовавшего мне этот пансионат, она предложила посмотреть свободные номера, гостиную и трапезную. Мы прошлись. Мне понравилась одна комната, и, несмотря на то, что она была не из дешевых, я решил поселиться в ней. К вечеру я перевез все свои вещи и стал на довольно продолжительное время постояльцем этого действительно прекрасного пансионата.
Несколько позже я познакомился с настоящим владельцем пансионата и его женой. Оказывается, он был профессором Льежского университета, поэтому на свое имя, как государственный служащий, он не мог оформить пансионат. Он записал его на имя своего сына, который с успехом являлся и поваром. У сына были больные ноги, и он не мог свободно передвигаться. В пансионате он жил со своей молодой женой. Жена профессора имела на свое имя еще некоторые доходные места, в частности игральные автоматы в нескольких городах, приносящие тоже значительный доход.
Администратором была мадам Жермен. Она жила при пансионате. Большую часть времени с ней находился муж. Оба были очень симпатичными и коммуникабельными. Ко мне относились очень хорошо. Несколько удивлял невысокий уровень жизни этой пары. Мне казалось, что муж Жермен вообще нигде не работает, а иногда, просто от нечего делать, что либо мастерит в пансионате. Несколько сблизившись, вскоре я узнал, что у них было свое «дело», но, не выдержав конкуренции, они полностью обанкротились. Не оставалось ничего другого, как через друзей подыскать место, где помимо небольшого заработка можно было еще питаться. Владельцы пансионата, профессор и его жена, понимали сложившуюся ситуацию и помогали им.
У этой четы сохранились связи в деловых и даже аристократических кругах Бельгии. Они не скрывали их и с большим удовольствием вводили в круг своих знакомых и друзей молодого южноамериканца, снимающего один из дорогих номеров пансионата. Эти «связи» впоследствии приняли немалую пользу в деле легализации меня, Кента. До последнего дня моего пребывания в Бельгии, после того как сам стал уже заметным членом делового общества, я постоянно пользовался даже в годы Второй мировой войны, услугами многих из тех, с кем познакомился в пансионате через его хозяина, а иногда с помощью администратора.
ГЛАВА XI. Бельгия. Легализация. Начало разведывательной работы.
Встречи с Отто и его женой.
Переезжая в рекомендованный мне экскурсоводом пансионат, я не мог представить, какое значение он будет иметь для моей успешной разведывательной работы. Об этом придется подробно рассказать во всех деталях. Однако сейчас хочется остановиться на проведенной мною работе, предшествовавшей моей второй встрече с Отто.
Передо мной стояла задача заложить прочные основания для легализации и после этого приступить к выполнению функций представителя бельгийской фирмы, служившей «крышей» для нашей резидентуры в Бельгии, в Стокгольме.
