Утром 18-го ко мне приехала жена, и я с ней уехал в Сысертский завод, получив поручение раздать деньги семьям служивших в команде[113].
Вернулся я в Екатеринбург 21 июля; все вещи царские из дома уже были увезены, и караул был снят.
24 июля я уехал из Екатеринбурга.
В Перми комиссар Голощекин назначил меня в охрану приспособлений для взрыва Камского моста в случае появления белогвардейцев. Подорвать мост, согласно полученному приказанию, я не успел, да и не хотел, решив добровольно сдаться. Приказание о взрыве моста пришло мне тогда, когда уже сибирские войска стали обстреливать мост, и я пошел и сдался добровольно.
Вопросом о том, кто распоряжался судьбой царской семьи и имел ли на то право, я не интересовался, а исполнял лишь приказаниях тех, кому служил.
Убивал ли сам Медведев, или он был только очевидцем убийства?
Жена его Мария показала:
«В последний раз я приехала к мужу в город в первых числах июля с.г. (считая по старому стилю)…
Оставшись наедине со мной, муж объяснил мне, что несколько дней тому назад Царь, Царица, Наследник, все Княжны и все слуги царской семьи убиты. Подробности убийства в этот раз муж мне не передавал. Вечером муж отправил команду на вокзал, а на другой день мы с ним уехали домой, так как начальство уволило в отпуск на два дня для раздачи денег семьям красноармейцев.
Уже дома Павел Медведев рассказал мне несколько подробнее о том, как было совершено убийство Царя и его семьи.
По словам Павла, ночью, часа в 2, ему велено было разбудить Государя, Государыню, всех царских детей, приближенных и слуг; Павел послал для этого Константина Степановича Добрынина.
Все разбуженные встали, умылись, оделись и были сведены в нижний этаж, где их поместили в одну комнату; здесь вычитали им бумагу, в которой было сказано: «Революция погибает, должны погибнуть и Вы».
После этого в них начали стрелять и всех до одного убили; стрелял и мой муж: он говорил, что из сысертских принимал участие в расстреле только один он, остальные же были «не наши», т. е. не нашего завода, а русские или не русские – этого мне объяснено не было.
Стрелявших было 12 человек; стреляли не из ружей, а из револьверов; так, по крайней мере, объяснил мне муж.
Убитых увезли далеко в лес и бросили в ямы какие-то, но в какой местности, ничего этого муж мне не объяснил, а я не спросила.
Рассказал мне муж все это совершенно спокойно: за последнее время он стал непослушный, никого не признавал и как будто даже свою семью перестал жалеть».
Видел ли Якимов своими глазами картину убийства, или он знал о ней с чужих слов?
Утром после убийства он пошел к своей сестре Капитолине Агафоновой «поделиться с ней мыслями».
Агафонова показала у меня на допросе[114]:
«Я была в кухне, когда пришел брат. Он поздоровался со мной и молча прошел в нашу комнату Вид у него был страшно взволнованный. Я сразу же это заметила и пошла следом за ним.
Я спросила брата: «Что с тобой?»
Он попросил меня закрыть дверь в кухню, сел и молчал. Лицо его выражало сильнейшую подавленность, испуг. Весь он дрожал.
Я опять спросила брата: «Да что с тобой?»
Я думала, что с ним с самим произошло какое-то несчастье. Он опять молчал и ничего не говорил. Видно было, что он страдал.
Мне первой мелькнула мысль: уж не убили ли они Николая?
Не помню, в каких выражениях, но я первая спросила его именно об этом. Брат ответил мне на мой вопрос приблизительно так: «Конечно».
Я помню, что я его спросила про участь остальных членов семьи. Он мне ответил, что убиты они все, т. е. как сам Царь, так и вся его семья и все бывшие с ней, кроме мальчика-поваренка.
Я не помню, спрашивала ли я его, принимал ли он сам участие в убийстве. Возможно, что этот вопрос я предлагала ему, видя его мучительное состояние. Не помню я этого. Я лишь помню, что он говорил, что картину убийства он видел сам, своими глазами. Он рассказывал, что эта картина убийства их так сильно потрясла его, что он не выдерживал и время от времени выходил из помещения на воздух. Он рассказывал, что его за это бранили товарищи его по охране, подозревая в нем раскаяние или жалость или вообще проявление сочувствия к страданиям погибших. Я его поняла тогда так, что он сам находился или в той комнате, где происходило убийство, или же вблизи ее и видел всю картину убийства своими глазами».
Вечером 17 июля Якимов пришел к Агафоновым проститься.
Сам Агафонов показал[115]: «Часов в шесть вечера в тот же день Якимов пришел к нам проститься; вид его меня прямо поразил: лицо осунувшееся, зрачки расширены, нижняя губа во время разговора трясется; взглянув на шурина, я без слов убедился в правдивости всего того, что мне передала с его слов жена: ясно было, что Анатолий за минувшую ночь пережил и перечувствовал что-то ужасное, потрясающее».
Мы знаем теперь, как была убита царская семья.
Ее убили чекисты под руководством Юровского.
Вероятно, в убийстве принимал участие и Медведев.
Все эти лица нам уже известны. Но Медведев называет в числе убийц Ермакова и какое-то другое лицо.
Петр Захаров Ермаков – родом из Верх-Исетска.
Когда большевистским главарям, проживавшим за границей, нужны были деньги, они добывали их в России путем разбоя и убийств.
Для этого они имели на местах своих людей.
Ермаков был одним из таких людей, будучи давно связан с Голощекиным.
За одно из этих преступлений он был в ссылке и вернулся домой в 1917 году.
После переворота 25 октября он стал верх-исетским военным комиссаром и был подчинен Голощекину, как областному комиссару.
С ним и с Юровским он также был связан и по чека, выполняя там иногда роль палача.
Его ближайшим помощником был известный уже нам матрос Степан Ваганов.
Как военный комиссар Верх-Исетска, Ермаков имел особый отряд красноармейцев, в который входили:
1. Егор Скорянин
2. Михаил Шадрин
3. Петр Ярославцев
4. Василий Курилов
5. Михаил Курилов
6. Петр или Сергей Пузанов
7. Николай Казанцев
8. Михаил Сорокин
9. Илья Перин
10. Григорий Десятов
11. Иван Просвирнин
12. Виктор Ваганов
13. Егор Шалин
14. Поликарп Третьяков
15. Александр Медведев
16. Иван Заушицин
17. Александр Рыбников
18. Гуськин
19. Орешкин
Все эти люди были русские, преимущественно жители Верх-Исетска, где большевистская пропаганда была весьма сильна.
Ермаков увез трупы царской семьи на рудник на грузовом автомобиле.
Ваганов, так напугавший Зыковых, был в составе тех конных красноармейцев, которые этот автомобиль сопровождали.
Вместе с Вагановым Ермаков и руководил охраной коптяковской дороги, которую несли указанные красноармейцы его отряда.
Кр-н Карлуков[116] шел утром 17 июля на свой покос, находившийся недалеко от рудника. Он шел из Верх-Исетска, и ему каким-то образом удалось, обойдя переезд № 184, попасть на коптяковскую дорогу. Он показал: «Из лесу на дорогу вышли известные Ермаков и Ваганов, причем Ваганов не приказал дальше проходить, а в случае ослушания грозил застрелить. Дальше в лесу видны были другие красноармейцы».
Неоднократно советская пресса пыталась наделить Ермакова ролью руководителя убийством.
Неправда.
Ермаков был привлечен к убийству не для самого убийства. Юровский имел в своем распоряжении в доме Ипатьева достаточно палачей, чтобы с ними перебить в застенке беззащитных людей.
Ермаков был привлечен для другой цели. Для уничтожения трупов выбрали удобный рудник. Это мог сделать только человек, хорошо знающий лесные трущобы в окрестностях Екатеринбурга. Юровский не знал их, а Ермаков знал.
Роль Ермакова была чисто исполнительная. На грузовом автомобиле в потоках крови поехал он на рудник в ночь на 17 июля.
На том же самом автомобиле с пустыми бочками из-под бензина возвратился он в Верх-Исетск 19 июля.
Свидетели показывают:
Зудихин: «Ермакова я знал по Верх-Исетску. Он давно еще занимался грабежами на больших дорогах и нажил таким путем деньги. Был он сослан в каторгу и находился в ссылке. После революции он вернулся в Верх-Исетск, и, когда власть взяли большевики, он стал у нас военным комиссаром. Его помощником был матрос Степан Ваганов, хулиган и бродяга добрый. С ними обоими был в близких отношениях комиссар Голощекин».
Божов: «Кто указал этот рудник? Ермаков – верх-исетский. Он знает этот рудник. И Ермаков и Ваганов были оба близки с Голощекиным».
Крестьяне правильно посмотрели на дело и правильно определили в нем положение Ермакова.
Непосредственным руководителем убийства был Яков Юровский.
Но он же разработал в деталях и самый план убийства.
Мальчик Леонид Сиднев был уведен в дом Попова по приказанию Юровского. Когда это случилось?
Охранник Летемин увидел его впервые в доме Попова 17 июля.
