Еще до вторжения советских войск в Чехословакию, в конце июля 1968 г., когда советская печать вела особенно яростную кампанию против демократизации в Чехословакии, а угроза интервенции казалась более реальной, чем когда-либо до или после, появились два документа, в которых выражено сочувствие Чехословакии и возмущение пропагандистской кампанией: письмо пяти коммунистов – П. Григоренко, А. Костерина, В. Павлинчука, С. Писарева, И. Яхимовича – к членам КПЧ, ко всему чехословацкому народу и открытое письмо Анатолия Марченко в газеты «Руде право», «Праце», «Литерарни листы». Ввод советских войск в Чехословакию, под именем «братской помощи» единодушно одобренный на страницах советской печати, встретился с различными формами протеста отдельных советских граждан. Из самиздатовских откликов на эти трагические события можно назвать следующие:
письмо Ивана Яхимовича;
Валентин Комаров [Леонард Терновский, 1933—2006]. «Сентябрь 68 года»; «Логика танков», статья неизвестного автора; «Обращение к коммунистам», подписанное «Коммунист»; письмо П. Григоренко и А. Костерина, а также письмо А. Костерина в ЦК КПСС с отказом от членства в партии, которая стала «жандармом Европы». Все эти различные по стилю и жанру произведения объединяются несколькими общими моментами: а) интервенция в Чехословакии – результат реставрации сталинизма; б) истинная причина агрессии – стремление подавить демократизацию, законность, свободу, уничтожить опасный пример соединения социализма с демократией; в) моральное поражение оккупантов; г) коллективная ответственность нашего народа, нашей интеллигенции за происшедшее и необходимость консолидации всех честных и мыслящих людей нашей страны.
22. СТИХИ. …в самиздате, как всегда, ходит много отдельных стихов, в том числе «Прощание с Буковским» Вадима ДЕЛОНЕ и несколько стихотворений неизвестных авторов, написанных под впечатлением советского вторжения в Чехословакию.
Из раздела
ДОПОЛНЕНИЯ К СПИСКУ ВНЕСУДЕБНЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ
1968 года
149. Бополов, студент Института иностранных языков, написал письмо в редакцию «Голоса Америки» с осуждением вторжения в Чехословакию; письмо он не отправил, а потерял, после чего оно оказалось (видимо, было передано. – Н. Г. ) в институте; курсовое собрание вынесло решение исключить его из комсомола и просить ректора исключить его из института. Через 3 часа после собрания Бополов бросился в Москву-реку, но был спасен, после чего попал в психиатрическую лечебницу.
150. Марина Меликян, преподаватель кафедры русского языка для иностранцев МГУ, проголосовала против резолюции, одобряющей ввод войск в Чехословакию, уволена «по собственному желанию».
153. Ирина Якир, студентка Историко-архивного института, 9 октября была у здания суда над демонстрантами, 10 октября после занятий ее вызвали на комитет комсомола и сказали, чтобы больше она туда не ходила, на что она сказала: «Там судят моих друзей, если бы я 25 августа была в Москве, я была бы с ними», исключена из комсомола.
Выпуск 1 (6). 28 февраля 1969
ДЕЛО ИВАНА ЯХИМОВИЧА (Фрагмент)
…Первый (и пока единственный) допрос Яхимовича состоялся 5 февраля 1969 года… Следователь задал Яхимовичу, в частности, вопрос по поводу изъятого при обыске неотправленного письма Павлу Литвинову, написанного после демонстрации 25 августа 1968 г.: «В вашем письме написано: „Горжусь, восхищаюсь и если бы был в Москве – был бы с вами на Красной площади“. Вы и сейчас так думаете?» – «Да», – отвечал Яхимович.
Из раздела
ВНЕСУДЕБНЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕПРЕССИИ 1968—1969 гг.
События в Горьком … В ноябре 1968 г. за распространение «2000 слов» исключен студент истфака университета Терновский и трое студентов Политехнического института.
Из раздела
КРАТКИЕ СООБЩЕНИЯ
25 января 1969 года, в день похорон Яна Палаха, две студентки Московского университета [18] вышли на площадь Маяковского с плакатом, на котором были написаны два лозунга: «Вечная память Яну Палаху» и «Свободу Чехословакии». Они простояли на площади позади памятника Маяковскому около 12 минут. Постепенно вокруг них начала собираться молчащая толпа. Затем к девушкам подошла группа молодых людей, без повязок, назвавших себя дружинниками. Они отобрали и разорвали плакат, а студенток, посоветовавшись, отпустили.
25 августа 1968 года ночью в новосибирском Академгородке на нескольких общественных зданиях появились надписи, осуждающие вторжение в Чехословакию. Одна из них: «Варвары, вон из Чехословакии!» Тех, кто сделал надписи, искали с собаками, но не нашли. Так как по прошлому опыту было известно, что надписи плохо смываются, их заклеили газетами.
В этом выпуске Хроники целиком напечатано воззвание Петра Григоренко и Ивана Яхимовича «К гражданам Советского Союза!» Воспроизвожу его полный текст.
К ГРАЖДАНАМ СОВЕТСКОГО СОЮЗА!
Кампания самосожжений, начатая 16 января 1969 года пражским студентом Яном Палахом в знак протеста против вмешательства во внутренние дела ЧССР, не прекращается. Еще один – пока последний – живой факел запылал на Вацлавской площади в Праге 21 февраля.
Этот протест, принявший столь страшную форму, обращен прежде всего к нам, советским людям. Это непрошеное и ничем не оправданное присутствие наших войск вызывает такой гнев и отчаяние у чехословацкого народа. Недаром смерть Яна Палаха всколыхнула всю трудовую Чехословакию. Мы все несем долю вины за его гибель, как и за гибель других покончивших с собой чехословацких братьев. Своим одобрением ввода войск, его оправданием или просто молчанием мы способствуем тому, чтобы живые факелы продолжали гореть на площадях Праги и других городов.
Чехи и словаки всегда считали нас своими братьями. Так неужели мы допустим, чтобы слово «советский» стало для них синонимом слова «враг»?! Граждане нашей великой страны!
Величие страны – не в могуществе ее войск, обрушенных на немногочисленный свободолюбивый народ, а в ее нравственной силе.
Неужели мы будем и дальше молча смотреть, как гибнут наши братья?! Теперь уже всем ясно, что присутствие наших войск на территории ЧССР не вызывается ни интересами обороны нашей родины, ни интересами стран социалистического содружества.
Неужели у нас не хватит мужества признать, что совершена трагическая ошибка, и сделать все, что в наших силах, для ее исправления?! Это наше право и наш долг!
Мы призываем всех советских людей, не совершая поспешных и опрометчивых действий, всеми законными средствами добиваться вывода советских войск из Чехословакии и отказа от вмешательства в ее внутренние дела! Только таким путем можно восстановить дружбу между нашими народами.
Да здравствует героический чехословацкий народ!
Да здравствует советско-чехословацкая дружба!
Петр Григоренко
Иван Яхимович
28.2.69Выпуск 2 (1). 30 апреля 1969
(В разделе «Новости самиздата» аннотированы материалы относительно самосожжения Яна Палаха, статьи Павла Когоута и Милана Кундеры.) Из раздела
ВНЕСУДЕБНЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕПРЕССИИ 1968—1969 гг.
Гусев, старший научный сотрудник Зоологического института АН СССР, Ленинград, написал несколько писем в ЦК КПСС: по поводу статьи «КГБ 50 лет на страже социалистической законности» в газете «Правда», по поводу Чехословакии, по поводу признаков реабилитации Сталина, в январе 1969 года исключен из партии.
Аронов, Институт элементоорганических соединений, воздержался на митингах по поводу Чехословакии, институт не ходатайствовал о продлении ему московской прописки. По окончании срока прописки уволен с работы.
Из раздела
КРАТКИЕ СООБЩЕНИЯ
13 апреля в Риге студент Илья Рипс совершил попытку самосожжения. У обелиска Свободы, установленного во времена независимой Латвии, он развернул плакат «Свободу Чехословакии». Вокруг него собралась толпа, настроенная недружелюбно. Юноша сбросил плащ, под которым был ватник, пропитанный бензином, и поджегся. К нему бросились несколько моряков, погасили огонь и избили его. Машина скорой помощи увезла Илью Рипса в закрытую больницу, находящуюся в ведении КГБ. Ожоги оказались легкими: обожжены пальцы и грудь. В настоящее время Илья Рипс перевезен в Москву, но куда именно, неизвестно. (Это были ошибочные сведения. Илью не перевезли в Москву, а перевели в Риге же на судебно-психиатрическую экспертизу. – Н. Г. )
Илье Рипсу 21 год, в этом году он заканчивает мехмат Латвийского университета, был распределен в один из рижских научно-исследовательских институтов, он блестящий математик, считался «звездой мехмата».
В один из первых дней после вторжения в Чехословакию выпускник физического факультета МГУ Владимир Карасев повесил в вестибюле главного здания МГУ плакат и стал собирать подписи против ввода войск. Когда, довольно скоро, пришли несколько работников охраны университета, у него было собрано не более четырех подписей. Так как Карасев отказался добровольно уйти с охранниками, они повалили его и потащили за руки и за ноги. Один из почтальонов п/о В-234, оказавшийся здесь, несколько раз ударил Карасева по лицу, выкрикивая политические ругательства: «фашист, бандеровец» и др. В отделении милиции от Карасева потребовали объяснений мотивов его поступка и затем отправили в психиатрическую больницу, где он и пробыл около трех месяцев. После выхода из больницы КАРАСЕВ устроился кочегаром на одну из подмосковных фабрик.
