Вернемся, однако, в Саккара. Я был удивлен тем, что в этом наиболее значительном некрополе Мемфиса сохранился только один памятник, который можно с уверенностью отнести к фараону Третьей династии. Где же тогда, например, пирамида Санахта? К тому же, кроме него, по нашим сведениям, в Третьей династии должны были быть и другие фараоны, не упомянутые в списках царей. Поэтому я решил провести тщательное обследование некрополя с севера на юг и с востока на запад.
Если читатель постарается запомнить основные особенности расположения некрополя, это поможет ему понять, что привело меня к решению начать раскопки в совершенно определенном месте.
Некрополь огибает пустыню к западу от Мемфиса полосой, протянувшейся примерно на семь с половиной километров с севера на юг. Максимальная ширина этой полосы с востока на запад составляет около полутора километров. Самый некрополь представляет собой скалистое, засыпанное песком плато высотой метров в тридцать шесть, которое служило для погребений со времен самых ранних династий и вплоть до арабского завоевания в VII веке нашей эры, то есть на протяжении более четырех тысяч лет. После завоевания Мемфис постепенно опустел, а на противоположном берегу Нила был основан новый город, Эль-Фустат, расположенный неподалеку от современного Каира. Камни Мемфиса переправляли через реку и использовали для построек нового города.
Начав изыскания с крайней северной точки некрополя, мы обнаружили сначала большие гробницы Первой и Второй династий, а также кирпичную мастабу Третьей династии. Здесь же, в северной оконечности некрополя, оказались кирпичные мастабы времен Четвертой и Пятой династий, ориентированные с востока на запад.
Продвигаясь далее к югу, мы достигли аллеи сфинксов, воздвигнутой при фараоне Тридцатой династии Нектанебе (378–332 годы до нашей эры). Эта аллея ведет от обрабатываемых полей к Серапеуму, где начиная с Восемнадцатой династии (1555–1350 годы до нашей эры) и вплоть до конца царствования Птолемеев погребали священных быков — Аписов. За Серапеумом находится ряд поставленных полукругом статуй греческих поэтов и философов, найденных в прошлом столетии французским археологом Мариэттом. Тут же поблизости возвышается огромная мастаба Тии и другие пышные гробницы знати, жрецов и чиновников Древнего царства.
Еще дальше к югу стоят почти совершенно разрушенные пирамиды Тети (VI династия) и Усеркафа (V династия). Затем ступенчатая пирамида Джосера со всем ансамблем прилегающих строений, окруженных стеной, а чуть подальше к югу — комплекс сооружений пирамиды фараона Пятой династии Унаса. Еще южнее, в некотором отдалении от нее, находятся развалины пирамиды Пепи I (VI династия); далее, через такой же участок пустыни, стоят пирамиды Меренра (VI династия) и Джедкара (V династия). С этого места открывается вид на ряд пирамид, замыкающих с юга некрополь Саккара: это гробницы Пени II (VI династия), его жен Нейт и Ипут, а также еще несколько маленьких второстепенных пирамид.
Близ пирамиды Пепи II находится необычайное сооружение, известное под названием «Мастаба Фараона». Несмотря на прямоугольную форму, мастаба по своей внутренней конструкции весьма напоминает пирамиду. Некоторые ученые полагают, что она воспроизводит форму гигантского саркофага. Это гробница фараона Шепсекафа, последнего правителя Четвертой династии.
В своей повседневной работе я постоянно сталкиваюсь с этими величественными многовековыми памятниками. Я вижу их днем далеко в пустыне под сияющими лучами солнца, я вижу их ночью с крыши моего дома, когда они таинственно возвышаются над пустыней, залитые лунным светом. Я знаю их все. Они для меня словно старые друзья. Даже их имена кажутся мне прекрасными: «Чист Шепсекаф», «Вечно место (успокоения) Тети», «Превосходно место (успокоения) Унаса», «Снофру воскресает». И если я признаюсь, что эти имена помогали мне в моей работе, надеюсь, никто не обвинит меня в излишнем пристрастии к романтике.
Во всех этих пирамидах в то или иное время уже вели раскопки крупнейшие археологи, так же как Масперо, Фёрс и Жекье, и все они оказались полностью или частично разграбленными еще в далеком прошлом. Древнеегипетские грабители могил были настойчивы и хитроумны, и лишь немногим гробницам удалось спастись от их жадных рук.
Но кто не верит и не надеется, — тот не археолог. Поэтому, знакомясь с полем своей деятельности в первые месяцы после назначения, я не переставал думать о неизвестных памятниках, оставленных фараонами Третьей династии.
Да, раскопки в Саккара велись долгое время. Их начал еще Мариэтт сто с лишним лет назад, а затем другой французский археолог, Жак де Морган, продолжил работу Мариэтта на более высоком научном уровне. Но по-настоящему систематические исследования начались только в нашем двадцатом веке, когда египетский Департамент древностей приступил к тщательному научному изучению всего этого района. Я был последним из многих археологов, работавших в Саккара, и вполне естественно, как и всякий живой человек, надеялся, что именно на мою долю выпадет удача новых открытий.
После подробного изучения всего некрополя я в конце концов остановился на участке, расположенном сразу же за оградой пирамиды Джосера. Довольно обширная площадка упирается на востоке в западную стену пирамиды Джосера и в пирамиду Унаса, а на западе — в большую ограду, найденную Жаком де Морган более полувека назад, — то есть в то самое место, где в течение одного сезона вел раскопки покойный Абдессалам Гуссейн. Наиболее интересной особенностью участка является большая продолговатая терраса, расположенная в его юго-восточном углу. Вытянувшись с севера на юг, она лежит примерно в ста тридцати пяти метрах к юго-западу от ограды пирамиды Джосера.
На картах эта терраса была обозначена как естественное плато. Однако характерные очертания террасы, покрытой осколками обработанного известняка, гранита и алебастра, а также следы разрушенной каменной кладки удивили и заинтересовали меня. Я обратился к Департаменту древностей с просьбой разрешить мне провести здесь пробные раскопки. К моей величайшей радости, мне была отпущена на них предварительная сумма в шестьсот фунтов стерлингов, и 27 сентября 1951 года я приступил к работе.
Глава III. Поиски начинаются
Читателям, не знакомым с археологическими исследованиями, будет интересно узнать, как организуется и ведется эта работа.
Когда место раскопок определено, необходимо прежде всего подобрать подходящих рабочих. Тщательные контрольные раскопки требуют большого искусства. Рабочие должны знать, что искать, уметь различать всевозможные типы стен, фундаментов и прочие малейшие следы древних строений. Они должны подмечать все археологические детали, обычно ускользающие от неопытных глаз. Не менее важно, чтобы они знали, какой бесконечной осторожности требует обращение с тонкими и хрупкими предметами древности, которые могут им встретиться во время раскопок. И, наконец, они должны уметь подвергать все находки первоначальной предохраняющей обработке. Разумеется, при этом они должны отличаться безупречной честностью, ибо искушение украсть какой-нибудь небольшой предмет бывает иногда слишком велико.
К счастью для археологов-египтологов, в одной из деревень Верхнего Египта, в Коптосе, живут люди, специализировавшиеся на такого рода работах. Крестьяне Коптоса уже оторвались от своих полей. Под руководством археологов они приобрели большой опыт, и теперь научные раскопки стали их основным занятием. Некоторые из старейших жителей Коптоса приобщились к археологии почти пятьдесят лет назад — они работали у такого знатока, как сэр Уильям Флиндерс Петри, а затем в свою очередь обучили этому делу других. Так, например, мой рейс, или старший десятник, Хофни Ибрагим работал с крупнейшими археологами — с Петри, Брентоном, Мейером, Бэйли, Старки, с мисс Катон-Томпсон и, наконец, совсем недавно — с профессором Файермэном. Для археолога, приступающего к раскопкам на новом месте, опыт подобных людей может оказать неоценимую помощь, и то, что многие из них согласились работать со мной, было для меня большой удачей.
Любопытно, что за подобную работу обычно берутся целыми семьями — отцы, сыновья, дядья, племянники, двоюродные братья, и все они — умелые землекопы помощники археолога. Добросовестность и безупречная честность для них — обязательные качества. Если хотя бы один из родственников проявит небрежность или смошенничает, за его вину отвечает вся семья.
Несмотря на то что эти люди работают за деньги по найму, их никак нельзя отнести к простым наемным землекопам. Работа вызывает у них неподдельный интерес, и они с законной гордостью говорят об открытиях, сделанных ими под руководством знаменитых археологов. И, наконец, эти люди являются прямыми потомками древних египтян, от которых они унаследовали многие верования и обычаи. Они работают среди памятников, воздвигнутых их предками, и порой кажется, что они унаследовали даже их строительное искусство. Так, например, они с необычайной легкостью умеют передвигать тяжелые предметы, почти не прибегая к механическим приспособлениям. Один мой знакомый англичанин рассказывал, как он с удивлением и трепетом наблюдал в Каирском музее за передвижкой гранитного колосса, весившего около ста тонн: «Кучка жилистых невысоких парней, одетых в галабеи, — говорил англичанин, — собралась вокруг статуи со своими железными ломами и несколькими деревянными брусьями. Среди громких воплей и суеты статуя вдруг покачнулась. Катастрофа казалась неминуемой. Я уже готов был зажмурить глаза и заткнуть уши, однако прошло совсем немного времени, и колосс был передвинут на десятки метров, а затем без единого повреждения установлен на новом месте».
