В связи с проведением операций на территории государства Австрия Ставка Верховного Главнокомандования 2 апреля поручила военным советам фронтов довести до сведения австрийского населения воззвание к нему. В нем следовало разъяснить, что Красная армия ведет борьбу только против немецких оккупантов, но ни в коем случае не против населения Австрии и, более того, призывает население не покидать своих городов и сел, продолжать мирный труд и содействовать русским войскам в деле поддержания порядка и продолжения работы в промышленности, торговле, коммунальном хозяйстве и на предприятиях. До сведения населения следовало донести, что
Красная армия вступила в пределы Австрии только для того, чтобы преследовать отступающий германский вермахт, уничтожить его, освободить страну от гитлеровской оккупации и вернуть ей государственную независимость.
Это воззвание находилось в соответствии с политикой Сталина и западных держав. Уже осенью 1943 года Антони Иден[109], Корделл Халл и Вячеслав Молотов пришли в Москве к соглашению о будущем статусе Австрии, которую после окончания войны они хотели видеть свободной и независимой страной в границах на март 1938 года. Эта Московская декларация от 1 ноября 1943 года должна была быть не только ориентиром для австрийских патриотов, но апеллировала также к движению национального Сопротивления нацистам содержащимся в ней утверждением, что «память о том, как она сама [Австрия] будет способствовать своему освобождению, не может быть предана забвению».
Исполняя это указание, Толбухин в двух воззваниях обратился к австрийскому населению. В первом из них, появившемся непосредственно после пересечения его армиями государственной границы Австрии, то есть в начале апреля 1945 года, он разъяснял цели Красной армии в Австрии. «Красная армия действует на основании Московской декларации союзных держав о независимой Австрии», – подчеркивал он. Союзные державы намерены восстановить в этой стране то положение, которое существовало в ней до 1938 года. «Красная армия вполне представляет себе различие между австрийцами и германскими оккупантами. Красная армия пришла в Австрию не как оккупационная, но как освободительная армия». Далее Толбухин обещал, что «частная собственность, а также все имущественные права австрийских граждан и предпринимателей» останутся неприкосновенными, церкви могут и далее невозбранно отправлять культовые службы, и энергично протестовал против «распространяемой гитлеровскими приспешниками лжи» о том, что Красная армия намеревается физически уничтожать всех членов НСДАП. «НСДАП будет распущена, но рядовые члены национал-социалистической партии не будут преследоваться, если они проявят лояльность советским войскам. <…> Мирному населению Австрии беспокоиться не о чем…»
6 апреля, когда русские войска уже вели бои в пригородах Вены, последовало второе воззвание Толбухина, обращенное к населению австрийской столицы. В нем говорилось: «Жители города Вены! Красная армия, сражающаяся с немецко-фашистскими войсками, подошла к Вене. <…> Настал час освобождения Вены, столицы Австрии, от германского господства. Но отступающие германские войска хотят превратить Вену в поле битвы, как они поступили с Будапештом. В этом случае Вене и ее жителям угрожали бы те же разрушения и ужасы войны, какие были причинены Будапешту и его жителям немцами». Маршал обещал австрийцам от имени войск и советского правительства не оставлять город на произвол судьбы и воспрепятствовать тому, чтобы немцы его заминировали. Воззвание заканчивалось словами: «Граждане Вены! Помогайте Красной армии в освобождении столицы Австрии Вены, вкладывайте свою долю в дело освобождения Австрии от немецко-фашистского ига!»
6 апреля 1945 года начался штурм Вены Красной армией. Для овладения австрийской столицей Ставка Верховного Главнокомандования задействовала 4-ю и 9-ю гвардейские армии и 6-ю гвардейскую танковую армию 3-го Украинского фронта. По указанию Сталина командующий 2-м Украинским фронтом Малиновский должен был перебросить 46-ю армию, один танковый и один механизированный корпуса на северный берег Дуная, чтобы обойти Вену с севера. Войска правого фланга 3-го Украинского фронта, напротив, должны были продвинуться южнее Дуная и обойти Вену с юго-запада. Выполняя эти указания, Малиновский переправил 46-ю армию на северный берег Дуная выше Братиславы, приказал ей преодолеть рубеж обороны на реке Мораве и затем развивать наступление, обходя Вену с севера.
В течение трех суток Дунайская флотилия перебросила через Дунай около 46 тысяч человек, 743 орудия и миномета, 138 танков и САУ, 542 автомашины, 2230 лошадей, 1032 тонны боеприпасов и много другого вооружения и снаряжения. 8 апреля корабли флотилии десантировали у поселка Орт-ан-дер-Донау восточнее Вены стрелковый полк, который должен был способствовать скорейшему продвижению 46-й армии на Вену. В ходе своего наступления на Вену 9-я гвардейская армия также достигла больших успехов. Ее части быстро продвинулись в северо-западном направлении и обошли город с юга. Толбухин, в руках которого наконец-то сосредоточилась вся ответственность за Венскую стратегическую наступательную операцию, теперь ввел в бой 6-ю гвардейскую танковую армию, перед которой поставил задачу полностью обойти Вену и перерезать все пути, ведущие к городу с запада. Все внимание маршала в эту апрельскую неделю было теперь сосредоточено на районе Вены и на как можно более скором овладении австрийской столицей, что для него было делом чести.
Группа армий «Юг» в Австрии
С 1 апреля 1945 года положение на фронте группы армий «Юг» все более обострялось. Русским удалось в пяти местах прорвать линию обороны группы армий, и весь фронт оказался под угрозой окончательного коллапса. В то время как потерявшая всякую связь с районом озера Балатон 2-я танковая армия еще вела сражения на венгерской территории, по крайней мере, ей еще удавалось удерживать Надьканижу (взята Красной армией 2 апреля. – Ред.), город Шопрон и область вокруг озера Нойзидлер-Зее были оставлены германскими войсками.
Приграничные укрепления, так называемый Юго-Восточный вал, оказались целиком и полностью непригодными для обороны. К этому времени они еще не были достроены, не имели гарнизонов и оказались во многих местах – параллельно с отходом немцев – прорваны танковыми клиньями русских.
Реорганизация германской обороны также была из-за хаоса на дорогах в значительной степени блокирована. Прорыв сил Толбухина и Малиновского оказался для скопившихся в Западной Венгрии беженцев и для большей части населения полной неожиданностью. «Русские находились всего в нескольких километрах от Кёсега, когда там состоялось последнее заседание кабинета министров. Веезенмайер сообщил присутствующим, что правительство Германского рейха предоставило правительству Венгрии в качестве местопребывания «Австрийский двор» в Зальцбурге. Премьер-министр правительства Ено Сёллоши, однако, остался при своем мнении, что правительство должно «временно» перебраться в район Земмеринга, совершенно игнорируя тот факт, что перевал Земмеринг находится всего в 30 (60 по прямой. – Ред.) километрах от венгерской границы и не было никаких признаков того, что Красная армия остановится у Земмеринга. Отдельные партийные функционеры, которые принимали участие в этом заседании, настаивали даже на том, что необходимо как можно скорее перебираться в Земмеринг, поскольку все остальные решения были бы пораженчеством, а скорое применение германского чудо-оружия вскоре положит конец войне. Большинству же присутствующих решение о «временном местопребывании» правительства было совершенно без разницы, поскольку они прекрасно понимали, что все и так окончательно потеряно…»
В течение буквально нескольких часов в венгерских приграничных городах вспыхнула паника, вызванная видом отходящих германских и венгерских войск. Гражданские беженцы, которые, в большинстве своем, уже несколько месяцев кочевали с одного места на другое, отдохнув несколько дней здесь, буквально запрудили все ведущие на запад дороги. Уполномоченные правительства и члены местных органов управления не могли ничего поделать с воцарившимся хаосом. Все органы правопорядка исчезли, партийное и армейское руководство тут же «растворилось» в происходящем. Солдаты-гонведы просто-напросто поодиночке и группами уходили на запад. Теперь, когда они покидали последние клочки отеческой земли, все дальнейшее сопротивление представлялось им бессмысленным делом. Некоторые переодевались в гражданскую одежду, другие сдавались наступавшим русским войскам.
В одной из своих корреспонденций праворадикальный журналист Л. Маршалко, переживший панику и хаос в Кёсеге, описывает некоего венгерского подполковника, которого гражданские беженцы просили хотя бы навести порядок на дорогах. «Я должен давать вам указания? – устало усмехнулся офицер. – Фронт рухнул, солдаты пьяны или бегут. Даже жандармы уже тронулись в дорогу. Ничего уже просто нельзя сделать!» А один юный салашист, функционер партии, который собственными глазами видел, как отходящие солдаты войск СС грабят по дороге брошенные дома, играя желваками, посоветовал своим людям направить еще имеющиеся у них пулеметы на восток и на запад, «поскольку врагов Венгрии можно найти и в том и в другом направлении!».
