В XVIII веке в Мокрушах располагалась татарская слобода и пролегали улицы Большая Никольская (ныне – ул. Зверинская) и Малая Никольская. Никольская – это в честь стоявшей здесь церкви Успения Пресвятой Богородицы, при которой был придел святителя Николая Чудотворца. Церковь, постоянно заливаемая осенними наводнениями, называлась иногда «Никола Мокрый» и возведена в 1713 году. Располагалась она приблизительно там, где сейчас Князь-Владимирский собор.
На первый взгляд странно, что церковь Успения упоминалась в связи с именем Николая Угодника, но объясняется это тем, что Никольский придел был освящен прежде самой церкви. Именно по этой причине все в местечке Мокруши надолго стало «никольским»: улицы, слобода, речка. Невдалеке существовала Никольская пристань, связывавшая Петербургскую сторону с Васильевским островом.
Дж. Кваренги. Князь-Владимирский собор
Существует рисунок Дж. Кваренги конца XVIII века с изображением Князь-Владимирского собора. По рисунку можно судить, что стоял собор на берегу Никольской речки (Ждановки) и что низкие берега не спасали его даже от небольших подъемов воды. Берега укрепляли, как могли, но до той поры, пока в начале ХХ века не засыпали это русло, Мокруши так и оставались Мокрушами.
Датой возникновения Колтовской слободы следует, очевидно, считать 1711 год, когда западнее Мокруш вблизи Малой Невки дислоцировался гарнизонный Колтовской полк. Колтовской – это в честь командира полка Петра Колтовского, не то майора, не то полковника. Биография его неизвестна, однако историки предполагают, что один из его предков был воеводой Смутного времени.
Топоним «Колтовская слобода» быстро вошел в лексикон петербуржца возможно еще и потому, что кроме полка никаких иных достопримечательностей в устье Никольской речки в то время не существовало. Хотя гарнизон и переименуют вскоре в Невский полк, слобода останется. Рядом со слободой появятся пороховые («зелейные») мастерские, давшие основание Зелениным улицам, а в 1727 году на месте походной полковой церкви воздвигнут деревянный храм Колтовского Спаса (Преображения Господня), он надолго переживет и Колтовской полк, и его командира. Ведь когда писатель Крестовский в 1860-х годах так живописно описывал Колтовскую слободу, гарнизонного полка здесь уже шестьдесят лет как не было. Полк расформировали 4 марта 1800 года, и носил он тогда имя своего последнего командира князя Долгорукого.
Полк расформировали, но в память о нем осталось целых восемь Колтовских улиц, весьма разросшаяся слобода, где теперь проживало гражданское население, огороды, да дачи, заполнявшиеся на короткое летнее время теми петербуржцами, у которых не хватало денег на престижные места в петергофском направлении.
* * *
Если вернуться теперь к району вблизи Тучкова моста, то нельзя не отметить, что борьба с наводнениями, а также желание как-то использовать многочисленные острова, образованные Ждановкой и Малой Невой, были в числе приоритетных забот городских властей. Не нравились властям и «рваные», геометрически неправильные очертания берегов, поэтому подсыпкой и «исправлением геометрии» в прибрежной части занимались постоянно.
Впрочем, островам, а их существовало целых пять, нашли применение. В XVIII–XIX веках на их берегах стали располагать склады и амбары, что выглядело логично: во-первых, погрузка и разгрузка с островов очень удобна, а, во-вторых, пожары, регулярно случавшиеся в Петербурге, были не так опасны в местах, окруженных водой.
Винный склад на Ватном острове. Фото начала ХХ века
Почему за островами на Неве закрепилось название «буян», доподлинно неизвестно, но, как пишет А.И. Богданов, название пошло от «купечества и бурлаков». В итоге буянами стали называть все острова, где располагались склады: Масляный буян, Пеньковый буян, Винный буян.
И поныне на берегу Малой Невы, где до середины ХХ века существовал Ватный остров, остались старые здания винных складов из красного кирпича (возведены в конце XIX века), а на месте Тучкова буяна (самого крупного из шести островков) сохранилось великолепное сооружение архитектора Антонио Ринальди, где ныне располагается кадетский корпус.
История постройки здания следующая: в конце XVIII века на Мокрушах, на месте обветшавшей мазанковой церкви Успения Пресвятой Богородицы, возводится по проекту Антонио Ринальди Князь-Владимирский собор, а рядом на Тучковом буяне в 1763–1772 годах строится по проекту того же архитектора склад пеньки, своим величественным видом напоминающий скорее дворец, нежели склад. Очевидно, из-за важности места, где он располагался.
Винный склад незадолго до сноса. Фото 2011 года
На обустройство набережных тогда денег не жалели, однако ХХ веку не хватило архитектурного такта – рядом с Князь-Владимирским собором появился дворец спорта «Юбилейный», загородивший собой творение А. Ринальди, если смотреть со стороны проспекта Добролюбова.
Впрочем, нельзя сказать, что появление спортивного сооружения в этом месте не соответствовало существовавшим градостроительным идеям. Еще в начале ХХ века после засыпки русла Ждановки предлагалось разместить на этом месте Дворец выставок, устроить городской парк и спортивные сооружения, иначе говоря, сделать берег Малой Невы близ Тучкова моста столь же привлекательным, как Дворцовая набережная. Первая мировая война, а затем революция не позволили осуществиться этим планам, а в 1960-е годы вместо парка и набережных возвели уродливые здания ГИПХа.
А.П. Остроумова-Лебедева. Дворец Бирона и барки. 1916 год
По непонятной причине бывший склад пеньки на Тучковом буяне в ХХ веке стали именовать дворцом Бирона. Откуда пошла эта легенда – неизвестно, но мрачноватая картина А. Остроумовой-Лебедевой «Дворец Бирона и барки», написанная в 1916 году, свидетельствует о ее существовании. Причем в том, что «дворец» всего лишь склад пеньки, разобрались еще в начале XX века, подняв строительные чертежи, однако по привычке продолжали называть сооружение «дворцом Бирона». Под этим названием оно и фигурирует в конкурсах на застройку Тучкова буяна в 1910-х годах.
Если говорить о Ждановке, то, как уже было сказано, речка имела иное русло вплоть до ХХ века и протекала вдоль нынешнего проспекта Добролюбова. Рукав же, ныне омывающий стадион Петровский, образовался позже. Как пишут хроники, в 1727 году «запором осеннего льда» промыло протоку, и весной узкий ручей вдруг оказался речкою.
Тучков буян. Фото 2006 года
Следует отметить, что название Ждановка закрепилось за речкой лишь в XIX веке. До этого она была то Первой Безымянной, то Петровкой (из-за Петровского острова), то Мокрушей, то Никольской речкой. Ждановкой она станет позже, после того как часть Петровского острова отойдет к «ученым мастерам» братьям Ждановым.
Еще в 1730-х годах вблизи речки проложили параллельные друг другу Большую и Малую Гарнизонные дороги. Проспектами – Большим и Малым – они станут позже, а тогда это были именно дороги, пересекавшие сеть улиц, на которых располагались военные слободы Петербургского гарнизона: Невского, Копорского, Белозерского, Ямбургского. Дороги придали району геометрически правильную форму, однако большого значения поначалу не имели, и А.И. Богданов, упоминая в своем описании Петербурга середины XVIII века множество улиц Петербургской стороны, о дорогах умалчивает.
Кстати, Большая Гарнизонная дорога (Большой проспект), как и Большая Пушкарская улица, тогда начиналась не от Малой Невы, а от Съезжинской улицы. Пространство от Съезжинской и до Малой Невы частично было занято постройками и огородами, а частично пустовало из-за сильной заболоченности. Это и были настоящие Мокруши.
Иначе был ориентирован и Тучков мост. Он шел от Васильевского острова не к Большому проспекту, как ныне, а через Петровский остров и далее через Ждановку в створ Малого проспекта. Такое положение объяснялось тем, что несколько сот метров мост пролегал по оконечности Петровского острова – то есть по суше и мелководью, а это позволяло сократить его надводную часть. Как выглядел этот мост, пролегавший по нынешней территории стадиона «Петровский», можно представить по весьма колоритной работе Сильвестра Щедрина «Вид с Петровского острова на Тучков мост», написанной в 1811 году. Кстати, С. Щедрин оставил множество видов Петровского острова, и за один из них получил золотую медаль Академии художеств.
В створ Большого проспекта Тучков мост перенесут лишь в начале XIX века, когда проспект будет продлен до Малой Невы. В целом же в XVIII веке место оставалось довольно глухим. Если учесть, что в холодные зимы по окраинам выли волки, картина станет исчерпывающей. Архитектор Аполлон Щедрин, брат упоминаемого выше художника Сильвестра Щедрина, много строивший на Петербургской стороне, в письмах к брату в Италию передает характерные подробности жизни Петербургской стороны того времени. Он жалуется то на неудачное мощение улиц досками в 1826 году, в результате чего лошади проваливались и ломали ноги, то на обилие комаров летом 1828 года, то на невозможность работать из-за сильных ветров. Да, западные ветра гуляли тогда по одноэтажной Петербургской стороне, не встречая никакой преграды.
