стоявших на приколе у Веймута, графство Дорсет.
Шел 1910 год, и британская морская мощь не имела себе равных. Крупнейшее из судов, флагман Королевского военно-морского флота, называлось «Дредноут». И именно на «Дредноут» поступило послание Министерства. Телеграмма, подписанная заместителем министра сэром Чарлзом Хардинджем, предписывала судну подготовиться к визиту группы абиссинских принцев. Флоту было приказано устроить для них праздник, попестовать их ощущение собственной важности и вообще произвести на них впечатление, продемонстрировав несокрушимость имперской державы.
Офицеры «Дредноута» взялись за дело; им и в голову не приходило усомниться в подлинности телеграммы.
Тем временем в Лондоне, на вокзале Педдингтон-стейшн, элегантный человек в цилиндре и визитке давал авторитетные указания начальнику станции. Он назвался Гербертом Чолмондсли из Министерства иностранных дел и требовал подать специальный поезд для препровождения в Веймут делегации абиссинских принцев. Поезд надлежало подать незамедлительно.
Начальник станции помчался готовить спецпоезд для Очень Важных Персон — ему и в голову не пришло, что Чолмондсли может быть самозванцем.
Человеком из МИДа был Уильям-Хорэс де Вер-Коул, богатый светский молодой человек, выдающийся мастер розыгрыша. Он же послал и вышеупомянутую телеграмму. А четверо принцев, севших в специальный поезд на Педдингтон-стейшн, были его друзья: знаменитая романистка Вирджиния Вульф, сын судьи Гай Ридли, спортсмен Энтони Бакстон и художник Данкен Грант. Все они были хорошо загримированы, включая накладные бороды, и облачены — усилиями театрального гримера и костюмера Уилли Кларксона. В поездке их сопровождали: переводчик Адриан, брат Вирджинии Вульф, и сам шутник Коул.
Уильям де Вер-Коул в день своей свадьбы. На вставке — Вирджиния Вульф
Группа прибыла в Веймут и была встречена с красным ковром и почетным караулом. Их препроводили на борт «Дредноута», украшенного флагами в честь высоких особ. Во всем флоте не нашлось ни абиссинского флага, ни нот абиссинского гимна. Взамен смущенные офицеры приказали вывесить флаг Занзибара, а оркестр исполнил национальный гимн этой страны. Но смущаться долго не пришлось — принцы не заметили разницы.
Осматривая флот, члены делегации раздавали визитные карточки на языке суахили и говорили по-латыни с неузнаваемым акцентом. На все, что бы им ни показывали, они реагировали восторженными возгласами: «Банга-банга!».
Им были оказаны все мыслимые знаки внимания. В свою очередь, они щедро раздавали высшим офицерам абиссинские военные награды. Однако от предложенной им пищи и напитков они отказались по религиозным соображениям — гример Кларксон предупредил, что стоит им начать есть, как их накладные губы тут же отвалятся.
Было два момента, когда обман едва не раскрылся. Сначала Энтони Бакстон чихнул, и при этом у него отвалился один ус (он успел незаметно для окружающих прикрепить его на место), и второй раз, когда группе представили одного офицера, приходившегося родственником Вирджинии Вульф и также очень хорошо знакомого с Коулом. Но этот офицер не распознал Вирджинию под гримом и, что совсем удивительно, не подал вида, что узнает Коула.
Высокая делегация поспешила завершить свой визит и, попозировав фотографам, вернулась в Лондон, где и раскрыла свой возмутительный обман. Эта операция обошлась Коулу в 4000 фунтов стерлингов — в те дни поистине королевская сумма.
Впрочем, Коул никогда не останавливался ни перед какими тратами и не скупился ни на какие усилия ради хорошего розыгрыша. Однажды он оделся рабочим и выкопал огромную яму посреди оживленнейшей лондонской улицы Пиккадилли. В течение нескольких дней он наблюдал, как озадаченные чиновники городского совета наносили многочисленные визиты его яме. Прошла целая неделя, прежде чем они догадались, что их надули, и приказали закопать яму.
В другой раз Коул гулял по Вестминстерскому аббатству с одним членом парламента; этот архишутник предложил парламентарию пари, что перегонит его в беге до ближайшего угла, даже дав ему десять ярдов фору. Парламентер согласился, не подозревая, что его приятель тихонько опустил в его карман свои золотые часы. Когда парламентарий побежал, Коул закричал: «Держите вора!» — и затем предложил полисмену обыскать карманы беглеца. Часы обнаружились, и парламентария забрали в ближайший полицейский участок, где его ждала незавидная участь — доказывать полиции, что всех их водят за нос.
Но любимыми розыгрышами Коула были переодевания. Будучи студентом Кембриджского университета, он как-то раз переоделся султаном Занзибара и нанес официальный визит в свой собственный колледж. Ему даже показали его собственную комнату.
Другой случай из числа его немыслимых переодеваний — это явление на съезд руководителей профсоюзов. Он проследовал на трибуну, чтобы произнести речь. Аудитория ожидала выступления первого британского премьер-министра от лейбористской партии Ремзи Макдональда, и Коул, проведя целые часы гримируясь перед зеркалом, стал действительно очень похож на него.
Настоящий же Макдональд в это время затерялся где-то на лондонских улицах в такси, которое вел сообщник Коула. Коул между тем говорил профсоюзным лидерам, что им следует побольше работать и поменьше получать. Речь была встречена без энтузиазма.
Канадский фотограф Питер Даффи, получивший задание сделать репортаж об открытии мемориальной доски в здании муниципалитета города Принс-Джордж, провинция Британская Колумбия, решил оживить обещавшее быть нудным событие тем, что приклеил большую цветную фотографию голой девицы поверх мемориальной доски, но под прикрывающей ее занавесью. После чего он скромно поместился в задних рядах с фотоаппаратом наготове в ожидании, когда мэр отдернет занавесь.
Из рассказа Даффи: «Мэр сначала не видел фотографии, а когда увидел, у него отвисла челюсть. Вместо ожидаемых рукоплесканий в зале царило абсолютное безмолвие. Потом меня уволили».
Закон и вправду может быть ослом
«Закон — осел… идиот». Таков был вердикт, который вынес м-р Бамбл, персонаж романа Чарльза Диккенса «Приключения Оливера Твиста». Если бы м-р Бамбл посетил молодые штаты Северной Америки, он бы обнаружил, что его предубеждение порой хорошо обосновано. Ибо там законодатели усердно трудились, создавая целый ряд новых и вполне ослиных законов.
С течением лет к этому ряду прибавлялись все новые и новые законы. И, благодаря свойственной бюрократам забывчивости, они сохраняют силу (хотя редко применяются на практике) и по сей день.
Горе тебе, житель Грина, штат Нью-Йорк, если ты ешь арахис и при этом идешь прочь от сцены во время концерта — тебя ждет заслуженная кара!
Приносить рыболовную снасть на кладбище — противозаконное деяние в Манси, штат Индиана. В штате Нью-Джерси закон запрещает поедать суп с чавканьем. В Мемфисе, штат Теннесси, местный закон требует, чтобы женщина не смела вести автомобиль, если впереди не идет мужчина с красным флажком.
Добропорядочные жители города Милуоки, прогуливая своих домашних слонов в общественных местах, должны держать их на поводке. В
