чего же вы за границу уезжали? – спросил Твардовский.
– Бога искал. Бога искал.
– И в Сталине нашли и потому вернулись?
– Да, нашел и вернулся.
Начал ругать нынешнее руководство.
– Никитка был дурак, но заезжал, смотрел, что я делаю, а эти забыли меня, а у меня вон крыша протекает [12].
Уже в конце работы Твардовский что‑то снова непочтительно отозвался о Боге, и Коненков совсем взорвался.
– Я думал, что вы другой, а вы вот какой.
Схватил уже почти готовую голову, затрясся:
– В творило я ее сейчас! В творило!
Но не бросил.
Это был первый и последний сеанс. Больше Твардовский к Коненкову не ходил, говоря при этом: «Он же сумасшедший».
Пушкинская площадь, она же у Тверских ворот, она же Страстная, она же…
За свою долгую жизнь площадь, о которой мы поведем рассказ, носила по меньшей мере четыре названия: у Тверских ворот, Страстная, Декабрьской Революции и, наконец, Пушкинская. Каждое из названий олицетворяет историческую эпоху, повлиявшую на его возникновение.
Изначально площадь возникла на месте Тверских ворот Белого города, окружавшего мощной каменной стеной ту часть Москвы, что вмещала в себя Кремль, Китай‑город и приставшую к нему местность. Возведение крепостной стены началось при царе Федоре Иоанновиче в 1585 г. и продолжалось до 1591 г. под руководством известного русского зодчего Федора Коня (он выстроил также крепостные стены Смоленска). Правда, в документах XVI–XVII вв. упоминаются и другие даты окончания строительства: от 1589 до 1593 г.
Возводили стену на упругом фундаменте из деревянных свай и распорок из белокаменного бута в расчете на сопротивление артиллерийскому обстрелу. Толщина высоких десятиметровых стен достигала шести метров (и в этом она может сравниться с Великой Китайской стеной). Основным строительным материалом был известняк, из которого издавна сооружали в Москве соборы и другие значительные здания. Кремль в XIV в. также выстроили из известняка. Поэтому и зовется древняя Москва белокаменной. Впрочем, и в других европейских городах древние крепости тоже строили из благородного светлого камня. Например, при возведении лондонского Тауэра использовали песчаник.
Белый город. План швейцарского художника Маттеуса
Наш камень, белый подмосковный известняк, обладая ровной, без раковин, поверхностью, отличался важным декоративным свойством – наличием собственного оттенка, например, палевого, желтого или розового. Для предохранения мягкой поверхности белого камня от воздействия осадков его после облицовки покрывали защитным лаком – фирнисом, который, проникая внутрь камня, укреплял его и сохранял декоративные свойства в течение десятков и сотен лет.
Стена получилась протяженная – почти 10 километров, исходя от Водовзводной башни Кремля, она шла вдоль Пречистенской набережной, и дальше – по направлению Бульварного кольца до Москвы‑реки, затем по Москворецкой набережной до стены Китай‑города. Вдоль стены, напоминавшей по форме букву С, проходил ров с водой. Река Неглинка протекала под стеной через «трубу» (отсюда и название Трубных площади и улицы).
Высокие зубчатые стены Белого города перекликались к кремлевскими и китайгородскими «ласточками», «прилетевшими» к нам из Италии.
До того как стать Белым, город назывался Царским – еще при Иване Грозном, повелевшем расселить в его пределах опричников. Сам же царь выстроил себе двор на Ваганьковском холме, то есть тоже в пределах Белого города (на месте Пашкова дома).
Было и третье название – Иван‑город. В дневнике польского дворянина Маскевича, посещавшего Россию в 1609–1612 гг., читаем:
«Китай‑город и Кремль находятся внутри третьего замка, Иван‑города (Белого города), который окружен валом и выбеленною стеною, от чего некоторые называют его Белым городом. В нем столько же ворот, сколько башен. Все же замки обтекает Москва‑река, в ней много мест мелких, но топких, оттого наши охотнее переплывали ее, нежели переходили вброд.
Иван‑город равным образом застроен домами бояр и посадских людей, так что нет ни одного пустого места; только при воротах, ведущих в Кремль и Китай‑город, есть небольшие незастроенные пространства. Впрочем, так как домы находятся в значительном расстоянии от стен и палисада, то здесь довольно много места для защиты от неприятеля».
Застройка территории Белого города началась в XIV в., когда город был окружен валом и рвом. Уже в следующем веке на его территории находились боярские усадьбы, монастыри (Рождественский, Сретенский пр.). В конце XV в. в Белом городе поставлены Пушечный двор, Колымажный двор, другие ремесленные предприятия.
Согласно летописям того времени, Белым городом называли и саму крепостную стену. Соловецкий летописец начала XVII в. писал: «В лето 7097 (то есть 1589 по современному летосчислению) совершен бысть на Москве Белый город каменной и нарекли Царев город».
Всего в стене Белого города возвели 27 башен. Тверская башня, как и большинство ее сестер, была многоугольной, высотой до 20 метров, имела несколько боевых ярусов и затейливое шатровое завершение. Внешний вид башен Белого города, по отзывам въезжавших в Москву гостей, был весьма своеобразным.
Приезжавший в Москву в середине XVII в. сын антиохийского патриарха Паве Алепский рассказывал:
«В Белой стене более 15 ворот, кои называются по именам различных икон, на них стоящих. Все эти надворотные иконы имеют кругом широкий навес из меди и жести для защиты от дождя и снега. Перед каждой иконой висит фонарь, который опускают и поднимают на веревке по блоку; свечи в нем зажигают стрельцы, стоящие при каждых воротах с ружьями и другим оружием.
Во всех воротах имеется по нескольку больших и малых пушек на колесах. Каждые ворота не прямые, как ворота Ан‑Наср или Кин‑Насрин в Алеппо, а устроены с изгибами и поворотами, затворяются в этом длинном проходе четырьмя дверями и непременно имеют решетчатую железную дверь, которую спускают сверху башни и поднимают посредством ворота. Если бы даже все двери удалось отворить, эту нельзя открыть никаким способом, ее нельзя сломать, а поднять можно только сверху».
В десяти башнях пробили ворота – по числу пересекавших границу Белого города улиц. Каждые ворота нарекли по улице, через них проходящей. Сколько воды утекло с тех пор, но сегодня, когда стены нет, память о ней незримо присутствует в названиях московских площадей – Яузские ворота, Покровские ворота, Мясницкие ворота, Петровские ворота, Никитские ворота, Арбатские и Пречистенские…
Впрочем, что значит – стены нет, она есть, только под землей. В ходе недавних археологических изысканий найдены фундаменты крепостных стен в самых разных местах Белого города. На Хохловской площади раскопана крепостная стена длиной более пятидесяти метров, хорошо сохранились фундамент и кладка, а также уникальные археологические детали. Археологи обещают, что в обозримом будущем остатки стен будут музеефицированы и выставлены на обозрение.
Зачем вообще нужны были ворота? Они являлись важной частью фортификационного сооружения,
