Именно во имя государственных интересов были учреждены корпоративные заведения и определены корпоративные права дворянства. Не располагая финансовыми ресурсами и обученным персоналом для выполнения многообразных функций местного управления, правительство Екатерины II последовало примеру современных ему западных государств, полагающихся на корпоративные заведения дворян и буржуазии. Однако на Западе в XVII и в XVIII вв. издавна существовавшие сословные организации выродились в инструменты абсолютистского государства; в России же учреждение таких сословных заведений должно было быть проведено государством{51}.
Уездные дворянские собрания, созванные в 1766 г. по случаю выбора депутатов в созданную Екатериной II Комиссию для сочинения проекта нового Уложения, по принятому в 1775 г. Учреждению для управления губерний были преобразованы в постоянно действующий институт власти, на который была возложена обязанность каждые три года избирать местных дворян для отправления судейских и полицейских функций в сельской местности. Официальными руководителями и представителями дворянства в его новой корпоративной роли стали уездные предводители дворянства, — административное учреждение, тоже созданное в 1766 г. для данного случая. По принятому в 1775 г. Учреждению была создана параллельная система управления в городах, ответственность за которую была возложена на купечество и мещанство. Со временем в составе избираемых сельских должностных лиц помимо судей и исправников появились администраторы, ответственные за распределение земельного налога, за ревизию школ, содержание хлебных запасов, проведение межевания и строительство зданий и дорог. Избираемые дворянскими собраниями и отчитывающиеся перед своими избирателями, когда дело доходило до выборов, все эти администраторы (кроме предводителей дворянства) являлись, по существу, агентами правительства, а не представителями своего сословия. Их утверждал в должности губернатор, они были подотчетны соответствующим органам государственного управления, и они получали чины, жалованье и мундиры чиновников{52}.
Принятая в 1785 г. Жалованная грамота дворянству сместила центр тяжести в сословной самоорганизации с уездов на губернии, возложив корпоративные права и власть дворянства на новое юридическое лицо — губернское дворянское общество и формально определив роль и полномочия губернского предводителя дворянства (должность, фактически существовавшая уже с конца 1770-х гг.). С этого времени на долю уездного дворянского собрания остались такие хозяйственные заботы, как проверка списков дворян уезда, имеющих право голосовать на губернских собраниях, и т.п. В соответствии с этими функциями, уездные собрания созывались за три месяца до проводившихся каждые три года губернских. На этих собраниях, проходивших обычно в декабре или январе, обсуждались имеющие серьезное практическое значение вопросы, заполнялись выборные местные должности, выбирался уездный предводитель дворянства (в каждом случае к обсуждению и голосованию допускались только дворяне соответствующих уездов), выдвигались кандидаты на пост губернского предводителя дворянства. Губернское собрание также избирало членов в Дворянское депутатское собрание (по одному депутату от уезда). Это последнее под председательством губернского предводителя дворянства вело родословные книги, представлявшие собой список членов дворянского общества. Для приписки дворян к местному обществу нужны были (при наличии доказательств соответствующего происхождения и земельной собственности в данной губернии) две трети голосов депутатского собрания. Дворянская семья имела право быть приписанной к дворянскому обществу каждой из губерний, в которых она владела землей. Все мужчины семьи, достигшие 25-летнего возраста, могли посещать проводившиеся каждые три года дворянские собрания, но право голоса имели только лично владевшие землей в данной губернии и имевшие минимальный служебный чин (14-й класс или выше по Табели о рангах) в военной или гражданской службе{53}.[7]
Дворянские общества были созданы во всех губерниях, где для этого имелось требуемое число дворян-землевладельцев. К 1860 г. такие общества были заведены в 45 из 49 губерний Европейской России, хотя в Вологодской и Астраханской губерниях дворянские общества существовали только в нескольких уездах. В Вятской, Пермской и Архангельской губерниях число дворян-землевладельцев было недостаточным для создания сословных организаций. В Олонце выборы проводились только до 1811 г., а потом, до 1858 г., власть сама время от времени назначала губернского предводителя дворянства. Когда в 1865 г. была создана Оренбургская губерния (выделенная из Уфимской), число дворянских обществ выросло до 46. За пределами Европейской России в 1847—1852 гг. дворянские общества были созданы в Закавказских Тифлисской и Кутаисской губерниях, в северо-кавказской Ставропольской и в пяти губерниях, образованных на территории бывшего Царства Польского{54}.
В отличие от выборных должностных лиц местной администрации, которые были в чистом виде агентами центральной власти, дворянские собрания и предводители дворянства представляли собой смешанный институт. С одной стороны, они были созданы для служения интересам и потребностям высшего сословия. Дворянские собрания имели право обсуждать вопросы, представляющие взаимный интерес, могли облагать своих членов налогами, если дело касалось общих нужд, могли ходатайствовать о своих нуждах перед губернатором, Сенатом и императором. Дворянские собрания были обыкновенные (раз в три года) или чрезвычайные, собиравшиеся для срочного обсуждения каких-либо вопросов. Предводители дворянства председательствовали на дворянских собраниях и в целом действовали как представители и выразители интересов своих избирателей. С другой стороны, с точки зрения правительства (которое и учредило дворянские собрания), их главной задачей было избрание лояльных должностных лиц для местной административной машины. Все остальные функции обществ имели вторичный и подчиненный характер и не должны были препятствовать выполнению основной. Намерение правительства держать дворянские общества на коротком поводке ясно заявлено в Жалованной грамоте дворянству от 1785 г., где на назначаемых губернаторов возлагается ответственность за созыв губернских дворянских собраний, за выдвижение обсуждаемых вопросов, за выбор одного из двух кандидатов, предлагаемых собранием, на пост предводителя дворянства и утверждение результатов выбора должностных лиц, если в избранных отсутствуют какие-либо «явные пороки». За принятие «противоречащих закону» решений собрание могли подвергнуть штрафу. А с годами на уездных и губернских предводителей дворянства, ответственных прежде всего перед своими избирателями, было переложено значительное число чисто правительственных функций. К 1861 г. они принимали участие в раскладке рекрутских повинностей и налогов среди владельцев земли и крепостных крестьян, за периодическое обновление переписи крепостных мужского пола, за поддержание в надлежащем порядке дорог и общественных сооружений, за инспектирование почтовых станций, за содержание хлебных запасов, поставку в армию лошадей с конных заводов; они должны были заботиться о народном здоровье и гигиене, осуществлять надзор за тюрьмами и детскими приютами{55}. В отличие от всех других выборных служащих на местах, предводители дворянства жалованья не получали.
В царствование императора Павла высшее сословие обнаружило, что его корпоративные привилегии были столь же непостоянными, как и его гражданские права. Вначале было отменено право дворянства обращаться с петициями к правительству, затем были упразднены губернские дворянские собрания, а избрание тех должностных фигур местной администрации, которые не являлись правительственными чиновниками, было опять передано на уровень уездных дворянских собраний{56}. После полного восстановления всех прав и привилегий Александром I у дворянства осталось двусмысленное отношение к своим корпоративным правам, на которые они стали смотреть как на корпоративные обязанности — обязательную службу в новой форме. Посещаемость проводившихся каждые три года дворянских собраний была не слишком удовлетворительной. Богатые аристократы предпочитали удовольствия жизни в Петербурге, Москве или за границей длинному и нудному путешествию в самую холодную пору зимы в необустроенный город — и все только для того, чтобы потолкаться среди равных себе по закону, но социально стоящих ниже их самих людей. Даже средние землевладельцы и мелкопоместные дворяне, постоянно проживавшие на территории своей губернии, зачастую пренебрегали редкой возможностью принять участие в выборах и насладиться разнообразием светской жизни, сопутствовавшей проведению дворянских собраний. Раздраженный Сперанский жаловался в 1818 г., что «от самих дворянских выборов дворяне бегают, и скоро надобно будет собирать их жандармами, чтобы принудить пользоваться правами… им данными»{57}. Качества должностных лиц, избираемых дворянством, также оставляли желать лучшего. Способные и честолюбивые люди, стремящиеся к гражданской карьере, предпочитали искать места в правительственных ведомствах, а не в выборных должностях в местном управлении, далеких от центров власти. Зачастую эти посты занимали малоодаренные и малообеспеченные люди, которых привлекало жалованье, а порой их даже приходилось заполнять по назначению{58}.
