По приказу командования, ведя ожесточенные бои, отходят многочисленные остатки войск Приморской армии и Береговой обороны, а вместе с ними большое количество советских, партийных работников области и города, рабочих и работников фабрик, предприятий города и флота, которые фактически, как и армия в своей основной массе, не подлежали эвакуации, хотя об этом они и не знали.
Вечер 3 июля. Отряды прикрытия продолжают вести с немцами упорные уличные бои. Основные силы Севастопольского оборонительного района отходят к западному побережью полуострова, где отдельные соединения садятся на суда для последующей отправки на Кавказ. Остальные части бросаются и остаются погибать в Севастополе.
Погибший расчёт в обороне Севастополя. 1942 год.
В ночь с 3 на 4 июля. Передача управления остатков армии группе генерала Новикова по сути является формальным актом, так как ночью генерал Новиков со своим штабом в соответствии с решением Военного совета эвакуируется на подводной лодке.
Из газет военного времени.«Бои на окраинах Севастополя»
На Севастопольском участке фронта создалось исключительно напряженное положение.
Сосредоточив на узком участке фронта несколько дивизий, большое количество танков и авиации, враг прорвал нашу оборону и прорвался к городу. Завязались бои на окраине города. Утомленные месячными боями, доблестные защитники Севастополя, отходя, ведут упорные бои с наступающим противником. Борьба идет за каждый метр.
(“Правда”, 3 июля 1942 года)Из архивных материалов и документов текущего дня
Приказ с объявлением благодарности летному составу 49 ббап за отличную перегонку самолетов с Иркутского авиазавода№ 0534 3 июля 1942 г.
В марте и июне месяцах 1942 г. командир 49 ббап майор Сажин Н. И. с двадцатью экипажами своего полка перегнал с Иркутского авиазавода в район Москвы 21 самолет Пе-2 и 20 самолетов Пе-3.
Благодаря отличной подготовке полка, отличной организации и руководства перелетом, несмотря на сложность условий перелета и дальность маршрута, экипажи 49 ббап в короткие сроки перегнали 41 самолет без единого летного происшествия.
Приказываю:
1. Командиру 49 ббап майору Сажину Н. И. за образцовую организацию перегонки самолетов для фронта в короткие сроки без единого летного происшествия присвоить внеочередное военное звание подполковник.
2. Штурману 49 ббап капитану Воробьеву А. Н. за хорошую подготовку к перелету личного состава в навигационном отношении присвоить внеочередное звание майор.
3. Инженера 49 ббап военинженера 2 ранга Михалева М. С., техника-лейтенанта Беспальцева Д. И., техника-лейтенанта Мерзлякова Я. П. и лейтенанта Шибаева В. П. за отличное руководство и подготовку материальной части к перелетам, обеспечивших ее безотказность на протяжении всего маршрута наградить ценными подарками.
4. Остальному личному составу 49 ббап, участвовавшему в перегонке самолетов, объявить благодарность.
5. Приказ объявить всему составу частей ВВС Красной Армии.
Заместитель Народного комиссара обороны СССРгенерал-лейтенант авиации Новиков
(ф. 4, оп. 11, д. 71, л. 535–536)Обстановка в Ленинграде 3 июля 1942 г.
В честь выпускников, закончивших средние школы осажденного Ленинграда, горисполком устроил во Дворце пионеров общегородской праздник. На нем присутствовали более 500 выпускников.
Выпускной вечер начался в 2 часа дня. Его надо было успеть закончить до начала комендантского часа. Позже хождение по городу не разрешалось. О традиционном гулянии по набережным Невы не могло быть и речи. Впрочем, несмотря на ограничения, вызванные условиями блокады, праздник удался на славу. Было много цветов. Были танцы, в концерте выступили лучшие актеры города. Выпускники получили подарки. Каждому была вручена книга с надписью, гласящей, что ее владелец окончил полный курс школы в Ленинграде в годы Отечественной войны и блокады.
А в городе грохотали разрывы. К счастью, ни один из более чем 40 снарядов, выпущенных в этот день по Ленинграду, не попал в цель № 192, под которым у гитлеровских дальнобойщиков значился Дворец пионеров (к. 35).
Новое размещение производительных сил поднимает значение народнохозяйственных перевозок между Уралом, Сибирью и Средней Азией. На железных дорогах, особенно на уральских и западносибирских, увеличивается пропускная способность важнейших железнодорожных узлов и перегонов, усиливаются подъездные пути к промышленным предприятиям. Вводятся специальные товарные поезда, продвигающиеся наравне с воинскими (к. 5).
Утром 4 июля противник захватывает Севастополь, но ему достается лишь пепелище и обломки домов и предприятий. Сооружения разрушены и взорваны, оборудование предприятий вывезено или уничтожено.
Разрушенный фашистами Севастополь
Военные действия на других театрах Второй мировой войныИтало-немецкие войска развертывают наступление в Северной Африке, которое с перерывами продолжается до 4 июля. В ходе его они вновь вытесняют англичан из Киренаики и достигают рубежа у Эль-Аламейна, в 100 км от Александрии. Создается реальная угроза потери англичанами Египта. Однако ослабленные итало-немецкие войска не могут развивать наступление. Роммель настойчиво просит усилить немецкий африканский корпус. Но Гитлер не может ему помочь, так как почти все стратегические резервы брошены на советско-германский фронт. В июле-августе 1942 г. идут бои местного значения, после чего положение сторон в Северной Африке снова стабилизируется.
Эрвин Ойген Йоханнес Роммель – немецкий генерал-фельдмаршал и командующий войсками Оси в Северной Африке
Вспомним как это было…
В мае 1961 года в Севастополе проходила военно-историческая конференция, посвященная 20-летию начала героической обороны Севастополя 1941–1942 гг. Ее участник Д. И. Пискунов напишет об этом событии в своей работе «Заключительный этап обороны Севастополя 1941-42 гг.», отметив в ней следующее:
«В работе конференции приняли участие 800 человек, 80 процентов которых прошли плен. В своем докладе о партийно-политической работе за период обороны член Военного совета ЧФ вице-адмирал Н. М. Кулаков отметил, что «в июне стало очевидным, что никакой эвакуации не будет». Ответы на записки – попытки объяснить обстановку под Севастополем в конце июня 1942 г. и причины, по которым не была эвакуирована Приморская армия, адмирал Ф. С. Октябрьский сделал в своем заключительном сообщении после закрытия конференции, когда ушел президиум».
Объясняя причину несостоявшейся эвакуации Приморской армии, он сказал следующее:
«Товарищи, обстановка тогда сложилась трудная. Севастополь был блокирован с земли, с воздуха и моря. В конце июня при помощи воздушных сил блокада достигла наивысшего предела. Даже подводные лодки не были в состоянии достигнуть берегов Севастополя, а о достижении их надводными кораблями и говорить не приходилось. В этих условиях встал вопрос, как быть? Если эвакуировать армию, то были бы потеряны армия и флот, оказавшиеся сильно приуменьшившимися из-за потерь в боях. В конечном счете, была потеряна армия, но сохранен флот».
«Ясней, пожалуй, не скажешь, почему защитники Севастополя оказались в плену у немцев. Но он обошел молчанием главное – кем было принято решение поступиться армией ради сохранения флота.
Выступившие Хомич и Пискунов вспомнили о трагедии на Херсонесе. Трагедию, в которой погибали наши люди, оставшись без оружия, как бы брошенные на произвол судьбы… Естественно, что всех находившихся на Херсонесском пятачке мы не могли вывезти. У нас остались десятки тысяч раненых, сотни медперсонала. Разве мы этого не знали? Мы не имели сил преодолеть врага в воздухе. Это главная причина, почему наши люди погибали и попали в плен к немцу» (к. 44).
О поддержке 9-й бригады морской пехоты артогнем вспоминает комбат из 953-го артполка майор И. П. Пыжов:
«Часть наших батарей, расположенных в Золотой балке, были подорваны. Две батареи (одна 122-мм и одна 76-мм) располагались в лощине у корчмы Каранкей.
С выходом фашистов на Сапун-гору они отошли в направлении к 35-й батарее. На подступах к ней мы дали последний бой. Это было 30 июня, часов в 10–11. Последними снарядами было подбито и сожжено 12 немецких танков совместно с другими батареями слева и справа от нас. Затем орудия мы подорвали и отошли к 35-й батарее».
