для отправки подкреплений, но основную массу приготовленных сил не смог использовать грамотно. В результате к концу зимы соединения ветеранов понесли тяжелые потери, а вновь сформированным войскам не хватило опыта. Кризис эффективности и качества продолжал влиять и дальше на исход борьбы.
Возникает интересный тактический вопрос: как следовало организовать оборону в основных немецких операциях 1942 года в условиях постоянных наступательных действий для уничтожения Советской армии до открытия „Второго фронта“? Существовали идеи создания „Восточного вала“ от Финского залива до Черного моря, но они были трудно осуществимы из-за транспортных проблем и отсутствия развитой сети коммуникаций, которая и так едва справлялась с обычными задачами. Кроме того, потребовалось бы неимоверное количество материалов: бетон, металл, строительная техника. При этом следовало учитывать, что в зимние месяцы проведение таких работ сопряжено с огромными трудностями.
Огромные пространства и постоянно увеличивающаяся линия фронта не позволяли провести одно широкомасштабное наступление по всей длине, как это было в 1941 году, поэтому немецкое Верховное командование решило атаковать на южном участке. Его привлекательность объяснялась нефтеносными бассейнами Кавказа, позволявшими решить актуальный для бронетанковых соединений Германии вопрос с горючим, чтобы не зависеть от синтетического производства. Но эти теоретические выкладки и надежды немецкого командования так и остались нереализованными, да и в случае захвата Советское командование могло так разрушить нефтедобывающее оборудование, что немцам пришлось бы бурить новые скважины. К тому же эксплуатация месторождений требует много времени и многочисленных перевозок материалов. Ни первого, ни второго немцы не могли себе позволить. Уже только поэтому захват Кавказа превращался в экономически невыгодное и дорогостоящее мероприятие, эффект от которого составил бы несколько лишних тонн нефти, а это, согласитесь, не повод, чтобы менять направление удара.
Генерал Итало Гарибольди вместе с генералом Джованни Мессе, Эддой Чиано (дочь Муссолини) прикрепляет медаль За военную храбрость на знамя КСИР, лето 1942 года
Можно подумать, что план оккупации Кавказа связывался с дальнейшим продолжением моторизованной войны на Ближнем Востоке и с выходом к Суэцкому каналу в сочетании с одновременными операциями в Северной Африке. Немецкое командование, конечно, задумывалось об этом на фоне успешных молниеносных наступлений Роммеля к воротам Александрии. Косвенно все эти стратегические предположения касались и Средиземноморья. Но в России немецкая армия не смогла полностью захватить Кавказ, а Роммелю в Северной Африке не удалось пройти через проход у Эль-Аламейна [122].
Таким образом, с полным основанием можно говорить о провале всех планов и на Востоке, и на Западе. Возвращаясь к немецкому плану наступления 1942 года, следует признать явное распыление сил на две группы армий, что дало неприятелю хорошую возможность для вклиниваний и успешных контрнаступательных действий. Чем ближе немецкая армия продвигалась к Кавказу, тем острее становились трудности с обеспечением, питанием и пополнением в условиях постоянной угрозы удара от русских с севера. Другими словами, эти действия только спровоцировали противника провести удачное контрнаступление против сил, брошенных к Волге и на Кавказ.
Генерал Джованни Мессе за столом с награжденными, весна 1942 года
Быстрый захват Сталинграда позволял снять угрозу с левого фланга и приобретал большое идеологическое и экономическое значение, но немцы не полностью учли, что город, носивший имя Главы Советского государства, будет обороняться до последнего. В результате под Сталинград перевели все элитные соединения и свободные резервы, тем самым сократив инициативу и наступательные возможности на других направлениях. Ошибочная изначальная оценка ситуации при распределении сил на два главных направления, Сталинград и Кавказ, сразу проявилась на поле боя. У Сталинграда немецкое командование потеряло одно из своих главных преимуществ – маневренность. Армия фон Паулюса, увязнув в местных боях, исчерпала все свои резервы и потонула в лавине огня и металла.
Союзные армии (итальянские, румынские, венгерские войска) располагались между немецкими армиями. Все их силы и скудные резервы уходили на удержание чрезмерно растянутых секторов линии фронта между флангами. Если учесть их более слабое вооружение, недостаточное количество бронетехники и более худшее снабжение, по сравнению с немцами, то становится понятно, что постепенно наступательная тактика полностью сменилась на оборонительную, направленную только на обеспечение собственного выживания. Чтобы проводить атакующие маневры в таких условиях требовались подвижные резервы, но в огненной топке Сталинграда постепенно сгорали все свободные дивизии, и немецкое командование уже не могло обеспечить маневренного сопротивления в случае контрнаступления.
Русская армия постепенно оправилась от первых ударов летне-осеннего блицкрига 1941 года и стала действовать с возрастающей силой. В тылу наращивались объемы производства вооружения [123], эвакуированные заводы заработали в полную силу, стала поступать внушительная помощь от союзников – Англии [124] и Америки [125]. Эти поставки тоже сыграли свою роль и недооценивать их важность нельзя.
Итальянский сектор фронта немецкое командование считало одним из самых важных. Наше направление Миллерово – Ростов имело особое стратегическое значение. Здесь пролегал наиболее короткий и легкий путь для наступления в сторону Азовского моря. В случае прорыва противник мог отрезать линии коммуникаций Групп армий „А“ и „Б“ и отвоевать весь Донецкий бассейн (такой маневр уже использовали большевики во время Гражданской войны). Прекрасно понимая ситуацию, немецкое командование не сделало соответствующих выводов, и мы на таком важном участке 8-й армии могли рассчитывать только на нашу храбрость!
Основная идея построения немецкой тактики защиты – создать жесткую глубокоэшелонированную оборону в надежде, что атаки противника наткнутся на мощный лобовой огонь передовых позиций и захлебнутся. Может быть такой способ и принес бы определенные положительные результаты, но только при условии достаточной концентрации сил и огневых средств. На самом деле в большинстве случаев линия фронта имела минимальное развитие в глубину и не всегда выгодно использовала естественные препятствия, но даже при таких обстоятельствах не соблюдалась элементарная безопасность и осторожность. Только так можно охарактеризовать состояние наших основных оборонительных рубежей на Дону в 1942–1943 гг.
Итак, я изложил свою точку зрения по многим ключевым вопросам того исторического периода, стараясь соблюдать объективность. Все недостатки, о которых шла речь выше, стали проявляться уже в первой оборонительной битве на Дону и получили дальнейшее развитие в виде кризиса и поражения, постигшего всю немецкую армию и нас, союзников, во второй заключительной битве. Добавить тут нечего, кроме того, что зимой замерзшая река больше не была препятствием для развития наступательных действий русских.
Проведение основных операций, на мой взгляд, имело еще один самый главный недостаток – неопределенность руководства. У Советского командования, наоборот, с каждым днем войны наблюдалось все более отлаженное взаимодействие различных руководящих органов, сказавшееся на качестве проводимых военных операций
