Похоже, что Нижний Амур по количеству вариантов сочетания типов спирали превзошёл культуры яншао и дзёмон, а тип спирали «инь-ян» в период неолита зафиксирован только здесь. Из посёлка Вознесенское происходят хорошо известные фрагменты сосудов, покрытые красной охристой краской с изображением антропоморфных личин. В этих композициях тоже фигурирует мотив спирали, образованной сопряжением дуг полуокружностей, или тип символа «инь-ян» (илл. № 199 [7]). На сохранившемся сосуде из этого же памятника использован мотив нисходящей клотоиды, ветви которой преобразованы в спираль типа символа «инь-ян» (илл. № 199[13]).
илл. № 199
Таким образом, орнаментика неолитической культуры Восточной Азии и Дальнего Востока даёт примеры всех известных сегодня математических типов фигур спиралей с некоторой региональной спецификой.
Географическое расположение неолитических культур, использовавших в орнаментах описанные типы спирали следует дополнить указанием, что в сопредельных регионах – юге Сибири, Приморье, Сахалине спиральные орнаменты на керамике представлены очень скудно или не встречаются совсем.
Создаётся впечатление, что из трёх отмеченных центров главным следует считать Нижнеамурье. Именно здесь широко в орнаментике использовались все известные типы спирали и использовались их комбинации. Только здесь выявлен мотив спирали «инь-ян», хотя считается, что знак «инь-ян», являющийся производным этого мотива, неотъемлимый символ древних культур Китая. Но оказалось, что в культуре яншао он не просматривается. Более того, такие же типы спирали в Приамурье широко представлены и в петроглифах Сикачи-Аляна, Шереметьево на Уссури, реки Кии, чего нет в других сравниваемых культурах. Распространение спирального мотива в рисунках в Приамурье охватывает не менее полутора тысяч километров по Амуру, включая нижнее течение Уссури и южное побережье Татарского пролива до г. Находка. Сосуд с изображением спирали, найденный у г. Находка (илл. № 68). При ничтожности объёма археологических работ в Приамурье, здесь существует около 80 пунктов, где найдена Вознесенская керамика – основной носитель спирального орнамента.
Спираль присутствует и в древних культурах Кореи, Вьетнама, Таиланда (культура Бан-Чанг), а так же в европейско-переднеазиатском регионе. Однако знак «инь-ян» и тип спирали «инь-ян» удалось пока выявить только в трипольской культуре и на Амуре – кондонской и Вознесенской культурах. Аналогию рисунков и их семантики между этими культурами удалось проследить по 20 позициям. Теперь эта связь прослеживается ещё и по типу спирали «инь-ян». Известно, что ранняя трипольская культура относится к праславянской, религиозно-мифологическим культом которой был Бог Род. Образ его свято и твёрдо хранился и поддерживался в высшей сакральной среде волхвов-жрецов и был «неизречённым» и недемонстрируемым. Он нёс в себе два порождающих начала – мужское и женское, необходимое для зачатия и рождения. И хотя образ его не демонстрировался, но должен был иметь свой символ в неолитической символике Триполья. Таким символом и мог являться знак «инь-ян», трактующийся и в настоящее время, как единство двух противоположных начал, в т. ч и мужского и женского. Это подтверждает трансформация Бога Рода в Иегову, имя которого состоит из двух слов праславянского языка, обозначающих мужское порождающее начало – «уй, ий, ийи, уйа или уд» и женское – «хова, хава», в значении женского полового органа («ховать» – прятать). Отсюда и Ева-Хава. Таким образом, «ийе» + «хова» = УйеХава – Иегова (позже у евреев Яхве – Йахова). Это доказывает, что теоним и мифо-образ заимствованы евреями у индоевропейцев. Другого источника этого мифообраза нет, а этимология имени бога однозначно раскрывает семантику знака «инь-ян».
Культуре какого нижнеамурского прогрессивного этноса в неолите мог принадлежать столь разнообразный спиральный орнамент, включающий и мотив спирали типа «инь-ян»? Предки тунгусо-маньчжурского этноса не могли быть ими, хотя бы потому что в Прибайкалье, откуда он мигрировал на Амур, он не выявлен, да и сама миграция произошла только в начале новой эры. Нивхи – палеоазиаты, так считают академические этнологи, но они не имели отношения ни к гончарству, ни к неолитической символике, ни к работе с камнем – петроглифам ни в прошлом, ни в настоящее время. Единственное, что связывает орнаментальную культуру неолита с традиционными изображениями на халатах северян – это архимедова и логарифмическая спираль, которые они получили, скорее всего, в подарок от китайцев в средние века вместе с драконами – рисунками на шёлковых халатах.
Наиболее тесно связаны неолитические культуры Приамурья с японской культурой дзёмон. В этот период существовал культурный контакт Нижнеамурья с Сахалином и через него с Хоккайдо. Это послужило развитию спирального мотива, как считают японские историки, в культуре дзёмон. Но для трансляции Нижнеамурской культуры в Японию она должна была быть выше последней. Могла ли быть орнаментальная культура нивхов содержательней дзёмонской в это время? Понятно, что нет, ведь она относилась к шаманистской, такая культура не прогрессирует и не достигает сколько бы заметных высот. Но на Нижнем Амуре культура в символике не уступала неолитическим культурам Европы, Передней Азии, Предкавказья, Ближнего Востока, судя по распространённым здесь символам – разнообразные типы спирали, равноконечные кресты, косые кресты, свастики, ромбы, треугольники, меандры, концентрические окружности, овалы, петли, волюты, «Рога барана», «Священная триада», ленточный орнамент, изображение Великой Богини с сердцевидной головкой и многого другого. А религиозные представления и этапы изображения образа Бога Творца были такими же как на Западе: зверь > рога, бивни, кости зверя > синкретические антропо-зооморфные существа «иномира» > камень > каменный фаллический культ > антропоморфный образ > космогонические образы, что с мезолита ярко представлено в петроглифах и керамике Приамурья. Это, как понятно, теистическая, а не шаманистская религия.
Китайский этнос, теоретически мог прибыть по Сунгари и Уссури на Нижний Амур и стать источником нижнеамурской символики, но многие перечисленные символы не обнаружены в их неолитических культурах, хотя некоторые совпадают: зигзаги, спирали, свастики. Но и происхождение культуры китайского неолита многие исследователи связывают с инфильтрацией территории будущего Китая индоевропейскими племенами. Таким образом, эта символика могла прийти на Амур, наиболее вероятно, только из Европы. Хотя по мнению отечественных историков она была доморощенной – нижнеамурской, прананайской. Многие вопросы спорны и запутаны академистами, простым ответам не придаётся значения или они замалчиваются, как не вписывающиеся в академические представления. Вот, например, петроглиф европейского лица в сикачи-алянских петроглифах (илл. № 72). Это, как говорится, стопудовый факт присутствия европеоидов в неолите в Сикачи-Аляне. Он нигде не публикуется, хотя его открыл сам А.П. Окладников. Вот как он его описал:
«Изображено человеческое лицо, не ограниченное контуром. Видны дугообразные линии бровей, от которых опускается широкий массивный нос. По бокам носа весьма своеобразно показаны глаза. Внизу, там, где должны быть щёки лица, нанесены две короткие дугообразные полоски. Они и на самом деле означают, очевидно, щёки. Довольно живо изображен рот. В целом этот рисунок производит сильное, можно даже сказать, живописное впечатление». Ни слова не сказано академиком о расовой принадлежности этого рисунка лица. Но непредвзятому читателю и так ясно, что это не монголоидное лицо.
Таким образом, «инь-ян», он и в Триполье и в Приамурье «инь-ян», поскольку европеоиды в неолите расселились во всей Евразии, а по теории Ю.Д. Петухова в неолите это был единственный цивилизованный первоэтнос планеты, другие этносы в это время только вызревали и находились в предэтнотическом состоянии и культура их была достаточно примитивна и во многом позже заимствована и индоевропейцев.
Глава № 20
Сикачи-алянские петроглифы – Лоси в четвёртом приближении к их познанию
Задержка с изданием книги имеет и свои положительное значение. Процесс познания петроглифов, очевидно бесконечен и можно говорить только о приближении к их познанию. Появилась новая информация, новые идеи и более глубокое понимание смысла изображений. Теперь, очевидно, эту главу можно назвать четвёртым приближением к познанию петроглифов. В ней придётся кратко напомнить исходную информацию и кое-что повторить для понимания новых заключений в их интерпретации.
Изображений лосей два. Нигде в мире нет подобных рисунков, у которых бы внутреннее поле их было бы наполнено загадочными геометрическими фигурами. Разгадка их, а значит и интерпретация, как оказалось напрямую зависит от методологического подхода к их познанию.
