Языческое поклонение сезонным переменам природы было включено в христианский народный календарь, где уже христианские святые, а не языческие божества, покровительствовали хозяйственным делам и урожаю, где они же становились наблюдателями за доброй и худой для урожая и скота погодой. Именинами лошадей считался день святых Фрола и Лавра, скот освящался в день св. Власия, которого прозывали «скотий бог», за ним таятся отголоски культа языческого божества Волоса. Домашняя птица освящалась на Благовещенье, а пчелы – в день святых Зосимы и Савватия. Освящение деревьев было приурочено к Великому посту – вербосвятие. За иными святыми закрепились погодные приметы: Василий-капельник – 13 марта, Авдотья-замочи подол – 14 марта, Федул-ветреник – 18 апреля, Спиридон-солнцеворот – 25 декабря. Со святыми связывали дни сельскохозяйственных работ: Семен-ранопашец – 10 мая, Федор-житник – 29 мая, Федот-овсяник – 31 мая, Фалалей-огуречник – 2 июня, Акулина-гречишница – 26 июня…
Великую мудрость проявили христианские вероучители, не отталкивая от церкви все, что было близко-дорого и привычно народу, в жизнь которого входила новая религия. В русском народе остались жить такие факты язычества, как вера в приметы, стремление отчураться («чур меня!») или оградиться от сглаза и нечистой силы («тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить»), привычное нам «застучим по дереву»…
О том, как преобразились языческие обрядовые названия в христианской культуре, могут свидетельствовать слова чаровать и молить. Слово чаровать выдает свой исходный смысл корнем, восходящим к чаре. Древние скульптурные изваяния, находимые археологами в курганах и могильниках, в языческих городищах и на капищах, часто имеют облик женщины, сидящей над чарой, чашкой. Наговор на воду до сих пор является живой практикой колдовства. Ритуал языческого священнодействия с водой, по-видимому, именовался словом чаровать, священнодействовать над чарой. Этот смысл слова в осколках сохранился в языке, обозначая действие сверхъестественных сил, применяемых чародеем для воздействия на других людей.
Совсем иначе сложилась судьба слов молить и молитва. Согласно словарю русских народных говоров молить значит «резать, убивать, приносить в жертву», а слова молина, моленник обозначают ритуальные кушанья, пироги, они пеклись на святые праздники, и над ними читались молитвы. В свадебных обрядах моленник – это пшеничный хлеб с украшениями, которым благословляли новобрачных. Молить в русских народных говорах означало устраивать совместную обрядовую трапезу: молить кашу, молить пасху, молить корову. Молитвой именовалась поминальная пища, кутья, печеный ягненок на домашнем празднике в честь святого покровителя. По всей вероятности, у слов с корнем мол– молить и молоть изначально был общий смысл разделять, измельчать – слова одного исконного корня. Значит, молитва это нечто отделенное от целого – урожая, приплода скота – ради жертвы божествам при совершении обрядовых действий в языческие времена. По-видимому, существование у слова молить значения убивать, резать жертвенное животное является наследием язычества.
Так что у современных христианских слов молить, молитва прежде существовало древнее исходное начало – языческое жертвоприношение. Затем и слова, произносимые при жертвоприношении и обращенные к божествам, тоже стали именоваться глаголом молить. Именно в этом смысле слово перешло к христианам для именования богообщения, для произнесения христианской молитвы, в которой отсутствовали всякие следы древних языческих жертвоприношений. Вот такая получается цепочка: сначала молить – это отделять нечто от своих богатств для жертвы языческому божеству, затем – ритуальные действия, связанные с подобным жертвоприношением, и, наконец, молитва – это слова, обращенные к божеству при совершении жертвы. Таков окончательный смысл слова молитва. Молитва вошла в христианский богослужебный чин как особое название для богообщения.
Соединение славянской языческой картины мира с христианским мировоззрением породило удивительное явление, именуемое Русским Православием. Своеобразие русского православного взгляда на мир в отличие от других христианских культур составляют совестливость и душевность, вера в благой промысел судьбы и отсутствие страха смерти, истовое поклонение святыням и терпеливое ожидание чуда, спрос за прегрешения с самих себя и готовность покаянно искупить содеянное зло. Главное, чем восхищает иные народы Русское Православие, – радостная устремленность к Богу, созерцаемому русскими как Источник света, истины и любви, а не как грозный Судия и Отмститель. Все это дал нам сплав смыслов нашего родного наречия, хранящего языческую древность в своих корнях, и христианских догматов, что на протяжении тысячи минувших лет были усвоены русским народом из богослужений и Евангелия.
Глава VII
Воинский дух православия
Обращаясь к тягчайшим вопросам нашего времени – погибели народа выморочными, иссушающими нацию темпами, мы повсюду находим даже у осознающих национальную катастрофу русских людей расслабление духа и воли, сумятицу в головах, смятение в душах. И что всего горше, расслаблению и обезволиванию подвержены русские православные люди, казалось бы, неустрашимые и всесильные Верой во Христа Господа, осознающие неизбежность Страшного Суда, перед которым все иные страхи – ничто.
Вникая в истоки нынешней православной «зачарованности» и бессилия, что не позволяют ныне русским людям отстоять свое Отечество от нового нашествия двунадесяти языков и духовного жидовского ига, явственно видишь попытку врага рода человеческого замутить, исказить исконные представления русских о Вере и своем долге по отношению к Господу и России. Замутнение и искажение Веры началось с малого – с перемены значений русских и славянских слов, обозначавших ключевые понятия русского православного сознания. Восстановим исконные смыслы и вернем себе тот воистину Дух воинства Христова, вдохновлявший более тысячи лет наших предков строить и защищать Великую Русскую Православную Державу, именуемую Россией.
Иудео-христианство под маской православия
Первые христиане – апостолы – получили учение от Самого Господа Иисуса Христа. Это учение воплощено в Четвероевангелии и передано всем христианам. Поэтому вслед за Отцами Церкви мы можем с уверенностью полагать Евангелие своим духовником и в случае, когда вблизи нет мудрого священника, не скорбеть об отсутствии учителя, ведь Священное Писание и слова Самого Господа всегда перед глазами. Другое дело, что читать Евангелие трудно, оно бескомпромиссно утверждает для нас такие правила и принципы жизни, которые не всякий в силах понести. Батюшка же, свой, родной, жалостливый, да и сам не совершен сый, всегда войдет в положение слабого духом «пасомого», оправдает грешника, утешит, убаюкает его больную совесть.
Множество людей годами ходят в церковь, исповедуются, причащаются, в глаза не видев слов Евангелия, даже не представляя, какие жесткие требования хранит оно в себе. Разумеется, на службах они слышат «Святаго Евангелия чтение» и затем в священнических проповедях внимают истолкованию этих чтений. Только вот не всякий священник хочет поднимать на проповедях вопросы, которые слишком суровы для паствы и могут отпугнуть человека, не готового к духовной борьбе в силу его природных слабостей и мирского воспитания. А Евангелие – Оно зовет на борьбу со злом, Господь призывает быть воином Христовым. На литургии нам об этом напоминают: «Блаженни слышащии слово Божие и творящии е». Отец Паисий Святогорец очень точно приложил эти слова к нашим современникам: «Православно думать легко, но для того, чтобы православно жить, необходим труд… Цель в том, чтобы православно жить, а не просто православно говорить или писать» (Старец Паисий Святогорец «Духовное пробуждение», М., 2007, стр. 73).
Нас ныне атакуют идеей единства иудаизма и христианства, настаивают, что иудеи – старшие братья христиан, их Тора (весь Ветхий Завет без изъятья) является священной книгой православных. Все чаще христианство пытаются именовать иудео-христианством, изымая из нашей Православной Веры то, что непримиримо разводит религию иудаизма с христианством, прежде всего Евангельские тексты, где Господь Иисус Христос выносит приговор еврейскому народу, где говорится о крестных страданиях Господа от иудеев и о Его Распятии жидами. Православные христиане сознают невозможность соединения иудеев и христиан, ведь оно неизбежно ведет к попранию христианских святынь. Иудеи, как известно из их главной книги – Талмуда, поносят Божию Матерь, обязаны проклинать Господа Иисуса Христа, а неиудеев полагать равными животным. По сути же иудео-христианство никакое не христианство, а откровенный иудаизм, приспособленный для христиан. В этой «версии» иудаизма для гоев нас убеждают в том, что иудеи – наши «старшие» братья по вере, нас принуждают признавать иудеев богоизбранным народом, не утратившим своей избранности, и смиряться перед злом, которое они несут христианским народам, а также чтить весь Ветхий Завет как книги Священного Писания.
