«С огромными предостережениями перенесли его из поезда. Я видела его, когда он лежал в детской: маленькое восковое лицо, в ноздрях окровавленная вата. Профессор Федоров и доктор Деревенко возились около него, но кровь не унималась. Федоров сказал мне, что он хочет попробовать последнее средство — это достать какую-то железу из морских свинок. Императрица стояла на коленях около кровати, ломая себе голову, что дальше предпринять. Вернувшись домой, я получила от нее записку с приказанием вызвать Григория Ефимовича. Он приехал во дворец и с родителями прошел к Алексею Николаевичу, по их рассказам, он, подойдя к кровати, перекрестил наследника, сказав родителям, что серьезного ничего нет и им нечего беспокоиться, повернулся и ушел. Кровотечение прекратилось. Государь на следующий день уехал в Ставку. Доктора говорили, что они совершенно не понимают, как это произошло. Но это — факт».
Умение врачевать Распутин проявлял в своей жизни много раз. Об этом его умении рассказывали мне некоторые жители Покровского. Рассказывают об этом и его почитатели, О. Лахтина, страдавшая неврастенией кишок, пять лет не покидавшая кровати, бывшая полной калекой и потерявшая надежду на исцеление докторами, была возвращена им к жизни. Следователь комиссии Временного правительства В. Руднев установил несомненный факт излечения им припадков пляски Св. Витта у сына близкого знакомого Распутина — Симановича, студента коммерческого института, причем все явления болезни исчезли навсегда после двух сеансов, когда Распутин усыплял больного.
Тот же Руднев описывает и другой яркий случай проявлений этой особенной психической силы Распутина, когда он был вызван зимой 1914-1915 года в будку железнодорожного сторожа Царскосельской дороги, где после крушения поезда лежала в совершенно бессознательном состоянии с раздробленными ногами и тазобедренной костью и с трещинами черепа Анна Александровна Вырубова. Около нее в то время находились Государь и Императрица. Распутин поднял руки кверху, обратился к лежащей Вырубовой со словами: «Аннушка, открой глаза». И тотчас она открыла глаза и обвела теми комнату, в которой лежала. Конечно, это произвело сильное впечатление на окружающих…»[13]
Большая часть посещений Распутиным других лиц связана с приглашениями помочь больному. В этом он, как правило, не отказывал никому. Приходя к больному, он прежде всего молился, проводя руками над его телом.
Кстати говоря, лечил Распутин и своего будущего убийцу Ф. Юсупова от разных психических расстройств, и той последней ночью он шел к нему не на кутеж, а помочь его жене, которая, по словам убийцы, была якобы больна. Такой повод нашли убийцы, чтобы заманить Распутина.
Кроме молитвенной помощи и исцеления, люди шли к Распутину и с чисто материальными просьбами, ходатайствами, жалобами на обиды и притеснения.
Квартира Распутина в Петрограде, где он проводил больше всего времени, по рассказам очевидцев, была переполнена всевозможной беднотой и разными просителями, которые, веря слухам, что он имеет громадное влияние на царя, приходили к нему со своими нуждами. Распутин редко кому отказывал в просьбе помочь, если видел, что человек действительно в нужде. Выслушав просьбу, он рукой, непривычной к письму, писал трудно разбираемыми каракулями, в которых, безусловно, понятны были только слова-обращения: «милый, дорогой, прими» или «милый, дорогой, выслушай».
Вот образцы некоторых записок, хранящихся в архивах:
«Милай дарагой посмотри сие что можно»,
«Милай дарагой извиняюсь за срочное беспокойство плачет горько просит».
Следователь комиссии Временного правительства В. Руднев пишет: «При осмотре бумаг Протопопова было найдено несколько типичных писем Распутина, начинающихся словами „милай, дарагой“, но всегда говоривших только о каких-либо интересах частных лиц, за которых Распутин хлопотал. Среди бумаг Протопопова, так же как и среди бумаг всех остальных высокопоставленных лиц, не было найдено ни одного документа, указывающего на влияние Распутина на внешнюю и внутреннюю политику».
Вместе с тем совершенно определенно можно сказать, что Распутин влиял на назначение тех или иных министров, хотя здесь его мнение было далеко не всегда определяющим. С мнением Распутина, делившего людей по своей крестьянской логике на «своих» и «чужих», царь считался (но об этом речь впереди).
На вопрос Протопопову при допросе его в комиссии Временного правительства, влиял ли Распутин на него как на министра внутренних дел, он ответил, что да, это постоянно бывало. «Масса записок была… Он на меня особенно не давил, а просто писал: „Милай, дарагой…“ …Я исполнял только то, что казалось возможным, а остальных требований не исполнял…»
Примерно так же поступали и другие министры, кроме тех, которые принципиально не признавали Распутина. Комиссии Временного правительства не удалось установить ни одного реального случая (а слухов об этом была тьма), когда по запискам Распутина выполнялась просьба, идущая в нарушение закона.
Абсолютное большинство записок было с просьбой о помощи вдовам, сиротам, больным и бедным, что и делалось путем предоставления им различного пособия. Много записок было с просьбой устроить на работу, включая рабочие профессии, помочь в повышении по службе и т.п.
Однако во многих случаях, особенно после 1912 года, эти ходатайства Распутина только вредили делу. «Несчастные не знали, что менее всего могли рассчитывать на успех, прося через него, так как все относились к нему отрицательно… Все эти прошения, которые шли через Григория Ефимовича и которые он привозил последние годы в карманах Их Величествам, только их сердили; они складывали их в общий пакет на имя графа Ростовцева, который рассматривал их и давал законный ход».
Комиссия Временного правительства, допросившая многие десятки лиц, посещавших Распутина, установила, что он нередко получал деньги от просителей за удовлетворение их ходатайств. Как правило, это были лица состоятельные, просившие Григория передать на Высочайшее имя свою просьбу или ходатайствовать в том или ином министерстве. Деньги давали добровольно, но он их на себя не тратил, а раздавал тем же просителям, только победнее, — на пальто, на оплату врачей, на лекарства, детям на учебу и т.д.
Как показали допросы свидетелей, произведенные комиссией Временного правительства, «Распутин категорически отказывался от каких-либо денежных пособий, наград и почестей, несмотря на прямые обращения со стороны их Величеств, предложения, как бы тем самым подчеркивая свою неподкупность, бессребреность и глубокую преданность престолу… Единственное, что позволял себе Распутин — это оплату его квартиры из средств собственной Его Величества канцелярии, а также принимал подарки собственной работы царской семьи — рубашки, пояса и прочее».
Как отмечается многими современниками, Распутин по природе был человек широкого размаха, двери его дома всегда были открыты; там всегда толпились многочисленные посетители. Если кто-то голодный приходил и просил есть, у него не спрашивали имени — кормили тем, что было у самих хозяев. «Распутин постоянно получал деньги от просителей за удовлетворение их ходатайств, широко раздавал эти деньги нуждающимся и вообще лицам бедных классов, к нему обращавшимся тоже с какими-либо просьбами, даже нематериального характера. Этим он создал себе популярность благотворителя и бессребреника…» — писал член следственной комиссии Руднев. Когда требовалась большая сумма, он писал записку тому или иному богатому человеку, нередко богатым евреям, с просьбой выделить определенную сумму нуждающемуся человеку. Это была их плата за помощь, которую Распутин иногда оказывал богатым.
Раздавал он деньги не только в Петербурге, но и в Москве, и по дороге своим случайным попутчикам, и, конечно, у себя на родине, в Покровском. Мне удалось побеседовать со стариками, которые это все хорошо помнят.
Анфиса Федотовна Моторина, 88 лет, рассказывает: как только Григорий приезжал в село, дети бедных крестьян прибегали к нему, знали, что он всегда угостит их конфетами, орехами или еще какими лакомствами, заведет разговор. Как живете? Все ли у вас есть, есть ли сапоги, рубашки, платье? Коль узнает, что нет, пишет записку лавочнику — он в том доме, где сейчас почта, раньше располагался. С этой запиской летит детвора к лавочнику, и тот подбирает нужную вещь. Ну а потом Распутин за все расплачивается. Таких случаев было очень много. О них рассказывали практически все опрошенные. Иванова Анна Федоровна, 93 лет, вспоминает, как у ее сестры Марины не было ботинок, нельзя было в церковь на праздник пойти, а об этом узнал Распутин, написал записку лавочнику; Киреевой Матрене Алексеевне дал на платье.
