Вещий Олег тоже не упустил своего. Преследуя и вытесняя мадьяр, он присоединил к Руси Волынь и Прикарпатье, ему подчинились племена дулебов и белых хорват. Но подлыми методами он не пользовался. Напротив, предложил венграм примириться — мы вас не будем трогать, а вы нас. Изгнанники это оценили. Обживаться на новых местах было трудно, и безопасность карпатской границы для них много значила. Но и для Руси подобный дипломатический поворот оказался крайне полезным. Из Паннонии орды мадьяр раскатились набегами по всем европейским странам, врывались даже в Италию, и лишь на русские владения они не ходили ни разу.
Ну а после того, как Олег и его союзники разобрались с венграми, они нанесли удар по Византии. Летописи сообщают, что поход был грандиозным. Конная рать князя шла по берегу Черного моря, 2 тыс. кораблей везли пехоту. Такой флот мог взять на борт 80–100 тыс. человек. Очевидно, цифра преувеличена, но Русь поднялась в полный рост и двинула на врага все силы. За Дунаем Олег соединился с армией болгарского царя Симеона. А со Средиземного моря плыли на Грецию многочисленные эскадры предводителя арабских пиратов Льва Триполита.
Большинство византийских авторов об этой кампании не упоминают. Хотя их молчание вовсе не случайно, а закономерно. Греки старательно заботились о том, чтобы «сохранить лицо» в истории, и никогда не писали о своих поражениях. Опускали в хрониках проигранные сражения, потерю целых провинций. О том, что они были утрачены, мы узнаем только из восторженных победных реляций, когда тот или иной город или область отбивали обратно. А если о неудачных войнах все же рассказывали, то события подправляли и приукрашивали, чтобы поражения выглядели победами. О наступлении Вещего Олега, болгар и арабов кратко обмолвился лишь один византийский историк, Псевдо-Симеон. Отметил, что в июне 904 г. Лев Триполит сделал попытку напасть на Константинополь, но флот адмирала Имерия отразил его. Одновременно с севера напали русы. Их разбил флот Иоанна Радина. У мыса Трикефал сжег их суда «греческим огнем», и лишь часть неприятелей сумела спастись благодаря сверхъестественным способностям их вождя, «колдуна Росса».
Действительность была несколько иной. Армада кораблей Льва Триполита в июне 904 г. напала на берега Малой Азии, захватила и разграбила Атталию, потом причалила к острову Абидос возле самых Дарданелл. Лев Х выслал два флота, друнгария Евстафия и адмирала Имерия, но оба трусливо уклонились от боя и направили свои корабли подальше от пиратских флотилий. Однако Триполит не пошел на Константинополь, он выбрал более легкую добычу — Солунь (Салоники). Это был второй по величине и богатству город Византии. Один из горожан, Иоанн Комениата, описывал, как 29 июля арабы ринулись на штурм, овладели Солунью и грабили ее 10 дней. Увезли 22 тыс. пленных, а перед уходом Триполит еще и вступил в переговоры с греческой администрацией, содрал большой выкуп за то, что не подожжет город. Вот так византийцы «отразили» пиратов.
А император и его военачальники не могли оказать помощи Солуни, потому что с севера в это время приближались войска Симеона и Олега. Что касается «колдовства» вождя «Росса», то его суть поясняют русские летописи. Когда появились тяжелые неприятельские корабли с «греческим огнем», Олег нашел способ уберечься от них. Приказал вытащить ладьи на берег. Там двигались его конница и обозы, и князь велел поставить лодки на повозки, везти по суше. Противостоять соединенным силам болгар и русичей Лев X был не в состоянии. Выслал делегации для переговоров. Впрочем, в запасе у императора имелось еще одно оружие. Почему бы не предложить «варварам» отравленные угощения? Но «колдун» Олег оказался не таким простаком, как представляли «цивилизованные» греки, распорядился не принимать от врага еду и напитки. Пришлось признать поражение, идти на уступки и откупаться.
Олег прибивает щит свой к вратам Царьграда. Гравюра Ф. А. Бруни, 1839
И если византийские историки дружно «не заметили» своего позора, то красноречивое свидетельство об этом все же дошло до потомков. В 1898 г. в селении Нарышкей в 20 верстах от Солуни была найдена каменная колонна, надпись на ней указывала, что это — пограничный столб, обозначающий новую границу «между болгарами и ромеями». Поставлен он был именно в 904 г., «по соглашению» между обеими сторонами! Лев X отдал Симеону значительную территорию. А Солунь находится гораздо южнее Константинополя — следовательно, возле византийской столицы победители тоже побывали. И Олег отметил это, повесив свой щит на вратах Царьграда. Греки выплатили русичам немалую дань, по 12 гривен (2,4 кг) серебра на каждого воина. Вдобавок отстегнули «уклады» на города Киев, Чернигов, Переяславль, Ростов, Любеч и другие, «где властвуют князья, Олеговы подданные». Это было первым актом международного признания Руси и ее территориальных приобретений.
Полномасштабный мирный договор между империей и Русью был заключен в 907 г. Летописцы не зря уделяют ему особое внимание, передают текст полностью. Потому что в византийских архивах ни одного «проигрышного» договора не сохранилось. Они заключались с персами, аварами, болгарами, арабами, но через какое-то время подобные документы уничтожали. Однако исследователи однозначно доказали, что договоры с Русью подлинные. Анализ языка и фразеологии установил, что это переводы с греческого, в них встречаются типичные канцелярские обороты, которые употреблялись византийскими чиновниками.
Согласно договору 907 г., император принимал Русь в число «друзей и союзников». Это был условный дипломатический термин. В завуалированной форме он означал, что Константинополь обязуется платить «друзьям» ежегодные субсидии, то бишь дань. А за это союзник должен помогать империи. Важнейшее место в договоре отводилось торговле. Русь была очень заинтересована в ней, и греки даже требовали, чтобы в Константинополь входило одновременно не более 50 русских купцов. Но условия для них предоставили самые что ни на есть льготные. Дали право торговать беспошлинно, отвели им подворье в предместье св. Маманта, на полгода их обеспечивали бесплатным питанием, да еще и на обратный путь безвозмездно выделяли еду, корабельные снасти, якоря и паруса! Русь получила все, чего только могла пожелать.
Примерно в это же время, в 907–908 гг., был заключен мир и с Хазарией. Мадьяр выпроводили, Византия капитулировала, а воевать без союзников каганату было совсем не сподручно. Хазарскому царю Вениамину пришлось признать, что северяне и радимичи стали подданными Олега, пришлось даже согласиться пропускать русские военные флотилии по Волге на Каспийское море. При переговорах с хазарами не были забыты и дружественные печенеги, они получили возможность вернуться на родину, в волго-уральские степи.
В целом же в коалиционных войнах конца IX — начала X в., сотрясших и перемешавших юго-восток Европы, Русь получила максимальный выигрыш из всех участвовавших сторон. По-видимому, как раз мудрая внешняя политика, умелая дипломатическая игра и грамотное использование ситуации, сделавшие возможным такой успех, принесли Олегу прозвище «Вещего».
Реформы св. княгини Ольги
В первой половине Х в. на Руси еще не существовало постоянных административных структур. Князья и их наместники лично ездили в полюдья. Отправлялись каждую осень, двигались от селения к селению, собирали с населения «дань», т. е. подати. Попутно решали накопившиеся вопросы, судили, разбирали тяжбы. Изменила положение св. равноапостольная княгиня Ольга.
Н. А. Бруни. «Святая великая княгиня Ольга». 1901
Кстати, этот исторический образ весьма интересен, однако возникают и неясные вопросы.
Исследователи давно уже обратили внимание на нестыковку в летописях. Вещий Олег женил князя Игоря на Ольге «из знатного варяжского рода» в 902 г., а через 40 лет у Ольги рождается единственный сын, она предстает молодой, энергичной, красивой. Впрочем, разгадка довольно проста. Речь идет о разных женщинах. Если первая Ольга была из варяжской знати, то вторая — простой деревенской девушкой из племени кривичей, об этом сообщают ее Житие, Никоновская летопись, о том же писал легат римского папы, видевший княгиню в Константинополе.
В общем-то, надо учитывать, что Ольга — не личное имя, а тронное. Титул, употребляемый вместо имени. Как, кстати, и Олег (Хельги). В буквальном переводе — «священный». Он означал одновременно вождя и жреца. Соответственно, и Ольга (Хельга) — священная, правительница и жрица. В скандинавских сагах целые цепочки «Хельги» сменяют друг друга. Впрочем, и на Руси Олег, как и Ольга, был не один. Если Вещий Олег умер в 912 г. и был похоронен в Киеве, то в 922 г. летописи упоминают о смерти еще одного правителя по имени Олег, он скончался в Ладоге, его могила известна и доныне.
