После этого, выслушав сожаление встретившего нас мужчины, мы вышли, и, медленно прохаживаясь, я выслушал своего начальника, который сказал:
— Ты понял, почему я отказал ему в приеме на работу к нам? Ведь если он и вся семья в такое время дня еще такие неопрятные, а квартира просто грязная, есть основания убедиться в том, что так же небрежно он будет относиться и к работе!
Я подумал, что, возможно, мой начальник, а может быть, и воспитатель прав. Этот урок я усвоил тоже на всю жизнь. К чему это привело, я постараюсь рассказать. Только уже на старости лет я сам стал нарушать это правило, этот урок. Не хватало времени следить за всем, что накопи лось в моем небольшом кабинете.
Еще с 1 марта 1931 г. в соответствии с письмом начальника штаба района, на основании Постановления Совета Народных Комиссаров РСФСР от 30 ноября 1930 г. за № 256 и директивы Леноблисполкома от 11 февраля 1931 г. я был зачислен в списочный состав 14-го отделения Ленинградской городской милиции на должность участкового инспектора с прикомандированием к штабу ПВО Нарвского района. Я получил право носить форму. Признаюсь, мне было страшновато надевать длинную черную шинель, высокую папаху, а в особенности иметь на петлицах знаки различия. Я даже старался носить только гимнастерку с петлицами, галифе, сапоги, а когда погода позволяла, надевал штатский плащ или куртку. Мне было тогда еще неполных 18 лет. Мои опасения были не напрасными. Один раз рядовой милиционер, ехавший со мной на передней площадке трамвайного вагона, заподозрил меня в непозволительном присвоении себе формы участкового милиционера. Хорошо, что мы вышли почти около моего дома и прошли в отделение милиции на улице Петра Лаврова. В отделении проверили мои документы и, видимо, будучи в курсе правил оформления работников штабов ПВО, извинились передо мной.
Мне было неприятно носить форму еще и потому, что ко мне могли как к милиционеру обратиться прохожие, желая найти поддержку в борьбе с пьяницами. Это лишало меня возможности прогуливаться в форме с друзьями, в особенности если в пашей компании были девушки.
Числясь на этой должности в милиции, я был назначен в штабе ПВО района командиром отделения химической роты, а вскоре заведующим имуществом этой роты. В химической роте я задержался недолго. С 10 февраля 1932 г. меня перевели на должность заведующего имуществом и учетом штаба ПВО района и вскоре на должность начальника учетно-хозяйственной части штаба района. Уже 25 июня 1932 г., когда мне не было еще и 19-ти, перевели на должность инспектора ПВО района, а 11 ноября – на должность начальника сектора боевой подготовки и начальника химической службы штаба ПВО района. Работал я очень много, участвовал в проверке готовности предприятий района к противовоздушной и противохимической защите на время войны. Мне приходилось проверять готовность к переводу всех больниц во время возможной войны на положение госпиталей для приема не только гражданских лиц, но и военных, а также бани, так как они во время войны должны были стать обмывочными пунктами со стерилизацией одежды. Очень много времени у меня занимала проверка личных противогазов – сначала по их внешнему виду, а затем их владельцев, проходивших через специальные камеры, в которые подавался слезоточивый газ. Эта проверка вызвала у меня не только тревогу, но и возмущение. Были такие совершенно неожиданные явления, когда проверяющие противогазы бойцы химроты докладывали об обнаруженных дефектах. Почти сразу я установил, что владельцы противогазов пропускали через короб ку денатурат для его очистки. Чувствовалось, что противогазовая коробка сделалась тяжелее. Я вытащил вдыхательный клапан и заметил на поверхности его сетки синеву, а кроме того, сохранился запах спирта. Не было сомнения, для чего это делалось, поэтому мы регистрировали каждый случай и доводили до сведения по месту работы или месту жительства. Сам противогаз упаковывали, опечатывали и направляли одновременно с нашим сообщением. Были случаи, когда приходилось их просто списывать.
Да, трудно себе представить, что мне еще не было 20 лет, а 4 мая 1933 г. я стал заместителем начальника штаба, а иногда и исполнял обязанности начальника ПВО района. Это бывало, когда Николай Федорович Нионов находился на сборах или на отдыхе.
Должен отметить, что в те годы многие молодые люди получат и назначения на весьма ответственные руководящие должности. Поэтому я не являлся исключением. Меня особенно тронуло при столь быстром продвижении по службе то, что Н.Ф. Нионов в штабе ПВО города сказал, что я его никогда не подводил, а потому он хочет и в дальнейшем в своей нелегкой работе опираться именно на меня.
Работая в штабе ПВО района, я был допущен к совершенно секретным документам и составлению мобплана. По этому плану предусматривалось и то, что я отвечаю за своевременное приведение в действие «зеленого пакета», то есть плана оповещения по району на случай внезапной войны или при проведении неожиданных учений всех предусмотренных мобилизационным планом должностных лиц и объектов.
Город уже тогда был большим, и если объекты и учреждения находились непосредственно на территории самого района, то многие сотрудники, подлежащие вызову, проживали в самых разных концах города. Для грамотного составления плана мне приходилось объезжать все установленные адреса и только после этого отрабатывать четкие маршруты оповещения, а также передать в распоряжение района автомашины, которые должны прибыть к райсовету незамедлительно. Эти машины должны были направляться по самым удаленным адресам.
Помимо того, предусматривалось оповещение и по телефону. Для этого мною было получено задание от председателя райсовета РКиКД – создать в здании райсовета (к этому времени мы уже переехали в новое помещение на улице Стачек) специальный пункт оповещения. По моему указанию в зале заседания президиума райсовета были организованы точки связи. Для этого была создана возможность перевода ряда номеров телефонов из отделов в этот зал и установки в нем нескольких телефонных розеток для подключения аппаратов. Я составил список живущих вблизи сотрудниц, которых должны были вызвать дежурные милиционеры 31-го отделения ЛГМ, находившегося на первом этаже здания.
С тех пор как я стал инспектором района, я уже не числился в 14-м отделении милиции, а был в штате штаба ПВО района. Не являясь кадровым командиром, тем не менее был занесен в списочный состав в/ч 1173. Мне разрешили носить военную форму, что было очень приятно.
Так моя жизнь продолжалась довольно долго. Потом руководством было принято решение улучшить организацию противовоздушной обороны Нарвского района, в особенности в обучении населения и работающих в районе пользованию противогазами и другими средствами защиты, разделить территорию района на два участка, расположенных в границах имевшихся в районе отделений милиции.
На меня, как начальника участка, вместе с моими подчиненными было возложено не только проведение занятий с населением, но и осуществление постоянного контроля за содержанием в надлежащем состоянии бомбо- и газоубежищ, складов с неприкосновенным запасом средств противохимической защиты и другого снаряжения, размещавшихся на территории вверенного мне участка.
В штабе района мы запланировали нашу работу таким образом, чтобы почти каждый объект проверялся по графику, известному только начальнику штаба ПВО. Часто Н.Ф. Нионова сопровождали на эти проверки я и другие сотрудники штаба, а также инструктор райкома ВКП(б), прикрепленный к нашему штабу, Смолячков. Иногда на проверку крупных объектов, таких как «Красный путиловец», «Красный треугольник», Торговый порт, «Северная верфь» и некоторых других. Вместе с нами выезжали секретари райкома ВКП(б), председатели райсовета РКиКД.
Хочу отметить, что ряд предприятий, непосредственно входивших в систему оборонной промышленности, уже тогда вместо ранее применявшихся названий обозначались специально установленными номерами.
Мне и по сей день часто вспоминаются выезды на объекты в целях их проверки, в которых принимали непосредственное участие И.И. Газа и И.Ф. Козлов. Оба районных руководителя очень внимательно относились ко всем возникавшим при проверках вопросам, к тем или иным проводимым учебным операциям. Я, конечно, не хочу преуменьшить роль в этом товарищей Алексеева, Д.Ф.Кирьянова и других. С ними мне пришлось работать позднее, то есть когда я уже подрос и свыкся со своим положением на работе.
Кроме того, что мы проводили проверки всех объектов района, были всегда готовы и к проводимым проверкам работы нашего штаба и объектов, подчиненных нам, со стороны представителей Ленинградского военного округа, в том числе Космачева, руководителя службы ПВО района, а также представителями разных уровней горкома ВКП(б) и Ленсовета РКиКД.
