Трудности военного времени сказались на положении Ленинграда. 20 февраля ряд предприятий города приостановил работу из-за непоступления угля28. Перед его жителями встала продовольственная проблема. "Жутко, что делается, — писала в январе 1940 г. из Ленинграда мать одного из военнослужащих своему сыну, — в магазинах пусто, за хлебом страшные очереди, в продаже ни печенья, ни конфет, ни сахара"29. Это подтверждалось также информацией побывавших в Ленинграде военнослужащих. "Я ездил в Ленинграда, — свидетельствовал один из них, — и убедился, насколько война отразилась на снабжении трудящихся: в магазинах ничего нет, даже хлеба недостает, а народ в городе только и ведет разговор о войне и трудностях"30.
Перебои в снабжении продуктами питания наблюдались и в войсках, о чем сообщалось в партийные органы и вышестоящему командованию. В одном из документов, поступившем с Карельского перешейка, лаконично констатировалось: "Сидим без продуктов"31.
Это было в 100 км от Ленинграда. Еще сложнее обстояло дело со снабжением войск, находившихся в восточной части Карелии и на Крайнем Севере, где не оказалось даже необходимых пищевых концентратов. Об этом позднее в документах засвидетельствовано так: "Наркомат обороны и промышленность не были подготовлены к изготовлению сухарей и концентратов. Упродснаб и генштаб недооценили значение этих продуктов для снабжения армии"32.
Перебои со снабжением войск, действовавших на фронте в условиях суровой зимы, не могли не отразиться на их моральном состоянии. Тем не менее гораздо более сильным фактором, побуждавшим преодолевать все трудности, являлись глубоко проникшая в сознание большинства участников боев вера в вынужденность войны с Финляндией в интересах обеспечения безопасности Ленинграда и северо-западных границ, убежденность в правоте позиции, занятой Советским Союзом.
Население приграничных районов Ленинградской области выражало, как свидетельствуют документы того времени, полное одобрение перехода в наступление Красной Армии. В одном из них сообщалось в Ленинградский обком партии: "Население гор. Сестрорецка 30 ноября восприняло орудийные залпы Красной Армии, знаменовавшие о начале наступления на финляндскую военщину, с облегчением и большое радостью"33. Сестрорецкий участок, как известно, являлся одним из главных при наступлении советских войск на выборгском направлении.
Тем большую уверенность в справедливость наступления Краснов Армии вселял тезис о том, что СССР "не покушается на национальную и политическую независимость финского народа"34, а стремится лишь "ликвидировать антисоветский военный плацдарм", созданный в Финляндии, правительственные круги которой действуют в интересах и при поддержке империалистических держав Запада. Заключение договора о дружбе и взаимопомощи с созданным в Терийоки "народным правительством Финляндии" должно было стать весомым подтверждением указанного тезиса. В советской печати широко распространялась мысль о том, что Красная Армия призвана "оказать помощь финскому народу" освободиться от власти тех, кто "вверг страну в войну с Советским Союзом", и вновь обрести мир35.
В Ленинграде развернулась работа по разъяснению политики советского правительства в отношении Финляндии. На предприятиях города ее вели агитаторы, которых здесь насчитывалось до 60 тыс. Среди населения распространялось более 440 тыс. газет различных наименований и 670 тыс. экземпляров журналов36, многие их публикации посвящались официальным материалам, касавшимся зимней войны и ее хода. Опытные партийные работники, пропагандисты, преподаватели высших учебных заведений, литераторы выступали в печати, по радио и в различных производственных коллективах, решая эту задачу. На фронт выехали такие писатели, как А.Т. Твардовский, С.Я. Маршак, СВ. Михалков, Н.Е. Вирта, A.A. Прокофьев, М.А. Дудин и др. В директиве начальника политуправления Ленинградского военного округа П.И. Горохова, направленной еще 23 ноября в войска, конкретно указывалось: "Мы идем не как завоеватели, а как друзья финского народа. Красная Армия поддержит финский народ, который стоит за дружбу с Советским Союзом и хочет иметь свое финляндское подлинно народное правительство"37.
Из донесений, поступавших в партийные органы и вышестоящему командованию, явствовало, что среди призывников запаса, направляемых в войска Ленинградского военного округа, и в его частях не наблюдалось каких-либо отрицательных эмоций в преддверии наступления Красной Армии. Докладывалось, в частности, что среди лиц финской национальности "настроение военнообязанных было хорошее"38.
В канун наступления в частях Ленинградского военного округа, на кораблях Краснознаменного Балтийского и Северного флотов велась постоянная разъяснительная работа. В одном из донесений в Москву из политуправления Балтийского флота сообщалось: "Ночь с 29 на 30 ноября все работники политуправления работали на кораблях и в частях, помогая военкомам организовать среди личного состава разъяснение внешней политики советского правительства"39. В другом документе сообщалось как бы о достигнутом результате: "Приказ о выступлении с оружием в руках встречен с исключительным подъемом"40.
Чувство уверенности в справедливость решения о применении силы при разрешении конфликта с Финляндией проявлялось в это время также среди подавляющего большинства гражданского населения. Характерно в этом отношении письмо рабочих Кировского завода бойцам, командирам и политработникам Ленинградского военного округа. "Все наши мысли и чувства, все желания и чаяния, — говорилось в нем, — направлены у нас сейчас к тому, чтобы как можно лучше, честнее и самоотверженнее трудиться на благо своей любимой Родины… А если понадобится, мы без колебания возьмем в руки оружие и вместе с вами до последней капли крови будем защищать наш родной город…41. При этом в письмах на фронт нередко присутствовала мысль о важности решения Красной Армией задачи "освобождения трудящихся Финляндии"42.
Вполне возможно, что отдельные письма, публиковавшиеся в печати, готовились лицами, которые руководствовались пропагандистскими целями. Однако без риска впасть в ошибку можно утверждать, что страна, и прежде всего ленинградский регион, были уверены в справедливости и обоснованности действий Красной Армии в Финляндии по обеспечению безопасности СССР.
На предприятиях, выполнявших военные заказы, администрация встречала необходимую поддержку своих коллективов, когда требовалось быстрое выполнение производственных заданий. В связи с уходом на фронт квалифицированных специалистов многие работали сверхурочно. На отдельных заводах и фабриках Ленинграда, где выпускалась военная продукция, рабочие трудились по 20 часов в сутки43, нередко совмещая ряд профессий. В начале 1940 г. число "многостаночников" и выполнявших работу по нескольким профессиям достигло на ленинградских предприятиях 19 тыс. человек44.
В итоге советское правительство получило возможность в полной мере оценить результативность работы.
В экстремальных условиях войны ленинградская промышленность фактически превратилась в главный арсенал страны. В отчете ленинградских областной и городской партийных организаций констатировалось 21 апреля 1940 г., что удалось в значительной мере преодолеть трудности, имевшиеся в обеспечении промышленности топливом и сырьем, сделав это прежде всего за счет внутренних ресурсов региона45. В 1939 г. произошло резкое повышение производительности труда — почти на 28 % по сравнению с 1937 г. Дополнительный прирост выпускаемой продукции за счет сверхплановой производительности труда составил в денежном выражении 700 млн. руб.46
В сложных условиях приходилось срочно осваивать выпуск совершенно новых видов военной продукции. В частности, была поставлена задача начать изготовление в большом количестве автоматического стрелкового оружия, фугасных мин и миноискателей, шанцевого инструмента, средств заграждения и различного военного снаряжения. Сталин потребовал от наркомата вооружения срочно наладить выпуск автоматов типа финского "Суоми", который показал высокие боевые качества. Для этого предлагалось возобновить ранее прерванное производство пистолета-пулемета Дегтярева, внеся в него конструктивные изменения с учетом положительных особенностей автомата "Суоми". Как вспоминал впоследствии нарком вооружения Б.Л. Ванников, "Сталин приказал все выпускаемые пистолеты-пулеметы комплектовать только такими же дисками, как "Суоми"47.
То же самое произошло и с запуском в производство миноискателей, потребность в которых на фронте была исключительной. Ленинградским специалистам поручили срочно разработать конструкцию миноискателя. "Взволнованные, хотя и несколько озадаченные, инженеры и преподаватели разошлись по лабораториям, — вспоминал К.А. Мерецков. — Уже на следующий день первый образец миноискателя был готов"48. Вскоре начался их массовый выпуск. Среди сконструированных в короткие сроки и запущенных в производство были новые полевые радиостанции, минометное вооружение, танковые тараны, бронещитки, бронесани, сухопутные торпеды49. Самым крупным достижением явился выпуск на Кировском заводе новых тяжелых танков типа "KB". Они были испытаны при прорыве линии Маннергейма и сыграли там исключительно большую роль.
