Ранним утром 16 января 6 Bf-109 из эскадрильи прикрытия были подняты по тревоге. Русские находились вблизи аэродрома Питомник и могли захватить его в течение нескольких часов. Под плотным огнем русской артиллерии машины взлетели и направились в Гумрак. Достигнув этого пункта, они не смогли обнаружить посадочную полосу. Первая машина нырнула в плотный снежный занос и перевернулась. Вторая угодила в бомбовую воронку, третья, четвертая и пятая сели на брюхо. И только обер-лейтенант Лукас, летевший последним, вовремя отвернул. Он полетел на запад и единственный из этой эскадрильи успешно приземлился за пределами котла.
Красная армия захватила аэродром Питомник. И теперь судьба 6-й армии зависела от крошечного аэродрома Гумрак.
Приказы Гитлера в отношении 6-й армии
18 января 1943 г. Гитлер вызвал к себе на доклад генерал-фельдмаршала Мильха. Он получил информацию об обстановке в Сталинграде от компетентного лица — гауптмана Бера из штаба генерал-оберста Паулюса, который прилетел 15 января из Таганрога и предоставил Гитлеру отчет. Фюрер приказал зондер-штабу Мильха прибыть в Таганрог и направить на Дон столько машин, сколько можно будет снять со Средиземноморского и других театров военных действий.
Когда гауптман Бер прощался с Гитлером, тот сказал ему на прощание: «Передавайте от меня привет Паулюсу! Я делаю для него все, что в моих силах».
Вечером 17 января 1943 г. Бер вернулся в Сталинград. Он привез «подарки» из Главного штаба. Он откровенно высказал Паулюсу свое мнение: «Штаб-квартира фюрера бессильна изменить ситуацию. Инициатива перешла к противнику; он теперь устанавливает правила и диктует нам свои законы».
В Таганрог прибыл генерал-фельдмаршал Мильх. Его штаб включал в себя следующих офицеров:
оберст Польте — адъютант,
главный врач профессор доктор Кальк — медицинский эксперт,
оберст-инженер Брайт — технический эксперт,
оберст Генерального штаба Роде — генерал-квартирмейстер,
оберст-лейтенант Петерсен — начальник испытательного центра в Рехлине,
гауптман Амелунг — начальник оперативного отдела (прикомандирован от штаба 4-го ВФ,
гауптман Генерального штаба Мефферт из штаба 8-го авиакорпуса.
В штаб-квартире фюрера Мильх узнал, что в его распоряжение предоставлены находившиеся в Таганроге 500 Не-111 и 500 Ju-52. Из Таганрога-запад он на специальном поезде 4-го воздушного флота прибыл в Таганрог-юг, где его встретили генерал-оберст фон Рихтгофен, начальник штаба оберст фон Роден, обер-квартирмейстер 4-го воздушного флота оберст Шульц и другие.
Единственной темой обсуждения были действия частей, выделенных для снабжения окруженного района. Здесь Мильх понял, что в их распоряжении находилось значительно меньше авиачастей и самолетов, чем ему было сообщено в штаб-квартире фюрера. Значительная часть машин была непригодна для выполнения задач снабжения.
На вопрос о числе имевшихся в наличии машин оберсту Родену пришлось ответить: «На аэродромах находится 280 самолетов, из которых только 70 готовы к вылетам».
Такова была правда после сказки о 1000 самолетах, готовых к вылету в Сталинград, которую рассказывали ему в штаб-квартире фюрера. В ежедневном докладе об обстановке в штаб-квартиру были переданы неприукрашенные факты. Теперь мы знаем, что Гитлеру о них не сообщили.
Результаты снабжения по воздуху оказались весьма ощутимыми, хотя для 6-й армии этого было абсолютно недостаточно. С 22 ноября 1942 г. по 16 января 1943 г. в зону окружения за 3410 вылетов было доставлено 5300 т грузов. Это соответствует 64 машинам со 100 т грузов в день. Из котла все выглядело гораздо мрачнее.
16 января пришлось оставить и аэродром в Сальске, который был взят танковой атакой русских. Авиационные части перебазировались в Зверово, где под взлетную полосу приспособили кукурузное поле. Руководство авиатранспортным командованием принял на себя оберст Морцик, который возглавлял его до конца.
Здесь 16 января после мощного бомбового налета русских немецкие части потеряли 50 Ju-52. Кроме того, много машин было повреждено. Это нанесло тяжелый удар по воздушному снабжению котла.
Вечером этого мрачного дня — 16 января 1943 г. — начальник штаба 6-й армии генерал-майор Шмидт передал радиосообщение: «22.15. От армейского главнокомандования — командованию 4-го воздушного флота и 8-го авиакорпуса: судьба армии зависит от поставок в ночь с 17 на 18 января».
Второе радиосообщение было таким: «До сих пор получаем грузы методом сбрасывания с воздуха. Если сегодня ночью мы не получим большее количество горючего, боевые действия армии будут прекращены. Бросать в бой танки и орудия не имеем возможности…»
Первые 3 Не-111 из KG55 приземлились на укатанную полосу аэродрома Гумрак. Но для них не приготовили грузчиков, и экипажам самим пришлось разгружать самолеты. На это ушли драгоценные часы.
Свои мысли об обстановке генерал-лейтенант Фибих изложил в восьми пунктах, так как ему приходилось опасаться, что главное командование люфтваффе в лице генерал-фельдмаршала Мильха займется поиском виновных. Приводим его мнение об обстановке, которая привела к трагедии 6-й армии:
«1. В октябре 1942 г. не было принято своевременного решения обосноваться на зимних позициях.
2. Не было принято никаких мер либо меры были приняты слишком поздно, чтобы заблокировать очевидные с начала октября подготовительные действия Красной армии к наступлению.
3. Решение удерживать окруженный район, не оставив немедленно Кавказ, было ошибочным.
4. Не был отдан приказ о прорыве в середине декабря, когда 4-я танковая армия стояла на рубеже Мишовки.
5. Создалось ложное представление об эффективности снабжения по воздуху, поскольку не учитывались погодные условия и боевая обстановка, а также пропускная способность аэродромов.
6. Все низшее командное звено вплоть до армейских групп было лишено свободы принятия решений.
7. Мощь русских, как и мощь немцев, была оценена неправильно.
8. Никто из высшего звена не получил представления о реальной обстановке непосредственно на месте событий; никто не прислушался к мнению люфтваффе о возможностях и эффективности воздушного снабжения»[82].
В следующие дни и ночи подразделения Не-111 пытались продолжить доставку грузов в Гумрак, но аэродром, по сообщениям из котла, не мог принимать самолеты по ночам.
17 января авиатранспортные группы оберста Морцика были атакованы в Зверове. Десять Ju-52 были сожжены, 2 иссечены осколками, еще 42 повреждены. Сюда было необходимо направить группы истребителей, чтобы силой остановить атакующие русские бомбардировщики и штурмовики. Мильх попросил генерал-оберста Йешоннека направить туда две истребительные группы. Ответ был таким: «Мы не можем прислать ни одной истребительной группы, поскольку они нужны на Ленинградском и Великолукском направлениях».
И этот ответ был получен тогда, когда 6-я армия была на краю гибели!
18 января генерал-фельдмаршал успокоил Фибиха, который попросил избавить его от оскорбительных упреков 6-й армии. Мильх понял, в чем дело. Он ответил: «Не стоит придавать большого значения этим упрекам, поскольку причиной безответственных высказываний стало тяжелое положение людей, оказавшихся в котле. Передайте своим экипажам мою высокую оценку их действий».
В тот день Фибих в сопровождении оберста Кюля и генерал-майора Пикерта вылетел в Таганрог на доклад к Мильху. В этом совещании принимал участие генерал-оберст фон Рихтгофен. Единогласно было принято решение: при любых условиях оказать помощь 6-й армии, даже если в самом котле ничего (или почти ничего) не будет сделано, чтобы облегчить работу летчиков. Невозможно было ожидать иного от армии, в лицо которой смотрела смерть. И сами слова «отказ люфтваффе», сказанные Паулюсом и подтвержденные генерал-майором Шмидтом во фразе: «Люфтваффе нас предали, это преступление не принесет ничего хорошего 6-й армии», были восприняты с пониманием — это был крик о помощи со стороны отчаявшихся людей.
Сквозь заслон летавших над Сталинградом вражеских самолетов прорвалось несколько Ju-52, которые приземлились и взяли на борт 20 раненых.
Теперь стало ясно, что назначение Мильха на должность начальника зондер-штаба «Сталинград» запоздало по крайней мере на три недели. Если бы генерал-фельдмаршал находился на этом месте с самого начала, вероятно, прорыв 6-й армии из Сталинграда состоялся бы в декабре.
21 января 1943 г. в транспортных вылетах принимали участие более сотни самолетов. Некоторым из них удалось сесть на аэродроме Гумрак, другим пришлось сбросить свои грузы над ним. Но это был «лишь укол морфия», как писал генерал-лейтенант Фибих в своем дневнике: «6-ю армию ждала ее неумолимая судьба. Неужели это судьба всей войны?»[83].
