Утром 5 декабря произошло «наказание невиновных». Три «раумбота», которые в ночном бою не участвовали, отходили в Феодосию без истребительного прикрытия — все самолеты были заняты под Эльтигеном и Керчью. В 07:45 вражеский отряд обнаружила в Феодосийском заливе утренняя пара «Киттихауков» 30-го разведывательного авиаполка (рап). Наши разведчики действовали с традиционной для 3-й эскадрильи 30-го рап энергией. Они сделали 4 захода на штурмовку и наблюдали пожар на головном «торпедном катере». Хотя повреждения на R37 оказались незначительными, три человека получили тяжелые ранения.
5.2. 5 декабря
За ночь противник переформировал ударные группы. Теперь главный удар наносился в центре, с запада на восток (состав групп см. на схеме 8). 14-й пулеметный батальон румын, накануне показавший полное отсутствие наступательного порыва, активных задач не получил. 2-ю батарею штурмовых орудий (самую слабую, всего 3 «штуга») пришлось перебросить под Керчь.
Утро 5 декабря началось с мощной артподготовки. Впервые в ней участвовали 210-мм гаубицы и реактивные установки 280/320 мм. В 07:00 (09:00) противник пошел в атаку. Один эскадрон группы Хориа был посажен на броню «штугов», но под огнем румыны практически сразу спрыгнули и залегли. Тем не менее «штуги» без пехоты дошли до каменоломен в 500 м восточнее колхоза. За ними вновь поднялась пехота. Поредевший и засыпаемый снарядами 1337-й полк с трудом сдерживал натиск. Чтобы подбодрить бойцов, в траншею пошел командир полка Блбулян и наравне с солдатами отражал атаки огнем из автомата. Большую помощь в отражении атак оказывали наши штурмовики.
В 13:10 (15:10) штаб 5-го армейского корпуса получил приказ Енеке продолжать наступление, не считаясь с потерями. В основу этого решения легло несколько преувеличенное донесение флота о том, что ночью с 4 на 5 декабря на плацдарм не прорвался ни один катер. Отсюда следовало, что с боеприпасами у десантников совсем плохо. Как бы робко ни атаковали румыны, но расходовать боеприпасы по ним придется. И недалек тот час, когда русским будет нечем стрелять.
Между тем атаки продолжались. Прорвавшиеся штурмовые орудия повернули на юг и ударили с тыла по нашему узлу сопротивления в юго-западной части плацдарма, севернее высоты 56,7. Здесь оборонялся 1331-й полк, который фланкирующим огнем сдерживал продвижение вдоль берега группы Бориславски и успешно отражал лобовые атаки группы Портаческу. После удара штурмовых орудий с тыла полк был вынужден оставить свои позиции. Теперь у противника появилась возможность начать наступление на маячную высоту.
В середине дня ударные группы были переформированы. Во вновь созданную группу Паса (командир 5-го кавалерийского полка) вошли 9-й кавполк, 4-й эскадрон 5-го кавполка, 1-й и 3-й эскадроны 10-го мотокавалерийского полка, 14-й пулеметный батальон, 3-я батарея 191-го дшо. Группа Портаческу теперь состояла из 10-го мотокавалерийского полка (без двух эскадронов), 5-го горнострелкового батальона и 1-й батареи 191-го дшо. У Бориславски остался только 10-й горнострелковый батальон.
Наступление возобновилось в 14:30, а к 16:00 вся южная часть плацдарма перешла в руки врага, несмотря на ожесточенное сопротивление наших бойцов. 1337-й полк к исходу дня отошел в третью траншею, которая тянулась вдоль западной окраины поселка Эльтиген. От позиций полка до пристани оставалось чуть больше километра. Вечером противник применил огнеметы.
Наша ударная авиация 5 декабря полностью переключилась на Эльтиген, хотя продолжалось наступление под Керчью. Штурмовики сделали 182 (181) самолето-вылета по войскам противника и оказали большую помощь в отражении атак, заплатив за это четырьмя сбитыми и тремя подбитыми «Илами». Положение с боеприпасами у десантников вынудило снова привлечь штурмовики к доставке грузов. В 13 самолето-вылетах они сбросили 1900 кг боеприпасов, потеряв от зенитного огня один самолет.
Еще 24 (23) самолето-вылета Ил-2 и 12 (11) Пе-2 пришлись на удары по баржам в Камыш-Буруне. В течение нескольких часов F305 и F369 получили по 5 прямых попаданий бомбами и затонули, F447 загорелась от единственного прямого попадания. Три человека с большим риском для жизни вывели ее на середину гавани и потушили пожар, несмотря на взрывавшиеся время от времени боеприпасы. Баржа осталась на плаву, но полностью вышла из строя.
Столь результативные налеты (попало в цель 7,3 % сброшенных бомб — 11 из 150) проходили под сильнейшим зенитным огнем. Были подбиты и совершили вынужденные посадки три Ил-2 (один из них разбился) и один Пе-2. «Мессершмитты» находились в воздухе, но помешать попытались всего один раз, да и то безуспешно.
В целом немецкие истребители не смогли помешать работе нашей ударной авиации. Из заявленных 27 сбитых самолетов (1 «Бостон», 12 Ил-2 и 14 истребителей) они реально сбили всего один Ил-2 (еще один совершил вынужденную посадку успешно), а также 4 истребителя (еще один разбился при вынужденной посадке). Зенитная артиллерия при 15 заявленных успехах сбила 4 «Ила» и один ЛаГГ-3, один Пе-2 и 6 Ил-2 были подбиты и сели на вынужденную (из них один разбился).
«Бостоны», учитывая потери предыдущего дня, было решено использовать после наступления темноты. Они сделали 17 самолето-вылетов двумя группами, еще один бомбардировщик разбился при взлете.
В отличие от авиации, батареи с Таманского берега не показали заметных результатов. 152-мм артиллерия почти не доставала до противника, имелись случаи падения снарядов на свои войска или в воду перед плацдармом. Батареи получали в основном снаряды ОФ-530, обеспечивавшие меньшую дальность, чем ОФ-540. Впрочем, ускоренный износ матчасти привел к тому, что и ОФ-540 уже не доставали до врага. Поэтому огонь вели в основном 122-мм и 100-мм пушки. Первые испытывали нехватку снарядов и также не покрывали всю тактическую глубину войск противника. Дальнобойные стационарные 100-мм орудия доставали повсюду и были достаточно обеспечены боеприпасами, но их имелось всего четыре. В течение дня на двух из них артогнем противника были выведены из строя прицелы. Правда, к вечеру впервые открыла огонь только что закончившая установку 130-мм морская стационарная батарея БС-743. Ее дальнобойности хватало для борьбы с любыми целями в районе Эльтигена, но в ней имелось всего три орудия.
5-й армейский корпус израсходовал под Эльтигеном 150,5 тонн боеприпасов, в том числе штурмовые орудия 1023 снаряда. Учитывая, что к утру 5 декабря перед плацдармом были 12 исправных «штугов», расход на орудие получился немногим меньше, чем накануне. За день были выведены из строя не менее 5 штурмовых орудий. Авиация в 14 вылетах Не-111 и 102 Ju-87 сбросила на оба плацдарма 76,6 тонн, уступив на этот раз нашей (80,2 тонны).
В 18:00 Гладков сообщил Петрову:
«К исходу дня противник овладел западной окраиной Эльтигена. Боеприпасы на исходе. Потери большие. Если ночью не поможете, буду выполнять ваш приказ 05 [о прорыве с плацдарма]. Срочно жду указаний».
В 22:30 в ответ пришла радиограмма:
«Боеприпасы вам сегодня сбрасываются самолетами. Кроме того, организована морем подача эшелонов с боеприпасами — всего 65 тонн. Приказываю: весь день 6 декабря 1943 года прочно удерживать занимаемый район, не давая противнику разрезать ваши боевые порядки. В течение дня тщательно готовить выполнение приказа 05. Команду на исполнение дам я. Петров, Баюков. 5.12.1943 22.00».
В полночь пришла еще одна радиограмма:
«Гладкову. Завтра примите все меры, но до вечера продержитесь. С наступлением темноты собрать все боеспособное для действия по 05. Время ночью определите сами и донесите. При отсутствии донесения буду считать, что начинаете в 22 часа. Авиация, артиллерия будут действовать, как указано в директиве. Делаю все, что могу. Уверен, бойцы, сержанты и офицеры выполнят свой долг до конца. Петров, Баюков. 5.12.1943 23.15».
За ночь удалось разведать участок будущего прорыва. Оказалось, что Чурбашское озеро вполне можно перейти вброд. Кроме того, был взят «язык» из 14-го румынского пулеметного батальона, от которого получены полезные сведения.
В ночь на 6 декабря контр-адмирал Холостяков выслал к Эльтигену отряд Синенко. Но из-за ухудшившейся погоды отряд вернулся обратно. К утру на берег был выброшен волной ПВО-25.
Для обеспечения этого выхода из Анапы отправился отряд капитан-лейтенанта К. Г. Кочиева (ТКА-13, ТКА-53, ТКА-103, ТКА-82). На подходе к Кроткову ТКА-103 погиб на мине. Присоединив к своему отряду ТКА-83 и ТКА-105, Кочиев вышел к плацдарму. ТКА-13 вскоре поломал винт при ударе о подводный предмет, а остальные катера обнаружили баржи. В атаку смог выйти только ТКА-53. Его единственная торпеда взорвалась на берегу у северной окраины Эльтигена у нового КП. Эта торпеда попала в мемуары Гладкова.
«Отданы все распоряжения на 6 декабря. Офицеры разошлись по частям. Я остался один в капонире… Голова, как налитая свинцом, опустилась на руки. В такой позе и уснул. Снилось мне, что стою, весь охваченный пламенем, но одежда на мне не горит. Разбудил отчаянной силы взрыв. Воздушная волна, хлынув через амбразуру, сбросила на пол телефонный аппарат. Винченко доложил: недалеко от КП разорвалась морская торпеда».
