Подход, впрочем, не отличался особой новизной даже для Америки. Президент Пенсильванской железной дороги Томас Скотт шестью годами ранее высказался следующим образом: «Покормите рабочих-забастовщиков пулемётными очередями в течение нескольких дней, и вы увидите, как они примут этот вид питания».
Пули, однако, были только врéменным решением проблемы. В начале XX века 1 (один) процент «американской нации» владел 47 (сорока семью) процентами национального богатства. Для «самой свободной страны» соотношение несколько неожиданное. И могли прийти такие времена, когда даже «американцы до мозга костей» не пожелали бы заниматься от зари до зари изнурительным трудом ради того, чтобы полковник Рузвельт и ему подобные забавлялись уничтожением последних американских бизонов на грандиозных охотах.
Это достаточно быстро понял и сам бравый полковник. В 1894 году экономический кризис в США, лишивший работы 3 миллиона человек, породил такое явление, как «марш безработных» на Вашингтон во главе с Джейкобом Кокси из Огайо. 11 мая 1894 года началась забастовка на заводах Пульмановской вагоностроительной компании. Пиком её стали волнения 5 июля, когда был сожжён вокзал и 700 вагонов. К 3 августа забастовку удалось подавить силой, но это была лишь временная победа. И уже в 1897 году Рузвельт пишет ряд «социальных» статей, одна из которых прямо называлась: «Как же не помочь нашему бедному брату».
Нет, Рузвельт – теперь уже губернатор штата Нью-Йорк – не изменился. Добиваясь уступок рабочим от промышленников, он держал наготове национальную гвардию. После того как он стал президентом, его резервом стали федеральные войска. Всё же это был прогресс: пули уже не приходили ему на ум как первый и самый надёжный аргумент. В 1899 году он писал своему другу, лорду Спринг Райсу: «Мы должны решать огромные проблемы, возникающие из отношений между трудом и капиталом. В предстоящие пятьдесят лет нам придётся уделять этому вопросу гораздо больше внимания, чем экспансии…».
Рузвельт лгал даже старому другу: Капитал США уделил внимание рабочему вопросу только после того, как США в 1929 году оказались на грани социальной революции. Уводить от неё Америку Капитал доверил тогда Франклину Делано Рузвельту – кузену Теодора Рузвельта. А вот экспансию начал уже он сам…
Именно США провели в 1898 году первую империалистическую войну. Это была война с Испанией за новые колонии. Впрочем, ещё до этого, в 1893 году, янки оккупировали Гавайские острова. В 1898 году Рузвельт не был президентом, но его младший друг и единомышленник, писатель и журналист Уильям Уайт писал: «Когда испанцы сдались на Кубе и позволили нам захватить Пуэрто-Рико и Филиппины, Америка на этом перекрёстке свернула на дорогу, ведущую к мировому господству. На земном шаре был посеян американский империализм. Мы были осуждены на новый образ жизни».
Как всё же глуп оказался мир, если забыл эти чёрные слова Уайта и всё более поддаётся господству США, омертвляющему мир.
Лицемерие всегда было такой же фамильной чертой американской элиты, как и напористая наглость. Уайт подтвердил это лишний раз: по нему выходило, что если бы не «слабаки»-испанцы, то добрый дядя Сэм сидел бы себе спокойно меж двух океанов и никуда оттуда не порывался бы. Тут всё было поставлено, конечно, с ног на уши. Не слабость Испании «повернула» Америку к экспансии, а Капитал Америки, набрав силу, двинулся по пути к мировому господству, отшвырнув пинком одряхлевшую Испанию.
Испано-американская война началась, между прочим, с того, что 15 февраля 1898 года американский крейсер «Мэйн» был взорван в порту Гаваны якобы испанской миной. Погибло 260 моряков, началась газетная кампания в поддержку интервенции на Кубу «для защиты гражданского персонала США и американской собственности»…
Война длилась недолго: начавшись 24 апреля 1898 года, она уже с 26 июля перешла в фазу «мирных» переговоров, а 10 декабря 1898 года завершилась «мирным» Парижским договором, по которому Испания отказалась от претензий на Кубу, передала Америке в качестве военных репараций Пуэрто-Рико и остров Гуам и за компенсацию в 20 миллионов долларов уступила Филиппины.
Что же до «Мэйна», то когда много лет спустя затонувшее судно подняли со дна моря, оказалось, что взрыв-то был, но изнутри!
ЭЛИТА Америки начинала считать себя элитой мира, однако в Старом Свете были люди, думавшие и иначе, чем те же Рузвельт и Уайт. Лорд Керзон в 1892 году писал: «Афганистан, закаспийский район, Персия – это для меня клетки шахматной доски, на которой разыгрывается партия; ставка в ней – мировое господство».
Керзон имел в виду, конечно, господство Британии. И тогда оно было реальностью. К 1900 году Великобритания владела 33 миллионами квадратных километров (в 109 раз больше самого Британского Острова!), на которых жило 368 миллионов человек. Четверть земного шара и четверть населения мира! Индия была здесь лишь главной жемчужиной в британской короне, а Суэцкий канал – английской удавкой на горле мировой торговли.
Нельзя сказать, что никто в той же России не видел тогда зловещего характера перспективной англосаксонской политики по обе стороны Атлантики. Так, несправедливо забытый русский геополитик, Генерального штаба генерал-майор Алексей Ефимович Вандам (Едрихин) писал в своем труде «Наше положение» в 1912 году:
«Простая справедливость требует признания за всемирными завоевателями и нашими жизненными соперниками англосаксами одного неоспоримого качества – никогда и ни в чём наш хваленый инстинкт не играет у них роль добродетельной Антигоны (в греческой мифологии дочь царя Фив Эдипа, сопровождавшая слепого отца в его скитаниях. – С. К.). Внимательно наблюдая жизнь человечества в её целом и оценивая каждое событие по степени влияния его на их собственные дела, они неустанной работой мозга развивают в себе способность на огромное расстояние во времени и пространстве видеть и почти осязать то, что людям с ленивым умом и слабым воображением кажется пустой фантазией. В искусстве борьбы за жизнь, то есть политике, эта способность даёт им все преимущества гениального шахматиста над посредственным игроком. Испещрённая океанами, материками и островами земная поверхность является для них своего рода шахматной доской…».
Вот как точно сказано – на вырост, на век вперёд! Уже в начале XX века Вандам писал о «шахматной доске» англосаксов, а Збигнев Бжезинский в конце этого века назвал свою книгу «The Grand Chessboard» («Великая шахматная доска»).
Вряд ли здесь требуются отдельные комментарии, но я приведу ещё одну оценку англосаксов Вандамом: «Земная поверхность является для них своего рода шахматной доской, а тщательно изученные в своих основных свойствах и в духовных качествах своих правителей народы – живыми фигурами и пешками, которыми они двигают с таким расчётом, что их противник, видящий в каждой стоящей перед ним пешке самостоятельного врага, в конце концов теряется в недоумении, каким же образом и когда был сделан роковой ход, приведший к проигрышу партии…».
Тогдашние правители России не прислушались к Вандаму, что и привело их к краху. Сегодняшние правители России не более дальновидны, чем царь и его советники…
Интересно, чем это закончится для России?
Вернёмся, впрочем, на рубеж XIX и XX века… В 1901 году президентом США стал Теодор Рузвельт… Англичане контролировали Суэцкий канал, а Соединённые Штаты Рузвельта готовились затянуть – туже некуда – свободу Центральной и Южной Америки «удавкой» канала Панамского. Однако полными хозяевами янки даже в Западном полушарии ещё не были. Имея груды золота, они не имели пока мощного флота, и поэтому бразильские, например, железные дороги строились в основном на французские, бельгийские, британские и немецкие капиталы. За нехваткой линкоров Штаты орудовали тогда больше принципами политики «открытых дверей» и «равных возможностей».
Под «равными возможностями» при этом понималась возможность любых действий США во внешнем мире и невозможность любых действий внешнего мира в самих США…
При всём при том Соединённые Штаты проникались сознанием будущей роли властелина мира XX века. Причём новый, сверхдержавный, настрой присутствовал не только в тайных планах, но проявлялся даже на уровне массового сознания. Великий американский писатель О`Генри написал своих «Королей и капусту» в 1904 году, за десять лет до Первой мировой войны. И уже тогда его «звёздно-полосатый» консул в банановой Анчурии говорил о США как о «самой великой, твёрдовалютной и золотозапасной державе мира…». А ведь тогда этого и в помине ещё не было! США тогда были самым великим в мире должником!
Франция, хотя и потерпела Седанское фиаско (при необходимости выплачивать пруссакам солидные репарации), сумела отхватить второй после Британии «колониальный» приз – 11 миллионов квадратных километров колоний с 50 миллионами полурабов. На французском языке получала приказы треть Африки! Но Франция в этой гонке оставалась далеко позади Англии. Зато она отыгрывалась в Европе, о чём ещё будет сказано.
