Вылет из Вены совместной ОСГ по разоблачению лже-террористов и их американских покровителей. В очках генерал А. С. Духанин. Слева автор, а рядом с ним заместитель резидента ЦРУ США в России Моват Ларсен и подполковник В. Н. Вьюгин. 2 мая 1993 года
Перед вылетом, Ларсен в аэропорту назойливо бубнил о необходимости строго выполнять его рекомендации, пока не натолкнулся на жёсткий взгляд и слова Духанина: «У нас есть свои начальники. Долетим, а там разберёмся». В Вене встречал заместитель резидента ЦРУ, который представился, если память не изменяет неким Гэрри. Как и Ларсен он источал саму любезность, и что поразило, также отлично знал русский. Видать даже в Австрии главный противник у США всё равно Россия. Наизусть он декламировал пушкинского «Евгения Онегина», умышленно делая паузу, чтобы далее продолжал я. С благодарностью, вспомнив свою учительницу литературы и русского языка В. А. Строкань, я пару раз продемонстрировал знание знаменитой поэмы великого поэта. Однако как-то не хотелось петь под дудочку представителя спецслужбы США, причастной к развалу моей Державы. Улучив момент, я заявил: «Извини, Гэрри. Пушкин конечно гений, но мне больше любим Маяковский. Особенно его стихи о советском паспорте! Хочешь, прочту?». Оскорбившись такой «бестактностью», Гэрри тут же отскочил от меня как ужаленный. Из аэропорта мы на такси, а Ларсен с Гэрри на служебной машине быстро доехали в отель «Атланта». Каждому из нас заказали номера люкс, оплаченные американцами, что сразу насторожило Духанина. Минут через пять, собрав у себя, он заявил: «С чего бы это скупердяи-янки отвели нам такие хоромы? Что-то здесь не так. Поедем в наше посольство с вещами, а там разберёмся». Когда об этом сообщили Ларсену, у того вмиг слетела с лица улыбка-маска и он категорически возражая, попытался препятствовать отъезду. Заявлял, что всё заплачено вперёд, и они понесут расходы. Но не на тех напал, так как Духанин, более беспрекословно заявил: «Нам надо доложить о своём приезде в посольстве России. Да и в дальнейшем по ходу работы предстоит связываться с Москвой, а это лучше делать не из отеля». Пришлось американцу уступить, и он, что-то буркнув по-американски (ругнулся), назначил нам встречу на утро следующего дня, попросив не опаздывать.
Лейтенант М. И. Платонов (2-й ряд, стоит третий справа) с боевыми товарищами в освобожденной от фашистских захватчиков Вене. 10 апреля 1945 года
В посольстве нашу группу встретили по-деловому, так как после прорыва во власть нищих демократов и появления у них довольно крупных наворованных наличных денег все они вдруг зачастили с «дружественными» визитами в европейские страны. Забыв о протокольных встречах, они носились по местным банкам, открывая счета (отмывая грязные деньги) на суммы не более 10 тысяч долларов. Сотрудники посольства замучались этими вояжами и своей ролью «гидов по банкам», поэтому и на нас смотрели косо. Однако, узнав цель навязанной нам американцами поездки, они дружно смеялись над тем, что мы могли остановиться в «Атланте», где каждый угол мог просматриваться и прослушиваться. Поэтому поселилась наша группа в старой посольской гостинице, невдалеке от центра Вены. Утром следующего дня и до позднего вечера (без обеда) на одной из конспиративных вилл ЦРУ мы слушали «соловьиные трели» сбежавших на Запад Сабирова и Глотова. Оба несли такую чушь, что хотелось их тут же разоблачить двумя-тремя фразами. К этому времени мы уже знали, что «беженцы» у себя в одной из центральных областей России проходили в качестве главных подозреваемых по уголовному делу, связанному с хищением крупных денежных средств. Поэтому цель побега на Запад была ясна – скрыться от неминуемого ареста. Ну, а так как политическое убежище нужно было «заработать», у них видно родилась легенда о своём якобы участии в террористической группе. Однако Духанин, будучи старшим, в группе, настоятельно потребовал от нас соблюдать беспристрастность. Ни мимикой, ни жестом мы не должны были показать недоверия всему сказанному этими уголовниками. На второй день, чуть обвыкнув, обратили внимание на крайне презрительное отношение к нам охраны американской виллы (видно морские пехотинцы). Смотрели они на нас словно на туземцев, разве не плюя вслед. Но оказалось, что «радушие» двух замов резидентов ЦРУ вообще не имело границ. В пылу первого дня мы не заметили того, что нас даже бутербродами не угостили. Повторная же встреча вообще проходила в условиях установившейся в Вене жары, а на столах кроме карандашей и листов бумаги ничего не было. Послушав и «попытав» где-то с часик беглых уголовников, Духанин вслух скажет: «Нет. Так дальше невозможно трудиться. Воды бы попить!». Американцы на его фразу «ноль внимания и фунт презрения». Тогда Александр Сергеевич демонстративно отодвинулся от стола и громким голосом обратился к нам: «Ну что ребята. Раз нас не хотят поить, поедем в посольство и запасёмся бутылками с водой!». Тут же Гэрри с недовольной гримасой ушёл в соседнюю комнату-кухню и вернулся с малюсенькими бутылками «Пепси» каждому из нас по одной. Духанин одним глотком опустошил свою долю, всем видом показывая – «мало», но янки сидят как вкопанные. Я же, увидев, что бутылка, взятая из холодильника вся в инее, боясь за горло, решил согреть напиток в горячей воде на кухне. Встал и ничего, не подозревая, зашёл туда, подставив под горячую струю стеклянную тару. Вдруг сзади раздался грохот отброшенных стульев и мгновенно за спиной у меня образовались «цэрэушники». Ларсен прорычал: «Саша. Ты чего это? Почему без спроса зашёл в служебное помещение? Больше так не делай!». Удивлённый нервозностью янки, кое-как объяснил им свой поступок необходимостью просто согреть «Пепси» и вернулся за стол. Тут же Гэрри открыв холодильник, забитый до отказа не только водой, но и разнообразным спиртным, достал ещё три «Пепси» (расщедрился). Уже вечером в гостинице мы дружно хохотали, поняв, что американцы заподозрили меня в попытке заложить им бросовый вариант мини-жучка (микрофона). В канун Первомая янки как в ни чём не бывало, назначили нам встречу на утро праздничного дня, но напоролись на экскурс в историю от Духанина. Он с достоинством заявил Ларсену: «Возможно в США, где расстреляли Сакко и Ванцетти, и не празднуют Первомай, но в нашей рабоче-крестьянской России, как и во всём трудовом мире, эта дата особо почитаема! Поэтому приедем только к 15 часам, так как нас пригласило в гости руководство посольства!». Не солоно хлебавши Ларсен убрался восвояси.
Утром 1 Мая через центр города мы поехали в новый комплекс зданий посольства РФ и из машины с удивлением наблюдали, как по улицам Вены с транспарантами и красными флагами с серпом и молотом двигались демонстранты. Их весёлые лица, бравурная музыка оркестров и масса цветов, с грустью напоминали наше прекрасное советское недавнее прошлое с колоннами трудящихся на Красной площади и по улицам Москвы. Мы тогда ещё не знали, что в это же время мэр Лужков, ненавидящий всё красное, и вырядивший столицу в бело-синие (как в Израиле) цвета, отдаст команду «фас» московскому ОМОН. Разудалые спецназовцы с удовольствием отдубасят не террористов, а безоружных демонстрантов (это легче). На улицах Москвы прольётся кровь сотен людей, предопределяя осенние последующие массовые убийства. В семье одного из близких знакомых Духанина, который пригласил нас в гости, на столе как у настоящего радушного хозяина разве что баклажанной икры не было. Застолье загудело на полную катушку, а тосты и рассказы «за жизнь» чередовались одни за другим. Нашлась и верная спутница на чужбине гитара. Ведь русская душа всегда рада песне. Хорошо сидим и поём, а я, поглядывая на часы, вижу, что уже в цейтноте и на встречу с американцами не успеваем. Лучше бы об этом не говорил Духанину, который, посмотрев на меня как на врага народа, послал янки на «Кудыкину гору». Часа через два мы были у себя «дома», когда я из окна увидел, что под окнами гостиницы (откуда узнал адрес?) как часовой прохаживается со свирепым видом Ларсен. Сказал Духанину: «Александр Сергеевич. Я вроде более или менее в форме. Пойду, спущусь вниз и объяснюсь с «цэрэушником», а то устроит международный скандал и нажалуется Клинтону, а тот Ельцину. С работы могут уволить». Тот со мной согласился и рекомендовал встречу перенести на 18 часов вечера. Подойдя к Ларсену, принял на себя весь его гнев. Но, видя, что он совсем разошёлся и начал говорить нелестные слова вообще о нас – русских, резко ответил: «Ларсен. Не забывайся! Это вы нас оторвали от важных дел, пригласив, в гости в чужую страну для встречи неизвестно с кем. Мы не могли раньше времени сбежать в разгар приёма у руководства посольства. Поэтому заезжайте за нами через два часа. Если хотите, наверно, сегодня мы закончим работу с этими мерзавцами».
Думаю, что Сабиров и Глотов навсегда запомнят заключительный приговор, который они услышали из уст будущего генерала Духанина. В течение получаса Александр Сергеевич вколачивая как гвозди каждое слово, буквально размазал их по стенам, аргументировано доказав лживость сказок о террористической организации и «кровожадных чеченцах». Особенно убило беглецов сообщение о совершённых ими уголовных преступлениях в своей области, от чего и американцы сникли, шокированные его железной логикой. Может от жары, а скорее от последней фразы Духанина, произнесённой им стальным голосом: «Ну что? Соколики! До скорой встречи в Москве в Лефортово!», но Сабиров начал терять сознание и сполз со стула. Глотов же вообще впал в истерику. Остолбеневшие от показательной расправы над их теорией заговоров, американцы вначале бросились отпаивать нашатырём обоих горе-беженцев, выведя их в соседнюю комнату. Вернувшись, после некоторой паузы, Ларсен заявил: «Александр Сергеевич! Вы стоите гораздо больше, чем все детекторы лжи Америки! Мы доложим руководству о прекрасно исполненной вашей группой работе. Спасибо за науку и до новых встреч (чего бы ни хотелось)!». На следующий день прощались с красавицей Веной.[295] В аэропорту кто-то из провожавших нас российских дипломатов попросил, чтобы я предложил Ларсену сфотографироваться «на память». Надо, так надо. Подошёл к «цэрэушнику» и спросил: «Моват. Тебе ничего не будет, если с нами «щёлкнешься»? Тот улыбнулся и дал согласие. Вначале мы с Вьюгиным сфотографировались с Ларсеном. Потом я подумал: «Вот дела. Ларсену-то ничего не будет, а меня со временем тот же Духанин или какой-нибудь другой следователь начнёт пытать за такой контакт. Надо и Александра Сергеевича с Ларсеном сфотографировать». Он поколебался, но всё же (правда, в чёрных очках) исполнил мою просьбу. В полдень наш самолёт благополучно приземлился в «Шереметьево». После аплодисментов пилотам, сидевший впереди нас заместитель резидента ЦРУ США Моват Ларсен поднялся, потянулся и с радостной миной громко по-русски выдал: «Слава богу! Мы наконец-то дома!». Услышав это, Духанин побагровел и всё, что у него, как у, истинного державника накопилось в русской душе по отношению к США и Ларсену, выплеснул в более громкой и смачной ответной фразе: «Вот собаки эти янки! Он, видите ли, дома! Тогда мы куда прилетели и где живём?». Ларсен от этих слов согнулся и не испытывая судьбу (а кто знает этих русских, что у них на уме), рванул на выход даже не попрощавшись с нами. Проходивший мимо известный спецкор Владимир Кондратьев ничего, не поняв, хотел сделать замечание Александру Сергеевичу, но очень правильно поступил, что передумал. Дежурная автомашина управления развезла нас по домам и больше втроём уже не собирались, хотя в последующем с А. С. Духаниным мы будем периодически обмениваться оперативно значимой информацией. Работая после приезда с сотрудниками Службы СБ, анализируя все опросы, которые проводили американцы, вступая в контакт с каждым из нас, мы пришли к следующему выводу. Ситуацию с бежавшими за границу уголовниками, сотрудники ЦРУ умышленно раздули до нужного им «террористического» масштаба, чтобы вытащить специалистов по этой линии за «бугор».[296] А дальше решались задачи выявления методов и форм оперативной работы органов МБ РФ, сливалась дезинформация, а также велось всестороннее наше изучение на предмет возможных вербовочных подходов.
