Взрыву сопротивления в Арагоне способствовало также то, что самыми влиятельными и уважаемыми из подозреваемых были новые христиане, то есть крещёные евреи – марраны. Депутация от королевства обратилась за помощью к папе. В Рим были посланы эмиссары, которым поручили ходатайствовать об отмене в Арагоне статьи, касающейся конфискаций.
В то время как депутация от арагонских кортесов[95] предъявляла свои требования, инквизиторы, не теряя времени, вступили в должность и сожгли несколько новых христиан во время публичного и очень торжественного аутодафе. Это привело в отчаяние марранов, которым грозила явная опасность. Они боялись тех ужасов, которые происходили в Кастилии, где ежегодно тысячи людей становились жертвами инквизиции. Увидев, что от папы и короля ждать помощи нечего, они решили усмирить инквизиторов, убив некоторых из них. Был составлен заговор.
Одним из первых от рук марранов пал инквизитор Педро де Арбуэс, известный своими жестокостями и кровожадностью. Зная о ненависти, которую он возбуждал в людях, инквизитор носил кольчугу, а под капюшоном – железную каску. Тем не менее заговорщики настигли его однажды в церкви у алтаря и, направив удары своих кинжалов в шею, не прикрытую кольчугой, нанесли рану, от которой он умер двумя днями спустя, 17 сентября 1485 года.
Заговорщики считали, что пролитая кровь приведёт остальных инквизиторов в священный ужас; они рассчитывали, что сам король и папа пойдут на уступки из страха перед новыми восстаниями в Арагоне и Кастилии.
Они заблуждались. Заговорщиков арестовали, инквизиция продолжала свирепствовать, а Педро де Арбуэса канонизировали в 1664 году.
Помимо основных заговорщиков были казнены тысячи ни в чём не повинных людей. Арагон буквально захлебнулся в их крови, а что касается главных виновников убийства, то им до повешения отсекли руки; их трупы были четвертованы, и члены их разбросаны в различных публичных местах. Один из этих несчастных, Жан д'Абадиа, в тюрьме покончил с собой, что не помешало инквизиторам надругаться над его трупом и приволочь его на аутодафе.
Педро де Арбуэсу было сооружено великолепное надгробие, под которым и было 8 декабря 1487 года погребено его тело, а на памятнике была выгравирована следующая надпись в традиционно напыщенном стиле: «Кто почивает под этим камнем? Другой, столь же твёрдый камень[96], добродетель которого удаляет отсюда всех иудеев; ибо священник Пьер – тот твёрдый камень, на котором Бог воздвиг своё дело (инквизицию). Счастливая Сарагосса! Ликуй, что на сём месте похоронен славный мученик. А вы, о иудеи, бегите отсюда, бегите немедленно, ибо сей драгоценный камень-гиацинт обладает свойством изгонять нечисть из этих мест». Арбуэсу была также воздвигнута статуя с прочувствованными надписями от Фердинанда и Изабеллы.
Надо было сохранить драгоценное воспоминание об этой победе инквизиции, что и было сделано следующим образом: оружие, служившее убийцам, было развешено в соборе Сарагоссы, где долго сохранялось рядом со списком людей, сожжённых или подвергнутых публичному наказанию. Эти имена написали большими буквами на холстах, на которых сверху изображали пламя, если виновный был сожжён, или огненный крест, если он подвергся какому-либо другому испытанию. Некоторые из холстов были вскоре сняты, вследствие папских булл, исполнение которых было разрешено Фердинандом V в качестве особой милости. Они были убраны ввиду особого ходатайства семей осуждённых, которые занимали видное положение в городе. Эта мера чрезвычайно не понравилась инквизиторам; своими безумными фанатичными жалобами они сумели возбудить наиболее невежественные элементы среди старых христиан, уверив их, что поступок этот был оскорблением, нанесённым католицизму. Их жалобы подали повод к восстанию, которое грозило стать повсеместным, столь велико было влияние духовных лиц, заинтересованных в сокрытии истины и искажении идей.
В то время как эти волнения охватили Сарагоссу, аналогичные события происходили и в остальных провинциях.
Ни Фердинанд, ни папа не пошли ни на малейшую уступку своим подданным, и после нескольких лет упорной борьбы, перемежавшейся с легальными протестами, испанцы должны были смириться.
Неоспоримо, что инквизиция утвердилась в Испании против воли всех областей, несмотря на отчаянное сопротивление всей Испании.
Во время этой борьбы Торквемада совершенно спокойно продолжал укреплять свою собственную власть, то есть власть инквизиции. Продолжал он настаивать и на изгнании евреев из Испании. И добился своего: 29 апреля 1492 года Изабелла и Фердинанд V издали указ об изгнании евреев из всех владений испанских королей.
На чём было основано это несправедливое и варварское решение, противное интересам самой Испании и наносившее роковой удар торговле Иберийского полуострова?
Прежде всего издание указов не было неожиданным для евреев. В стране регулярно проходили погромы, а на кострах инквизиции сжигали тысячи иудеев. Антииудаистские настроения постепенно перерастали в антисемитизм. Этому способствовала и антиеврейская политика в Англии и Франции.
Старые христиане, деморализованные бесконечными пытками и постоянными преследованиями, забитые и полностью лишённые чувства справедливости, приписывали евреям все пороки, взваливали на них все преступления. Их обвиняли в совершении всевозможных святотатств, утверждали, что врачи и аптекари-евреи отравляют больных, когда больные эти – христиане.
Так, в июне 1490 года некий крещёный еврей Бенито Гарсиа был арестован по обвинению в приверженности к иудаизму и контактах с иудеями. Однако в ходе расследования арестованный признался, что вместе с несколькими другими марранами похитил христианского пятилетнего мальчика. В Страстную пятницу пять евреев и шесть марранов распяли его в пещере, вырвали у ребёнка сердце и совершили над ним магический обряд. Имени мальчика в документах инквизиционного трибунала нет. Тем не менее сейчас он известен как «святое дитя из Ла-Гуардии». Хотя никаких доказательств по этому делу собрано не было, 16 ноября 1491 года восемь осуждённых – без доказательств, но по решению суда! – были сожжены.
Таких примеров жесточайшего преследования евреев в истории Испании множество. Тем не менее не только и не столько народная ненависть послужила причиной изгнания евреев из королевства Изабеллы и Фердинанда. Историки убедительно доказали, что решающее значение в появлении «антисемитского» указа имели интересы централизованного государства, для создания и укрепления которого была необходима единая религия.
Вполне вероятно, что королевская чета была искренне убеждена, что для того, чтобы евреи приняли христианскую веру, на них необходимо надавить и поставить перед выбором: либо они принимают новую веру, либо высылаются из страны.
Евреи же, убеждённые в том, что для устранения этой опасности достаточно предложить денег Фердинанду, обязались: пожертвовать 30 тысяч дукатов на расходы, связанные с гранадской войной, которая в ту пору разгоралась; ничем не беспокоить правительства; подчиняться касающимся их правилам и проживать в кварталах, отделённых от христианских районов; до ночи возвращаться домой и отказаться от исполнения некоторых профессий, предоставленных исключительно христианам. Фердинанд и Изабелла были не прочь внять этому предложению, ибо деньги им были нужны.
Торквемада, узнав о намерении евреев, явился к царственной чете с распятием в руках, бросил крест на стол и воскликнул: «Иуда продал Сына Божия за тридцать сребреников, ваши величества, быть может, хотят продать Его за тридцать тысяч. Он здесь. Вот Он, возьмите и, если хотите, продайте!..»[97]
Легенда гласит, что поступок Торквемады изменил образ мыслей Фердинанда и Изабеллы, и 31 марта 1492 года они издали декрет, согласно которому все евреи, мужчины и женщины, обязаны были под страхом смерти и потери своего имущества до 31 июля того же года покинуть Испанию. Те же кары грозили всем христианам, скрывающим у себя в доме евреев после означенного срока. Изгнанникам разрешалось продавать своё имущество, увозить с собой мебель и другие вещи, за исключением золота и серебра, взамен которых они могли брать векселя или какие-нибудь незапрещённые товары.
Тем не менее известно, что ещё в декабре 1491 года, то есть всего за три месяца до указа, был опубликован план обложения евреев налогами на 1492 – 1494 годы! Это говорит о том, что королевская чета действительно не верила в возможность исхода еврейского народа из Испании.
И всё-таки евреи предпочли оставить Иберийский полуостров. Всего Испанию покинули около восьмисот тысяч евреев. Путь их к морским гаваням, где их ждали зафрахтованные еврейскими общинами суда, был исполнен мук и страданий. Историк того времени Андрес Бернальдес, известный антиеврейскими настроениями, писал: «Они шли потоком – взрослые и дети. Одни шли пешком, другие ехали верхом на лошадях или ослах, третьи – в повозках… Они падали и поднимались, умирали и рожали, теряли сознание и слабели от болезней. Они распевали гимны, подбадривая друг друга».
