Эпоха Среднего царства – время расширения международных контактов. Об этом свидетельствуют находки египетских изделий не только в таких городах Восточного Средиземноморья, как Библ и Угарит, но и на острове Крит. Южные рубежи страны охраняли две мощные крепости, построенные в районе II порога, в Северной Нубии. Фараоны XII династии, главным образом Сенусерт III, вели активную внешнюю политику. Они совершали набеги в Ливию, отнимая скот у местных бедуинов. Посредством торговли и дипломатии египтяне старались закрепить свое присутствие в Восточном Средиземноморье.
Амон Фиванский, бог – покровитель столичного города, занял в это время особое место в египетском пантеоне: слившись с богом солнца Ра, он стал главным объектом культа. В районе Фаюмского оазиса, хозяйственно обустроенного в эту эпоху, был возведен поминальный храм фараона Аменемхата III, который греки называли Лабиринтом. Лабиринт представлял собой, по-видимому, совокупность святилищ номовых божеств. Обеспечивая себе поддержку всех местных богов-покровителей, фараон представлял свое царство в виде нерушимого союза номов.
Значительная часть сохранившихся папирусов Среднего царства – это школьные тексты: прописи, ученические копии, учебные пособия и литературные образцы для подражания. Особо ценилось в Египте умение читать и писать, и знатные люди среди всех своих пышных титулов не забывали упомянуть о знании грамоты. Письмо египтяне называли «божественной речью». Создателями и хранителями письменной традиции были профессиональные писцы и школьные учителя. Ряд литературных памятников Среднего царства непосредственно связан со школой. Учителя составляли особые «поучения» для своих нерадивых учеников, требуя много раз переписывать их – и не только для обучения грамоте, но и в воспитательных целях.
Обычный мотив подобных поучений – восхваление книжного знания и участи писца-чиновника, который освобожден от тяжкого физического труда и не столько подчиняется чужим приказам, сколько сам отдает их. В поучениях карикатурно изображаются различные «профессии» и связанные с ними тяготы и лишения. Перед образованным человеком – после долгого и мучительного ученичества – открываются блестящие перспективы, если начальство окажется к нему благосклонным. За строчками старинных папирусов видна фигура угодливого чиновника, для которого ученость – лучший способ сделать карьеру. Но есть и иного рода сочинения, также запечатленные тонкой кистью древнеегипетского писца. Автор одного из них говорит, что мудрое слово вековечно, как пирамиды.
Относительно недолгий период Среднего царства – время расцвета египетской литературы. Язык этой эпохи служил образцом для подражания многие века. На вкус современного читателя он порой даже чрезмерно изыскан. Некоторые литературные сочинения (например, «Рассказ красноречивого поселянина») были призваны продемонстрировать красоты слога, виртуозное умение использовать сложные риторические фигуры.
Лишь недавно познакомившись с дальними странами, египтяне любили читать повествования о путешествиях и приключениях. В шедевре древнеегипетской прозы – «Рассказе Синухе» – говорится о злоключениях египетского вельможи, бежавшего в Азию. «Рассказ» построен на изображении контраста между бытом и нравами азиатов-бедуинов и египтян. По милости фараона Сенусерта I (как же в Египте без милости фараона?!) изгнанник возвращается на родину, чтобы после кончины быть погребенным по всем обычаям своей страны. Погребение – дело важнейшее, и поминальные обряды в рассказе скрупулезно перечисляются. Повествование ведется от лица самого покойного вельможи (так же, как в «автобиографических» гробничных надписях эпохи Древнего царства).
В XVIII в. до н. э. начинается смутное время междуцарствия – так называемый В т о р о й п е р е х о д н ы й п е р и о д (XIV–XVII династии). Среднее царство от Нового отделяют полтора века. Египтологам известно более сотни имен, сопровождаемых царскими титулами, которые относятся к этому времени. Можно быть уверенным в том, что «цари» эти правили лишь в отдельных областях распавшегося Египетского государства. Вполне вероятно также, что и сроки правления большинства из них были незначительными, ибо даже на местах не существовало устойчивой власти. Некоторые правители не только не имели наследственных прав на престол, но и не принадлежали к коренным египтянам – они были завоевателями, узурпаторами, самозванцами.
Обстановка политического хаоса поставила под угрозу иноземных вторжений северную часть Египта. С территории Восточного Средиземноморья сюда проникали скотоводческие племена, которых Манефон называет гиксосами. Судя по именам гиксосов, они говорили на языках, которые были распространены в Восточном Средиземноморье, т. е. на семитских. Их вожди, обосновавшиеся в Египте, стали принимать традиционную царскую титулатуру, объявляя себя законными фараонами.
Гиксосы основали столицу Аварис в Дельте, но претендовали (не без успеха) и на номы Верхнего Египта. Пластинка с именем гиксосского «владыки царств» Хиана найдена при раскопках Кносского дворца на Крите. Имя этого же «владыки царств» было известно и в далеком Вавилоне. Возможно, он и вправду владел большей частью Египта.
Период гиксосского завоевания не был временем всеобщего упадка и запустения. Именно тогда установились широкие связи Египта с Азией, и у жителей долины Нила появились ценные новшества в сфере как материальной, так и духовной культуры. Но особенно ярко последствия египетско-азиатского взаимодействия проявились после того, как страна вновь стала единым государством, в начале Нового царства.
Эпоха Нового царства (XVIII–XX династии) длилась около пяти столетий (XVI–XI вв. до н. э.). Как и прежде, ведущую роль играл Фиванский ном, располагавшийся на юге страны, вдали от политического центра гиксосов. Уже фиванские правители XVII династии вели ожесточенную борьбу с гиксосами. При основателе XVIII династии фараоне Яхмесе I египтянам удалось не только изгнать своих противников из Дельты, но и начать завоевания в Восточном Средиземноморье – в Палестине, которую тогда именовали Ханааном.
Период XVIII династии – самый блистательный в истории Древнего Египта. В XVI–XV вв. до н. э. египетские войска осуществили значительные завоевания в Азии и Африке. Армия Египта уже не была похожа на собрание номовых ополчений, где каждый был вооружен чем только мог. Она была закалена в боях за объединение страны и изгнание гиксосов. За время владычества последних египтяне освоили важнейшие достижения в военном деле Передней Азии бронзового века. Армия комплектовалась по набору и имела четкую организационную структуру, делясь по родам войск, а не по номам. Была налажена служба снабжения и система обучения новобранцев. Ударной силой армии являлись легкие боевые колесницы, запряженные лошадьми. На колеснице располагались двое – возница, управлявший конями, и боец, метавший дротики или стрелявший из лука. Колесница – аристократический вид войска, и колесничные воины составляли особый социальный слой. Они часто решали исход сражения, им доставалась львиная доля добычи.
При фараоне Тутмосе I (XVI в. до н. э.) походы в Восточное Средиземноморье стали практически ежегодными. Египетские войска достигли, как сказано в одной из надписей, «реки, текущей в обратную сторону» (т. е. верховьев Евфрата, течение которого с севера на юг поразило жителей Нильской долины).
Фараон Аменхотеп III на колеснице [Рельеф XIV в. до н. э. ]
После смерти Тутмоса I наступила некоторая пауза в военной экспансии египтян. На троне фараонов в это время оказалась женщина по имени Хатшепсут (женщина на троне – явление необычайное для Египта, и во время официальных церемоний царице приходилось подвязывать накладную бородку, какая обычно была у фараонов). Для Хатшепсут был построен в скалах заупокойный храм. Его стены были украшены рельефами с изображением морской экспедиции за благовониями в далекую южную страну Пунт (предположительно совр. Сомали).
При наследовавшем царице ее пасынке Тутмосе III агрессия возобновилась с новой силой. Результаты походов придворные панегиристы запечатлели на стенах колоссального Карнакского храма в Фивах – в так называемых Анналах Тутмоса III.
На протяжении многих десятилетий правления XVIII династии цели и методы политики египтян претерпели значительные изменения. Первоначально набеги египетских войск обогащали и непосредственных участников походов, и центральную казну. Победители стремились вывезти как можно больше материальных ценностей (включая, естественно, рабочую силу – «четвероногую» и «двуногую») из всех тех мест, куда ступала нога египетского солдата. Дальнейшая судьба разграбленных городов и селений их мало беспокоила.
