«Важнейшим мероприятием военной реформы (1924–1925) явилось практическое введение единоначалия в Советских Вооруженных Силах. Оно проводилось в двух основных формах. В тех случаях, когда командир был коммунистом, он обычно становился и комиссаром, объединяя в своих руках руководство боевой подготовкой, административно-хозяйственной деятельностью и всей партийно-политической работой. У него имелся помощник по политической части.
…Если же командир был беспартийным, он отвечал только за боевую подготовку и административно-хозяйственные функции, а партийно-политической работой руководил комиссар, который вместе с командиром нес ответственность за моральное состояние и боевую готовность части.
…Напомню, что в 1928 году по указанию ЦК партии приказом РВС было введено Положение о комиссарах, командирах-единоначальниках и помощниках по политической части. Этим положением за комиссаром закреплялись партийное и политическое руководство и ответственность за морально-политическое состояние части (соединения), он полностью освободился от контрольных функций» [27, с. 99—100].
Тем не менее комиссарское звание в войсках сохранилось. Каковы были функции комиссаров в частях? Жуков вкратце уже обрисовал их — партийно-политическая работа, но в то же время ответственность за моральное состояние и боевую готовность части. Подчеркнем следующее — в боевой обстановке комиссар зачастую участвовал и в планировании, и в проведении боевых операций, разделяя с командиром ответственность за их исход.
«Ваш приказ № 01033 получили 11 января. Приступили к немедленному исполнению. Абрамов (Абрамов Н.П. — бригадный комиссар, член Военного совета 47-го ск. — С.З.) осужден и приговор приведен в исполнение 10 января (любопытно, что командир 47-го ск Дашичев каким-то образом отделался только понижением в должности. — С.З.).
… Следствие по делу командира и комиссара 662-го полка (163-й стрелковой дивизии. — С.З.) закончено. В Юнтусранту посланы прокурор и трибунал, суд состоится 11.01. в присутствии личного состава 662-го полка и представителей других частей 163 сд.
…Комиссара дивизии (44-й. — С.З.) Мизина не можем предать суду, ибо он не вернулся в Важенвар и пока неизвестна его судьба (Мизин пропал без вести. — С.З.)» (Из доклада командующего 9-й армией Чуйкова и начальника Политуправления РККА Мехлиса начальнику Генштаба Шапошникову о наказании командиров и политработников ряда соединений и частей от 11 января 1940 г., 07 часов Зб минут; РГВА. Ф. 33987. On. З.Д. 1386.Л. 139,140).
«Около 00.30. военком осб (особого стрелкового батальона. — С.З.) политрук Бородулин получил неизвестно откуда устный приказ об отводе батальона на исходный рубеж в Лаутаранта. Не проверив действительность приказа, политрук отдал приказ штабу осб отвести батальон в Лаутаранта, не согласовав свои действия с командиром осб (интересно, где в это время находился командир батальона? — С.З.). В результате этого провокационного приказа батальон отошел в Лаутаранта, оставив занятые им позиции на берегу юго-восточнее отметки 34,3.
…Политрук Бородулин, отдавший приказ на отход осб БОС (берегового отряда сопровождения. — С.З.), этим самым нарушил боевой приказ. Учитывая то, что Бородулин в течение дня сам неоднократно водил бойцов в атаку, всеми силами стремился выполнить боевой приказ и овладеть Муурила, считаю, что он сможет загладить свою вину отличной работой в рядах БОС КБФ» (Из доклада командира берегового отряда сопровождения комбрига Денисевича и военного комиссара отряда старшего политрука Громовского командующему Балтийским флотом Трибуцу о результатах боевых действий по овладению укрепленным пунктом Муурила от 25 февраля 1940 г.; РГАВМФ, Ф. р-92. On. 2.Д. 597. Л. 84–91).
«В ночь с 15 на 16 января 1940 г., во время попытки белофиннов просочиться в глубь территории, занятой 220 сп и 40-м артполком, 4-я рота 220 сп, расположенная впереди НП и КП 40 ап, беспорядочно оставляла свои позиции, уходя в тыл и оставляя, таким образом, наблюдательный и командный пункты 40 ап без охраны.
При сообщении комиссару полка Горбунову одним из командиров штаба: «Нас окружают», Горбунов, находясь в землянке, приказал составу штаба (6–7 человек): «Взять оружие, помните — живыми не сдаваться, драться до последнего»… Явившемуся к нему политруку роты приказал вести poty вперед и занять оборону. Это приказание было выполнено. 4-я рота была приведена в порядок и заняла свои позиции. Все это происходило при сильной стрельбе нашей артиллерии, при некотором паническом бегстве 4-й роты (забавный пассаж. — С.З.).
В распоряжении комиссара Горбунова было 6–7 человек. Не зная точной обстановки, Горбунов быстро сориентировался и, проявив волю, восстановил положение, организовал оборону командного пункта артполка» (Доклад старшего инструктора политуправления 13-й армии старшего политрука Бороздника начальнику политуправления о поведении в бою военного комиссара 40-го артиллерийского полка от 18.01. 1940 г.; РГВА. Ф. 34980. On. 6. Д. 39. Л. 90).
«…Командир отряда — командир 91 орб (отдельного разведывательного батальона. — С.3.) капитан Егоров и комиссар отряда — комиссар 91 орб 49 сд политрук Павлов, проявили полную безответственность при подготовке отряда к выступлению и руководстве отрядом, приказав командирам рот вести свои подразделения самостоятельно.
…За преступную безответственность (отряд потерял более 90 человек убитыми и раненными. — С.З.) и халатность, проявленную при подготовке отряда, за растерянность и неорганизованность при выполнении боевой задачи, командира 91 орб 49 сд капитана Егорова и военного комиссара 91 орб старшего политрука Павлова от занимаемой должности отстранить, назначить на менее ответственную работу и просить Военный Совет Северо-Западного фронта о снижении их в звании» (Из постановления Военного Совета 13-й армии о наказании виновных в невыполнении боевой задачи 91-м разведывательным и 97-м лыжным батальонами от 24 февраля 1940 г.; РГВА. Ф. 34980. On. 6.Д. 3. Л. 59–61).
Кроме всего прочего, штатная комиссарская единица существовала и после репрессий 1937–1938 годов. Если товарищ Сталин вел борьбу с комиссарским «балластом», то кто же помешал ему вообще ликвидировать эту должност? Однако выясняется, что политработники были очень даже нужны:
«Для современной войны нам нужны политически стойкие и знающие военное дело политработники. Недостаточно того, что политработник на словах будет твердить: «партия Ленина — Сталина», все равно что «аллилуя-аллилуя». Этого мало, этого теперь недостаточно. Он должен быть политически стойким, политически образованным и культурным, он должен знать военное дело. Без этого мы не будем иметь хорошего бойца, хорошо налаженного снабжения, хорошо организованного пополнения для армии» (Из выступления Сталина 17 апреля 1940 года на Совещании начальствующего состава по сбору опыта боевых действий против Финляндии 14—17 апреля 1940 г.).
Выходцами из комиссарского звена являлись некоторые известные впоследствии военачальники, к примеру Конев (военный комиссар бронепоезда в гражданскую), Рокоссовский (командир и комиссар 5-й отдельной Кубанской кавалерийской бригады в боях на КВЖД), Рыбалко (комиссар полка и бригады в гражданскую) и т. д. Почему так? Да потому, что многие комиссары имели серьезное военное образование. За примерами далеко ходить не надо. Возьмем товарища Фурта — бригадного комиссара, члена Военного совета 9-й армии. Именно он после ареста Виноградова и Волкова возглавил 44-ю стрелковую дивизию.
«…Командование дивизией предложил временно возложить на члена Военсовета Фу рта, окончившего Военную академию им. М.В. Фрунзе и знающего военное дело…» (Из доклада начальника Политуправления РККА Мехлиса члену Главного Военного Совета Сталину о причинах поражения и потерях в 44-й стрелковой дивизии; РГВА. Ф. 33987. On. 3. Д. 1386. Л. 119,120).
Или, к примеру, товарищ Сусайков Иван Захарович, член Военного совета ряда округов, военком особого стрелкового корпуса в Советско-финской войне 1939–1940 годов. С.М. Богданов, будущий командующий 2-й гвардейской танковой армией и маршал Советского Союза, закончил в 1936 году академические курсы при Военной академии механизации и моторизации, а вот «балласт» Су-сайков, оказывается, окончил не «курсы при…», а имел за плечами Военную академию механизации и моторизации Красной Армии. Может быть, именно потому в июне 1941 года Сусайков являлся не только начальником Борисовского автотракторного (в действительности — бронетанкового) училища, но и командующим оперативной группой в районе Борисов — Орша.
Как не вспомнить того же Жукова:
«Выступали командующий войсками округа М.П. Ковалев и член Военного совета И.З. Сусайков. Выступление М.П. Ковалева было встречено хорошо. Он говорил со знанием дела, но всем было ясно, что Ковалев — это не Уборевич. Чувствовалось, что ему нужно много работать, чтобы стать командующим такого большого округа, каким был тогда Белорусский военный округ. Совещание закончилось общими указаниями Военного совета. Это было совсем не так, как прежде, при И.П. Уборевиче, когда всякие совещания сопровождались показом новой техники, демонстрацией опытно-показных сухопутных и военно-воздушных учений, оперативных игр и т. п.».
