До XII века Большой (или Священный) дворец в Константинополе служил не только домом для правящего семейства, но и центром государственного правительства для проведения церемоний, гражданских и религиозных. У каждого чиновника, гражданского или военного, было свое место при дворе, в соответствии с его положением в правительстве или званием. Дворец занимал обширное пространство, простираясь вдоль берега моря от ипподрома до собора Святой Софии и заключая в себя всю территорию, которую впоследствии займет дворец султанов Оттоманской Турции, сарай. Его земли спускались к береговым стенам, и оттуда открывался вид на Мраморное море, Золотой Рог и дальше на восток, на Босфор и азиатский берег. В пределах его стен располагалось множество зданий. Стивен Рансимен сравнил этот величественный комплекс с испанским Эскориалом{4}, поскольку в обоих случаях помимо жилых помещений и имущества императора здесь находились некоторые из самых чтимых церковных реликвий и государственные сокровища.
Помимо семи дворцов, константинопольский комплекс включал официальную резиденцию императора, называвшуюся «Октагон», то есть «восьмиугольник». Официальная резиденция императрицы, Пантеон, находилась рядом с церковью Святого Стефана, которая, в свою очередь, примыкала к дворцу Дафны. Церковь Святого Стефана и дворец Дафны использовались императорами для самых серьезных и торжественных мероприятий. Тронный зал располагался в прилегающем Золотом триклиние, то есть «золотой столовой», которую в конце VII века закрыли куполом. Трон, чем-то похожий на алтарь, стоял в апсиде в конце длинного зала. В этом месте пол поднимался над основным уровнем зала и был покрыт золотым ковром. На возвышение вели ступеньки из порфира. Трон, как и все прочие, используемые императорами, представлял собой ложе под пологом с двойной спинкой и подставкой для ног. Свод апсиды был украшен смальтовой мозаикой с изображением Христа и надписью: «Царь царей». Вплоть до X века этот зал оставался самым главным и священным из всех. В нем хранились императорские регалии и стояли два органа, инкрустированные драгоценными камнями. Именно здесь появился механический трон, заказанный Феофилом и удивлявший приходивших на аудиенцию послов. Позади трона полукругом, повторяя форму апсиды, стояли самые выдающиеся представители личной охраны императора, распределенные по национальному признаку. Те, кого император желал отметить особенно, располагались ближе к нему, чем все остальные. За ними вставал второй полукруг, из менее важных стражников в доспехах. Третий, и последний, полукруг состоял из людей еще более низкого положения, в основном, если воспользоваться византийским словом, «варваров», то есть из варягов. На них не было доспехов, но они держали в руках пики и щиты, а на плече у каждого висел боевой топор.
Феофилу не нравился Золотой триклиний, и в 838 году он построил себе дворец Триконхий. Его название происходит от слов «три» и «купол», поскольку его венчали три купола. В нем был зал, разделенный на три параллельные секции колоннами, которые поддерживали купола. В здании насчитывалось три входных двери; центральная была сделана из серебра, а две других — из бронзы. Очевидно, трон Феофила стоял под центральным куполом, а его жена и сын сидели по обеим сторонам от него. Считается, что именно этот дворец стал прообразом церкви Неа, возведенной в пределах комплекса в 881 году. В 1042 году, когда Зоя и Феодора стали править совместно, трон Зои всегда ставили чуть впереди трона ее младшей сестры. Рядом с ними полукругом стояли стражники-варяги, держа в руках обоюдоострые мечи, называвшиеся «ромфаи». Отдельным полукругом стояли фавориты и приближенные императрицы. Все держали очи долу в знак уважения.
В комплексе было еще бесчисленное множество залов, соборных палат и парадных комнат, каждая из которых использовалась для определенного вида церемоний. Одними из самых важных были: Оноподион (вестибюль дворца Дафны), Палата кандидатов (для военнослужащих дворян), Зал экскубиторов (экскубиторы входили в дворцовую стражу, которая выступала в роли императорской охраны), Лихны (круглое сооружение с куполом рядом с Трибуналом (то есть судом), где принимали императора во время его визита в Трибунал) и значительнее всех Халке — роскошное строение, из которого можно было попасть в любое здание комплекса. Со времен правления Юстиниана в Халке сделали комнату с куполом, стены которой внутри были облицованы мрамором, а потолок украшали смальтовые мозаики. Две мозаики представляли собой портреты монархов: на одном был изображен Юстиниан, на другом — он же с Феодорой. По-видимому, обе мозаики походили на величественные мозаичные портреты Юстиниана и Феодоры, сделанные приблизительно в то же время и сохранившиеся до наших дней в Равенне. На одной линии с Халке, к северу от нее, другие ворота в форме павильона соединяли дворец с императорской ложей на ипподроме. Со стороны ипподрома они были отделаны пластинами из слоновой кости, пожалуй самыми впечатляющими из всего, что было когда-либо сделано из этого редкого и прекрасного материала.
В пределах дворцового комплекса насчитывалось множество церквей и часовен. Одними из самых чтимых были молельня Святого Феодора, расположенная в Золотом триклинии или около него, Сигма и баптистерий. Знаменитый маяк, Фарос, указывавший морякам безопасный путь в гавань и посылавший сигналы в удаленные районы империи по эстафетной системе, стоял на мысу в пределах комплекса. Были здесь также несчетные здания для прислуги, кладовые, шелкопрядильни, императорские фабрики и мастерские, где изготавливались предметы роскоши высочайшего качества для самого императора. Личные конюшни императора, в которых жили боевые и охотничьи лошади и пони для игры в поло, находились совсем близко. Существовали и конюшни для беговых лошадей, принимавших участие в скачках на ипподроме. Они стояли недалеко от ворот и открывались прямо на беговую дорожку; в них поддерживали безупречную чистоту. Над каждым стойлом висела золотая лошадиная сбруя. Псарни, в которых находились собаки и гепарды, использовавшиеся императором во время охоты на оленей и медведей в Малой Азии, и клетки с соколами, пускаемыми в погоню за зайцами и дикими птицами, соседствовали с его личным зверинцем, в котором содержались заморские звери. Рядом помещались птичник, арсенал, монетный двор, сокровищница, архивы. Считается, что в комплексе работали 20 тысяч слуг. Сам же комплекс включал еще Жемчужный дворец, где императорская семья жила летом, и прочие дворцы, куда они перебиралась на зиму. Были также резиденции, служившие для определенных целей, как Пурпурный дворец или Комната для новобрачных в императорском дворце у вод Мраморного моря. В последнем находилась ванная комната, которой императрица пользовалась всего три дня после свадьбы, когда была обязана принимать ванну в соответствии со строго оговоренными правилами. Так, в конце третьего дня обе фракции собирались у ванной комнаты.
Под бдительным надзором консула и под аккомпанемент трех органов туда вносились чистое белье, коробочка духов, шкатулка с драгоценностями, кувшины и тазы. Далее императрица с двумя придворными дамами по обеим сторонам от нее и одной позади, каждая из которых несла по алому гранату, усыпанному драгоценностями, входила в ванную. Террасу императорского дворца украшали статуи. По сохранившимся свидетельствам, последним там установили бюст императора Фоки (602–610). В IX веке дворец опустел, а вскоре был превращен в университет. Огромный зал, в котором стоял знаменитый трон Соломона, оказался очень удобной аудиторией для лекций. Своим строением он был очень похож на базилику{5} с тремя приделами, завершающуюся в центральной апсиде. До этого многие императоры предпочитали дворец Дафны императорскому дворцу. Он был самым старым из всех зданий комплекса и появился во времена Константина I. В него можно было пройти из одного обеденного зала.
До наших дней сохранились всего два фрагмента руин, которые помогают нам приблизительно представить внешний вид этих строений. Оба находятся в Стамбуле. Один из них — часть Влахернского дворца, стоявшего рядом с северо-восточной стороной городских стен. Другой — по ошибке названный домом Юстиниана — возвышается на краю скалы над Мраморным морем и датирован VIII веком. Судя по их виду, дворцовые здания, вероятно, напоминали фасады строений, изображенных на настенных мозаиках VI века в церкви Сант-Аполлинари Нуово в Равенне или руины римских домов в Остии. И те и другие руины подтверждают, что здание было прямоугольным со строго прямыми линиями. Влахернский дворец имел изначально три этажа, а дом Юстиниана — два. В обоих были большие пропорциональные окна, что делало комнаты очень уютными. Также они доказывают — насколько это можно понять из их вида, — что византийцы тонко чувствовали природу и любили ее во всех проявлениях. Это заметно по тому, как изображены деревья, цветы, сцены из жизни крестьян на прекрасных мраморных мозаиках на полах, украшающих своего рода крытую галерею, или перистиль, открытую в помещениях Большого дворца. Восхитительные места, которые византийские монахи избирали для постройки монастырей, также говорят об их любви к природе.
