В конце 1887 г. император сконцентрировал все свои войска на севере страны. Безусловно, он имел тогда все шансы победить итальянцев и освободить побережье Красного моря. Однако Йоханныс не мог решиться на наступление, так как с тыла ему постоянно угрожали махдисты и Менелик. Пытаясь оградить себя от дальнейших атак мусульманских войск и развязать руки для генерального сражения с итальянцами, Йоханныс IV послал ранее уже упоминавшееся письмо к халифу Абдаллаху, в котором предлагал заключить мир и заявлял, что вместо того, чтобы бороться друг с другом, эфиопы и суданцы должны выступить совместно против общего врага - агрессивных европейцев. Как уже знаем, предложение было отвергнуто халифом. Это означало войну с махдистами.
В подобной ситуации Йоханныс IV, не желая бороться на два фронта, решил пойти на уступки Италии. В марте 1888 г. генерал Сан Марцано, африканский корпус которого продвинулся в глубь Эфиопии, не встречая никакого сопротивления со стороны эфиопской армии, получил от Йоханныса IV предложение о мире. Йоханныс IV предложил тогда итальянцам не только заключить мир, но и совместно бороться против махдистов. Император писал: "Если бог уделит мне свою ласку, то вы с одной стороны, а я с другой сможем атаковать дервишей и разбить их". Одновременно с этим эфиопский император просил открыть Массауа для эфиопской торговли. Правдоподобно, что под нажимом Великобритании, которая хотела, чтобы Эфиопия бросила свои главные силы против махдистов, а также учитывая значительную концентрацию эфиопских войск на севере, итальянцы весной 1888 г. начали отводить свой африканский корпус на побережье. Отсюда большая часть его была отправлена назад в Италию. Это дало возможность Йоханнысу IV перебросить армию на западные границы, где в марте 1889 г., как мы помним, он был смертельно ранен в сражении с махдистами под Мэтэммой. {319}
После смерти Йоханныса IV на эфиопский политической арене появилась в полном блеске фигура ныгусэ Шоа - Менелика, который вскоре станет добиваться императорской короны. Однако, прежде чем до этого дойдет рассказ, следует несколько шире показать путь, по которому шел к власти Сахле-Марьям, известный со времени его коронации ныгусэ под именем Менелика.
ЗАХВАТ ИМПЕРАТОРСКОЙ ВЛАСТИ МЕНЕЛИКОМ II
Сахле-Марьям родился 17 августа 1844 г. После смерти своего отца Хайле-Мэлекота в 1855 г. и поражения армии Шоа в сражении с войсками императора Теодроса II одиинадцатилетний Сахле-Марьям был взят в императорский плен как заложник, гарантирующий лояльность Шоа. Как передают эфиопские хроники, молодой князь отличался большими военными способностями. С ним никто не мог соперничать в конных турнирах, которые часто устраивались при дворе Теодроса II. Первые годы его пребывания около императора не были тягостными. Рассматриваемый почти как член императорский семьи, он мог забыть о том, что находится в плену. Тем более что император Теодрос, стремясь прочнее привязать его к себе, а также отвлечь от возможного бунта, женил на своей дочери Альташ.
Однако хорошие отношения между императором и молодым князем продолжались недолго. Когда в провинциях дошло до первых серьезных столкновений, в Шоа тоже начались волнения. Тогда Теодрос приказал заключить князя Сахле-Марьяма в Мэкдэле. Ему разрешалось и в заключении иметь при себе нескольких близких ему людей из Шоа. Через них князь Сахле-Марьям поддерживал тайную связь со своей страной. Воспользовавшись тем, что Теодрос все чаще бывал занят усмирением бунтующих провинций и не обращал на него внимания, князь начал готовить побег. Ему помогала ненавидевшая императора княгиня Уоркит, правительница Уолло, через территорию которого Сахле-Марьям должен был пробираться в Шоа. В ночь на 30 июня 1865 г. он незаметно скрылся из Мэкдэлы. {320}
Когда Теодрос узнал о бегстве Сахле-Марьяма и о той помощи, которую оказала ему княгиня Уоркит, он приказал некоторым заключенным в Мэкдэле узникам отрубить руки и ноги и живьем бросить в пропасть. Среди них находилась и дочь правительницы Уолло.
Такой поступок Теодроса вместо того, чтобы устрашить князя, укрепил его решимость. Горящая местью Уоркит дала ему вооруженную охрану, и в Шоа он прибыл во главе довольно большого отряда солдат. Его войско быстро увеличивалось. В армию сына Хайле-Мэлекота, которого в Шоа считали законным наследником трона, вступали добровольцы. Когда князь Бэззаббых, управляющий этой областью от имени Теодроса II, преградил ему путь в Гадило, то был атакован довольно значительным отрядом, сопровождавшим князя Сахле-Марьяма, и разбит. Бэззаббых вынужден был спасаться бегством.
В том же 1865 г. Сахле-Марьям сам присвоил себе титул ныгусэ Шоа и стал называться Менеликом. Только в 1878 г. этот титул был утвержден уже новым императором. 26 марта Йоханныс IV короновал Менелика как ныгусэ Шоа своей собственной короной. При этом Йоханныс торжественно заявил: "Короную моего сына Менелика ныгусэ Шоа, и следует его чтить так же, как и меня".
Новый ныгусэ Шоа в начале своего правления прежде всего стремился укрепить свою власть в стране и избавиться от конкурентов. Единственным серьезным соперником на трон Шоа был князь Бэззаббых, правда разбитый в битве под Гадило, но не побежденный окончательно и имеющий своих сторонников. Менелик расправился с ним с помощью хитрости: предложил Бэззаббыху мирные переговоры и, когда тот прибыл на них, обвинил его в бесчеловечных издевательствах над солдатами и приговорил к смерти. Бэззаббых был расстрелян, а его труп сожжен.
В течение нескольких последующих лет Менелик укреплял свою власть в Шоа. Однако планы его простирались дальше. Как уже рассказывалось, сразу же после смерти Теодроса II Шоа включилась в борьбу за политическую гегемонию в стране, но, когда успех оказался на стороне Ласты и Центральной Эфиопии, а позднее на стороне провинции Тигре, правителю которой Бэзыбыз-Касе {321} удалось захватить императорскую власть и короноваться под именем Йоханныса IV, Менелик решил пока не участвовать в открытой борьбе. Шоа еще не имела достаточно сильной армии, чтобы вооруженным путем бороться за главенствующее положение в государстве, особенно учитывая, что авторитет Йоханныса IV как императора был значительным.
Менелик шел к власти медленно, избегая открытых столкновений с императором. Он охотно налаживал многочисленные связи с заграницей и приглашал к себе иностранных специалистов. Как эфиопская литература, так и многочисленные путешественники единогласны в оценке Менелика как человека очень способного, с широким кругозором, энергичного и ловкого, а одновременно с этим жесткого политика. Используя для достижения своих целей чаще всего дипломатические средства, Менелик в то же время прибегал и к вооруженной силе, когда считал это необходимым. С этой характеристикой Менелика можно согласиться, но с оговоркой, что она относится только к первому периоду его деятельности, когда он был в Шоа. Пребывание его на императорском троне - это уже иной период и иная характеристика его как деятеля.
Следует прежде всего отметить, что в роли ныгусэ Шоа Менелик был одним из самых крупных представителей сепаратистских тенденций. Однако этим определением нельзя передать всю суть проблемы. Гегемония в империи Тигре означала господство в общеэфиопской политике "северного направления", т. е. борьбы за выход к морскому побережью. Шоа же издавна была связана с южным направлением в общеэфиопской политике. Она всегда была заинтересована в экспансии Эфиопии на юг, в земли, частично пустынные, частично богатые и плодородные. Важную роль в этом южном направлении политики играли и следующие соображения: перенесение интересов на юг способствовало бы тому, что Шоа могла оказаться в центре будущей укрупненной Эфиопии. В данный же момент она находилась на юго-восточных окраинах страны. Положение подобного рода было очень неудобным, если принять во внимание стремление господствовать над всей империей. Идея увеличения Эфиопии {322} за счет новых провинций, к тому же присоединенных войсками Шоа и потому зависящих от этой области, родилась, как видим, в результате сложных причин.
В существовавшем в то время административном делении Эфиопии Шоа являлась только одной из крупных провинций, хотя и с богатыми историческими традициями. Другие провинции, такие, как Тигре или Бэгемдыр, Годжам, а также Ласта, могли уравновесить влияние Шоа на политической арене Эфиопии. Равновесие сил могло быть изменено в пользу Шоа прежде всего путем присоединения к Шоа новых, зависящих от нее территорий. Это прекрасно понимал Менелик, и из этого вытекала его завоевательная политика, о которой позже будет сказано. Без этой предварительной характеристики концепций внешней политики Менелика было бы трудно понять политические шаги, предпринятые им по отношению к Италии. Полагаем, что существовали две главные причины, из-за которых Менелик, вплоть до момента своей коронации императором, допускал определенные отношения с Италией. Первая - это его заинтересованность в проведении экспансии на юг, а не на север, где обосновались итальянцы, которые не угрожали экономическим и политическим интересам Шоа. Вторая - это расчет, что итальянцы настолько ослабят силы Йоханныса IV, что это облегчит Менелику захват императорской власти. К этому следует добавить, что расширение итальянских владений на севере происходило за счет Тигре, политического соперника Шоа. Следовательно, внешняя политика Менелика в бытность его правителем Шоа основывалась исключительно на провинциальных интересах этого края и не считалась с государственной политикой Йоханныса IV.
