Осознание себя преемниками монгольской государственности придавало уверенность русским правителям. Москва – это «Новый Сарай», конкурент Крымского ханства за право быть главным наследником Золотой Орды.
Подобная трактовка происхождения московской державности кажется весьма убедительной, но это только на первый взгляд. Степень заимствования Московией у монголов политических институтов сильно преувеличена. Московия проявляла немалую компетентность при осуществлении «восточной» дипломатии. При чтении посольских книг о переговорах Москвы с Ногайской Ордой возникает ощущение, что русские мастерски воспроизводили «язык Степи». Но русские контакты с христианскими европейскими странами строились по иной модели, вовсе не татарской. Дипломатические памятники сношений с западноевропейскими странами переполнены повторяющимися апелляциями к христианскому единству и недопущению пролития христианской крови. Это, казалось бы, однозначно свидетельствует, что московиты считали себя полноправными членами христианского мира. Территориальный рост Московии и протяженности ее границы также не подтверждают идею, будто бы она хотела стать преемницей Золотой Орды. Московия никогда не выдвигала лозунг собрать под своей властью земли Золотой Орды. Вплоть до конца XVII столетия Россия не ставила перед собой задачи победить Крым, который являлся главным наследником Ордынской государственности, да и в ХVII веке наступление на южное ханство было обусловлено участием России в европейском антимусульманском союзе, «Священной лиге».
Поскольку географические границы Московии и Орды не совпадали, русские не могли иметь ту же самую геополитическую ориентацию, что и Золотая Орда. Например, Россия имела сферу интересов в Поволжье (прежде всего торговлю). Но она едва ли нуждалась в азербайджанских кочевых пастбищах, за которые Орда постоянно спорила с Ильханатом. Стремление Ивана IV к балтийским портам в Ливонской войне не имело исторического прецедента в политике Орды.
Очень показательна идеология завоевания Казани в ХV – ХVI веках. Русская дипломатия обосновывала свои права на эту территорию тем, что Казань якобы была преемником Великой Булгарии. А Булгарию в древности победили предки великих князей московских – князья владимирские и киевские. Ногаи называли Ивана IV «белым царем», что означало «хан Западной Орды». Это подразумевало трактовку статуса правителя Москвы как наследника ханской власти. Однако, как показал Д. Островский, это обращение присутствует в посланиях, адресованных Ивану IV, но его нет в документах, исходящих от Ивана IV. Во всех русских текстах титул царя писался согласно московскому протоколу: «царь и великий князь всея Руси». Московиты перевели ногайские послания и оставили в них титул «белый царь». Это показывает, что Московия позволяла ногаям и другим кочевникам, например калмыкам, в XVII веке называть своего государя титулом правителя Монгольской империи, но не более того. Причем именно «позволяла» – Москва была крайне чувствительна к любым неточностям в титуле монарха. Русские дипломаты не отрицали обращения «белый хан», но и не подтверждали его уместность. Иначе Московия реагировала на попытку в некоторых ногайских посланиях, например от Белек Булат мурзы в 1551 году, объединить родословия Чингисидов и Рюриковичей. Ногайская «генеалогическая лесть» не была оценена Россией. Для нее было значимо только возведение рода русских царей от Августа кесаря.
Это все доказывает, что Московия не нуждалась в декларации своей преемственности от Золотой Орды ни на словах, ни на практике. Перед нами однозначные свидетельства невосприимчивости Московии восточной политической идеологии. Однако есть эпизод, казалось бы, свидетельствующий об обратном. М. Чернявский утверждал, что в течение ХVI столетия образ хана был более широко представлен в московской политической культуре, чем образ византийского василевса. Ученый считает временную передачу Иваном IV престола Чингисиду Симеону Бекбулатовичу в 1575–1576 году ярким примером, подтверждающим данный тезис. Но Симеон никогда не был царем Московии. Он носил титулы касимовского хана, позже великого князя Тверского. Назначение Симеона следует рассматривать как политический театр и не стоит расценивать как возвеличивание чингисидской родословной. Таким образом, легковесные декларации, будто московская государственность являлась преемницей Золотой Орды, не выдерживают научной критики. Московия была прежде всего православным христианским царством, наследником Киева и Владимира, а вовсе не Сарая.
392. Западные историки в основном придерживались т. н. «смягченной» концепции вассалитета, впервые сформулированной в работах Ф. Грэхэма и Дж. Куртэйна. / Graham F. R. The Arches and the Steppe or the Empires of Scythia: A History of Russia and Tartary. London., 1860.; Curtain J. The Mongols in Russia. Boston., 1908; Dawson Chr. The Mongol Mission. London-New York. 1955 / Дж. Феннел ещё смягчает картину, ограничивая время существенного влияния Орды на Вел княж. Владимирское сроком с 1281 по 1331 год. А Чарльз Гальперин идет дальше, развивая доводы о том, что отношение ордынских ханов к Северной Руси было весьма лояльным «…Для Золотой Орды – в силу географического и торгово-экономического факторов – не было смысла управлять Русью».
393. Может возникнуть вопрос: а что, часто повторяемые ссылки на Каштанова и Янина, они неизвестны науке? Хороший вопрос. Дело в том, что эти данные верны для периода с 1331 по 1389 г. В 1331 году Узбек настоял на увеличении дани с 6000 до 8000 руб. Своё требование он обосновал тем, что территория и население Руси значительно выросли, особенно в районе богатой мехами Югры (Н. С. Борисов, см. [415]), откуда новгородцы вытеснили промысловиков-булгар, подданных Орды. Русские решили, что это справедливо. Отсюда видим, что в XIV веке дань была малая. Но какой она была в XIII веке? Когда стала малой? Т. о., на сегодня нет общего и даже доминирующего мнения о величине ордынского «выхода» до 1300 г. И были ли в 1200-е годы повинности кроме «выхода»? Какого размера? Попробуем разобраться. Во-первых, есть достаточно известная работа С. Н. Кистерёва (Кистерев С. Н. Рубль северо-восточной Руси до начала XV века // Очерки феодальной России. Вып. 3. М., 1999. Стр. 80–82), где показывается, что дань составляла 0,03 руб. на семью в год в Суздальской земле в конце XIII века. А по Каштанову – 0,044 руб. Но дело в том, что С. Н. Кистерёв проводит расчет из рубля конца 1200-х гг., весом 170,1 г. Низовый рубль у Каштанова – 102 г. А 170,1/102 = 1,6677. 0, 044/ 0,033 = 1,47. Есть небольшая разница.
1,6677/ 1,47 = 1,135. Т. е. в конце XIII века с семьи платили немного больше. Но не в 10 и не в 2 раза, а только на 13,5 %. Это подтверждается косвенно приведённым сообщением Марко Поло о малой дани Руси во второй половине XIII века. И он не одинок. Киракос Гандзакеци сообщает, что в 1260-е годы ордынские ханы отозвали своих чиновников из России, и дань русские «собирают сами и платят более или менее, смотря по обстоятельствам». В. Махнач: «Ведь число пленников неуклонно сокращалось с нормализацией уважительных отношений, воинов Русь перестала выделять в Орду уже при Александре Невском (см. [253])». А почему мы не должны доверять церковному историку (у них, возможно, не меньше информации, чем в ПСРЛ за тот период; кто писал-то и переписывал летописи?). А летописи (например, по Соловьеву) ясно отмечают «ослабу» в 1263–1266 гг. Напомним, что все дани и повинности на Руси, как отметил Хрусталёв, вводила империя в 1257–1259 гг., а в 1262 г. все эти чиновники вылетели с треском и – опять, по комментариям Хрусталёва, с Ордой отношения, очевидно, Русь выстроила заново. Объединив выводы Кистерёва, Махнача, Борисова, Хрусталёва, Соловьева и современников тех лет – Поло, Гандзакеци, можно увидеть – собирать разные налоги и тамгу стало некому, и логично предположить, что, во-первых, в это время и произошло уменьшение (т. к. империя для нас – пропала) даней и сведение их в одну, т. е. «выход». По крайней мере опровергающих комментариев и данных этому логическому посылу нет. Эмоциональные «слова» Серапиона Владимирского здесь не вполне по теме, т. к. он во Владимире был всего 1 год и про «дани иноплеменникам» писал о Киеве, а последнее, написанное во Владимире, посвятил борьбе с пережитками язычества. Гораздо показательнее, что, кроме Руси, баскаки не покинули ни одной страны (можно проверить). И во-вторых, если с 1263 г. в России не осталось ордынских чиновников, кто проводил рекрутинг? О русском полке «Юань ши» упоминает впервые под 1330 годом (Анатолий Вершинский. Лейб-гвардия Поднебесной. www.aha.ru / Джанни Гуадалупи «Открытие Китая. Тайны Поднебесной империи». Перевод оригинального английского издания «Сhina revealed», впервые опубликованного издательством White Star в 2003 году. ООО «Издательство Астрель», ООО «Издательство АСТ», 2004. Евгений ВЕРЛИН). Есть единственные данные о том, что в 1330–1332 гг. в Китай прибыло 3000 русских; а осетин – в 10 раз больше, причём пополнения осетин (аланов) происходили постоянно, включая переселения с семьями, т. к. в Алании-Осетии были ордынские чиновники. А на Руси – нет. И только во время разгрома Твери в 1328 году ордынцы получили возможность провести в этой области «разовый рекрутинг». И других сведений «о русских на Яве, Суматре» – тоже нет. А как на западе, в Крыму? По анализу Ш. Верлиндена, русских рабов в Крыму (основной базе работорговли) до XV в. практически не было (М. Г. Крамаровский. Петрарка о бедах Скифии (Золотой Орды) в 1360-х гг. История и современность № 2, сентябрь 2007 г.).
